У Ромео нет сердца - Лена Петсон

Я поворачиваюсь к Кириллу. Он смотрит на меня. Мне уже не раз доводилось видеть этот его взгляд: он ждет от меня признания. Наша история, вся правда о совместном путешествии могут шокировать многих — маму, Марка, Марину, тех людей, которые действительно верили в наши романтические отношения. Видимо, он не хочет брать удар на себя, не хочет высказать все напрямик, а ждет этого от меня.

Молчу. Ведь мне не задают вопросов…

— Спрашивается, что здесь делает Джульетта? — продолжает Кирилл.

Поскольку я Юля, а вовсе не Джульетта, — продолжаю молчать…

— Юля, расскажите, что привело вас сюда? Вы пришли поддержать Ирину? — тараторит ведущий, нависая надо мной.

— Мне вообще непонятно, что здесь сейчас происходит, — говорю я.

— Что тут непонятного?! Что? — выкрикивает Ирина. — Он пришел сюда рассказывать про меня какие-то небылицы и ничего, кроме гадостей, придумать не может. Разве это нормально, что, встречаясь с тобой, он делает ребенка другой женщине, да еще и утверждает при этом, что он мой любовник! Люди, это нормально, да?

Молчу. Зал гудит, и у меня начинается головная боль…

— Юля, что вы скажете?

— Я в шоке…

— Пора уже, Юль, из шока выходить, — произносит Кирилл. — Расскажи, например, что мы с тобой в Италии делали… как разыгрывали из себя влюбленную пару… по требованию Ирины, между прочим…

— Нормально! Я-то при чем? Откуда мне знать, что вы там, в Италии, делали?

— Ты же там тоже была, — говорит он ей. — Примчалась, когда окончательно наскучила Марку, и он тебя бросил, утешилась с итальянцем и тут же затащила в постель меня. Ну, скажи, Юль, хоть что-нибудь, — обращается он ко мне.

* * *

Тряпка. Сама себе противна. Конечно, я справлюсь с этим. Докажу ей и всем, на что я способна… но почему-то вновь произношу безликое:

— Я в шоке…

Чувствую, как опускаюсь все ниже и ниже, и нет уже прежней Юльки — маленькой девочки, мечтающей о сказочном принце в белой рубашке, нет смущенной улыбки, нет солнца в моих глазах. Сейчас все, что я могу, — это думать о Марке и Лизе. Если бы было можно всем рассказать, как я впервые встретила их, — эти улыбки, ее белокурые волосы, почти невесомое платье. Они казались мне такими счастливыми… Впрочем, мы с Кириллом в Вероне тоже выглядели неплохо.

— Юля!

— Простите, что?

— Почему вас совсем не волнует тот факт, что Кирилл предал вас, встречаясь за вашей спиной с другой девушкой? — спрашивает ведущий.

— Потому, что я люблю другого человека.

— Интересно, кого? — уточняет он с улыбкой.

Мне начинает казаться, что он все про меня знает: и про мои любовные переживания, и про Марка, и про эту дурацкую, вечную неуверенность в себе…

— Одно могу сказать абсолютно точно — это не Кирилл, — говорю я, улыбаясь в ответ.

— Между нами ничего нет и не было, — бодро вмешивается Кирилл. — А хотите, я скажу, почему Юля не сразу в этом призналась? Пожалуйста, покажите видео, которое я принес. Думаю, сейчас многое станет понятно…

* * *

Вечер. Плотный поток машин, одна из них вдруг резко останавливается у тротуара. Дверь хлопает, мужская фигура стремительно удаляется, однако внезапно автомобиль делает рывок, удар, крик. Мужчину мотает из стороны в сторону. Он принимается с яростью бить все, что попадается под руку. Чересчур сильно размахивается: стекло со звоном ухает вниз… Боль. Это мне больно, это я кричу и плачу, — мне плохо при виде того, что раньше было скрыто от моих глаз…

— Ну, и что это… зачем ты нам это показываешь? — с вызовом спрашивает Ирина Кирилла. — Давайте теперь видео со всех камер наблюдения города смотреть. Очень весело, знаете ли!

— Это твоя машина, — спокойно отвечает Кирилл. — А сказать, кто этот мужчина?

Ирина молчит и смотрит так, словно нет ничего естественней, чем причиняемая ей боль. Затем на ее лице появляется натянутая улыбка: губы дрожат. Уверенность покидает эту всегда надменную красавицу, уступая место злости.

— Я ничего не понимаю. Что он бормочет? О чем он? Что это за бред?

Пару секунд мне кажется, что она сошла с ума. Мои собственные мысли вдруг куда-то улетучиваются. Появляется жалость, но и она быстро исчезает. Кто я такая, чтобы жалеть ее? — уже не в первый раз спрашиваю я себя. Все мне кажется странным, непонятным и нелепым, но все, что произошло, — уже, увы, не изменить. Бедный Марк…

— Мы обязательно встретимся с тобой в суде, — Ирина кивает в сторону Кирилла. — Я так просто этого не оставлю. Так оклеветать меня! Юля, ну, скажи хоть что-нибудь, — обращается она ко мне.

Я встаю. Прямо как в зале суда…

— Да, я хочу сказать, что не понимаю, что здесь делаю, — говорю я. — И да… я все еще в шоке. Какое я имею отношение ко всей этой истории? У меня нет богатых родителей или влиятельных покровителей. Я просто сыграла роль Джульетты в новом фильме, который сегодня здесь не раз упоминали.

— Я же тебя в него и пропихнула, — зло говорит Ирина. — Ради Марка. Только ради него. Ведь ты из себя ничего не представляешь!

— Может, это и так, не спорю. Сейчас я просто хочу сказать, что у меня ощущение, будто я попала в мир, где все друг другу враги, и непонятно, кто с кем и по какой причине спит. Вечный сюрприз какой-то. Я не могу к этому привыкнуть, уже сама себе не верю и не понимаю — где я лгу, а где — нет. Меня ничего с Кириллом не связывало и не связывает… все, что между нами было, — съемки в фильме и поездка в Италию. Я всегда любила и люблю Марка. Извините, ухожу. Спасибо, что пригласили.

* * *

Я натягиваю старую, связанную крючком кофту, которую меня попросили снять перед эфиром, и выбегаю на улицу. Стоит ужасная жара, я бегу к метро сломя голову, подгоняемая чувством, похожим на стыд. Выбегаю из вагона на станции, рядом с которой живет Марк, и мчусь вверх по эскалатору. Запыхавшись, я все же решаю остановиться у выхода. Чувствую себя загнанной, уставшей, но счастливой, а в отражении стеклянной двери вижу бодрую, веселую девушку в ярко-красном сарафане и дурацкой кофте. Все-таки я сделала это — призналась себе и всем в своих чувствах…

«Да! Все самое лучшее еще впереди», — подбадриваю себя я.

Дождь нежно моросит, огромные лужи похожи на озера. Я выхожу из метро, делаю несколько шагов и попадаю под ливень. Проворно добегаю до кафе, промочив ноги. Нежное платье обнимает мою продрогшую фигуру, а влажные волосы небрежно падают на плечи. Бегло окинув взглядом столики, понимаю — это отличное убежище для промокшей принцессы, я соберусь здесь с мыслями и выпью кофе.

— Мам, у меня отличная мысль!

Удивленная моим жизнерадостным напором, мама несколько секунд молчит.

— Эй, ты тут? — кричу я в телефонную трубку.

— Ох, Юль, после произошедшего я уже боюсь всего, даже хороших новостей, — говорит мама. — Что случилось?