Последнее желание гейши - Ольга Володарская

– Значит, Афа собралась линять из нашего борделяпо-английски, не прощаясь…

– Но почему?

– Может, боялась чего… Или кого-то… – Ева сзадумчивым видом покусала алый ноготь указательного пальца. – А, скореевсего, ей было стыдно смотреть в глаза Мадам… Я знаю, Афе давно надоел наш«Экзотик», она еще год назад хотела уйти.

– Куда уйти? В другой бордель? Но у нас самые высокиезаработки…

– Как-то она обмолвилась, что в Москве девочки нашегоуровня получают в три раза больше. Может, она надумала уехать в столицу? Тебеона ничего такого не говорила?

– Нет… Я даже не в курсе того, что она хотела покинуть«Экзотик»… Мне казалось, ей тут нравится…

– Она здесь работала только из благодарности и чувствадолга – Афа очень обязана Мадам.

– Чем обязана?

– После того как Афка сбежала из Германии, кинувнемчуру, а заодно и своего продюсера, ей туго пришлось. Конь повсюду кричал,что придушит гадину собственными руками. Он бы обязательно это сделал, несомневайся…

– Но не придушил же!

– Ее Мадам спасла.

– Как?

– Поговорила, с кем надо, и Коню велели оставитьдевушку в покое… А Афу обязали возместить тому убытки.

– Она отдала ему все заработанные деньги?

– Как бы не так! На них она себе сразу по приездеквартиру купила! С Конем Мадам расплачивалась. А Афа ей потом в течение годаэту сумму частями отдавала. – Ева, хлопнув рукояткой плетки по бедру,подытожила: – Так что Афродита хозяйке многим была обязана, в том числе жизнью!

– Как многого я, оказывается, о ней не знала, –растерянно проговорила Марго.

– Афка не любила вспоминать те времена… Она ж звезда!Счастливица! Баловень судьбы! Избранная! А видела бы ты ее в тот год, когда онавернулась из Германии… Изможденная, худая, больная – она там какую-то заразуподцепила, но ее заставляли работать даже с температурой, потому что контракт…Платили копейки – десять тонн за фильм, когда другие по пятьдесят-семьдесятзагребали. С продюсерами и их друзьями приходилось трахаться за спасибо. Вотона и сбежала! А тут Конь на нее накинулся! Начал баки с нее требовать…

– Бедняжка, – шмыгнула носом Марго.

– Я слышала, она даже повеситься хотела! Но тут, каккрестная фея из известной сказки, появилась Мадам. Отбила, вылечила, под своекрыло взяла. И уже спустя несколько месяцев Афку было не узнать –королева! – Ева хотела еще что-то добавить, но тут ее взгляд упал нанастенные часы, которые показывали десять минут четвертого, и она воскликнула:– Черт! Я ж про своего заморыша забыла…

– Про кого?

– Про клиента! Я его к кровати привязала, отхлестала, апотом к тебе пошла, чтоб умыться…

– А он?

– А он остался лежать мордой вниз… Как и положенопровинившемуся рабу!

– Ой, он уже двадцать минут там лежит! У него,наверное, руки затекли…

– Да хрен с ним! Главное, чтоб не задохнулся.

– А вдруг ему в туалет хочется?

– Слушай, точно! Обгадится еще, а кому убирать? –Ева нахлобучила фуражку на самые глаза, сунула плетку за вырез корсажа,подтянула голенища сапог, после чего шагнула к двери. – Пойду, отвяжу егои выпровожу! Все клиенты уже отбыли, один мой заморыш остался…

Когда Ева ушла, Марго вместо того, чтобы лечь, подошла кокошку, выглянула в гостиную, дабы посмотреть, остался ли кто из клиентов.Оказалось, что все уже разошлись – за барной стойкой обнаружилась только Мадами переодетая в «гражданку» Жизель. Первая колдовала над бутылками, а втораяпросто сидела, неотрывно смотря на свои искусственные пальцы. Лицо ее при этомбыла совершенно безучастным, будто застывшим, а глаза пустыми… Со стороныказалось, что она если не умерла, то впала в анабиоз, как впадает в неговмерзшая в лед ящерица… Не мертвая, но и не живая!

Эдакая Снежная королева! Представить такую плачущейпрактически невозможно. Как и любящей. Марго всегда казалось, что в тот день,когда Жизель потеряла мужа и свои руки, вместе с ними на рельсах остались всеее человеческие чувства. Когда умер ее любимый, умерла и ее душа. Аискалеченная, но все еще красивая оболочка осталась, приноровившисьсуществовать без своей вечной спутницы. Ни горя, ни радости, ни сочувствия, ниненависти – ни одной эмоции не отражалось на красивом лице Жизели. Иногда онаулыбалась, но такой ледяной улыбкой, что при виде ее по спине бежали мурашки…

Интересно, что нашла в этой мумии Афродита?

Пока Марго ломала над этим голову, к барной стойке подошлаБагира. Она успела переодеться: сменила свой золотистый пеньюар с вырезами добедер на черный свитер под горло и мешковатые джинсы – в этой одежде,скрывающей все тело, она ходила постоянно, в ней она чувствовала себя обычнойдевушкой Бэлой, а не звероподобной волосатой Багирой.

Мадам, исполняющая обязанности барменши, налила ей красноговина, Жизели «Мартини», а себе водки (она пила только ее). Они чокнулись,выпили, о чем-то поболтали, потом Мадам, позевывая, ушла, оставив девушеквдвоем. Как только она скрылась в арочном проеме, Багира выудила из карманамятую пачку «Золотой Явы» выбила из нее сигарету и сунула в рот – при Мадам онане курила, так как та была ярой противницей женского курения. Жизель последовалаее примеру: вынула из сумочки изящный серебряный портсигар, достала«Беломорину» с таджикской анашой и, сунув грубую папиросу в свой нежный рот,щелкнула зажигалкой.

Марго собралась отойти от окна, потому что смотреть, какЖизель курит траву было не интересно (она видела это не раз и знала, что дажепосле «косяка» бывшая балерина останется безучастной ко всему происходящему),но тут Багира достала из-за пояса какой-то предмет, завернутый в шелковый шарф,и положила его на стойку. Жизель тут же накрыла его своей втиснутой в лайковуюперчатку искусственной рукой, придвинула к себе. Марго стало любопытно, чемобмениваются девушки. Уж не наркотой ли? Быть может, Жизель решила перейти наболее сильную дурь, а Багира, которая иногда «балуется» кокаином, помогла еедостать… Нет, пожалуй, нет! Предмет в шарфе был довольно крупным, по размеру онтянет не на порцию «коки», а на целую партию, но на наркобаронессу Багира непоходила ни капельки, поэтому эту версию пришлось отмести, как неперспективную…

Пока Марго перебирала в голове все возможные варианты,Жизель засунула сверток в свою сумочку, стала застегивать молнию, и рванула еетак резко, что край шарфа застрял между зубчиками. Багира покачала головой,что-то сказала, потом взялась вызволять материал из металлических тисков, дляэтого ей пришлось вытащить сверток и положить его себе на колени. Оказалось,что за те несколько секунд, что он пролежал в сумке, шарф немного размотался, ииз складок шелка показалась часть завернутого в него предмета…

Это было пистолетное дуло!