Строптивая наследница - Сабрина Джеффрис

Минерва покраснела, но все-таки спросила:

— А я должна бояться?

— Разумеется, — очень серьезно ответил Джайлс. — Ни один мужчина не сможет слишком долго противиться искушению и, в конце концов, воспользуется ситуацией.

— Ты не погубишь меня, потому что знаешь, к чему это приведет, — с улыбкой заявила Минерва. — А ты не больше моего хочешь оказаться стреноженным, ведь если ты воспользуешься ситуацией, то я не перестану писать о тебе в своих книгах.

Джайлс едва сдержал желание немедленно сделать ей предложение. Это еще больше отдалит от него Минерву, ведь она до сих пор считает, что их помолвка ничего не значит, а он вынужден поддерживать это ее заблуждение.

И все же он должен предупредить Минерву о том, что не собирается прикидываться хорошим мальчиком лишь потому, что она решила, что он должен это сделать.

— Уверяю тебя, Минерва, мужчина может очень многое в промежутке между теми вещами, о которых мы говорим: «Воспользоваться ситуацией» и «Погубить». — Он накрыл ее руку своей рукой. — Очень многое, — повторил Джайлс.

— Да-а? — с озорным блеском в глазах улыбнулась Минерва. — Каким же это образом?

Джайлс обвел медленным взглядом людей, мимо которых проходили: молодую пару, сидевшую рука об руку на скамейке, мужчину, кормившего уток, пожилую женщину, которая шла по кромке воды, и заговорил, понизив голос:

— Если бы мы находились с тобой наедине, я бы снял тебя шляпку и кружевной воротничок, чтобы увидеть твою шею. Мне она очень нравится. На ней есть очень интересные углубления и изгибы, к тому же она такая элегантная, когда не прикрыта одеждой.

Рука Минервы крепко сжала его руку, она устремила взор куда-то вдаль, а на ее щеках появились два милых красных пятна.

Джайлс продолжал говорить:

— А потом я бы очень медленно расстегнул твое платье и, расстегивая каждую пуговицу, целовал бы твою спину сквозь сорочку. Мне же интересно, действительно ли твоя спина так же хороша нагой, как кажется, когда смотришь на тебя, одетую, сзади.

— Боюсь, тебе так и придется оставаться в неведении, — неуверенно промолвила Минерва.

— Правда? Да нет ни единой причины, которая, помешала бы мне посмотреть на твою нагую спину. Это тебя точно не погубит. Нет, ты сама подумай, существует столько соблазнительных частей твоего тела, которые я могу трогать, ласкать и целовать, не совершая этого грязного поступка, — сказал он. — Например, нежная полоска кожи на задней стороне ног над твоими коленями. Я мог бы приложиться к ней губами и подниматься все выше, выше, пока не окажусь у запретного...

— Прекрати! — вскричала Минерва. — Ты меня смущаешь!

— Нет, я тебя возбуждаю, а это вовсе не одно и то же.

Она судорожно сглотнула.

— Ты пытаешься соблазнить меня с помощью слов, — проговорила Минерва.

— И что, получается?

Мимо них прошла какая-то парочка, и Минерва вынуждена была замолчать, пока она не отойдет подальше, чтобы не слышать их разговора.

— Я не позволю тебе соблазнить меня, Джайлс, — заявила она, наконец. — Даже не думай об этом.

— Какая жалость, — тихо отозвался он. — Ты ведь до отчаяния нуждаешься в том, чтобы тебя соблазнили, Минерва Шарп.

Она бросила на него пылающий, разгневанный взгляд.

— Как ты смеешь говорить мне подобные мерзости?!

— Потому что брак для тебя — это потеря независимости, и ты даже не желаешь знать о его выгодных сторонах, — начал объяснять Джайлс. — Рискну заметить, что если бы ты о них узнала, прочувствовала бы их, то не стала бы выплескивать ребенка вместе с водой.

— Мне казалось, что ты уже дал мне возможность попробовать их на вкус — в той гостинице, — парировала Минерва.

— Да нет, там ты ничего не распробовала — только смогла наскоро понюхать их, — улыбнулся Джайлс. — То, чего хочу я, — это не просто несколько коротких прикосновений. После общения со мной ты получила бы полное, всестороннее представление о тех выгодах, которые сулит брак, и при этом я бы не погубил тебя. Ну, это если ты позволишь мне обучить тебя.

Минерва вздрогнула и отвела глаза. Несколько мгновений она молчала, сердце едва не выскочило из горла.

— Предположим, я бы согласилась на то, чтобы ты дал мне возможность ощутить... вкус... — наконец промолвила она. — Но только вкус, запомни! Ничего такого, что могло бы привести меня к дальнейшим неприятностям. Ты бы смог... не совершая «грязного поступка», как ты это называешь?

Тело Джайлса немедленно отреагировало на эти слова, он тихо застонал.

— Обязательно говорить такие вещи на людях, скажи мне, ради Бога?

— Что ты имеешь в виду?

Джайлс понизил голос до шепота:

— Вспомни вчерашний день в гостинице. Из-за тебя мой «пистолет» становится видным со стороны.

Минерва опустила глаза на его панталоны, бугор под ними стал немного больше. Затем она перевела лукавый взор на его лицо.

— И что ты будешь делать, оказавшись в подобном состоянии?

— Спрягать латинские глаголы, — процедил он сквозь зубы. — Подумай об Англии. Подумай о чем угодно, кроме меня и тебя... Черт, ну вот опять, а мы уже возле Роттен-роу.

Остановившись, он шагнул к скамейке с высокой спинкой, стоявшей на берегу реки.

Минерва встала рядом с ним — хорошенькая, как ангел, — и с девичьим любопытством опустила глаза на его жезл.

— Ты не могла бы не смотреть туда? — проворчал Джайлс. — Это не помогает!

Она рассмеялась.

— Но ведь это ты начал соблазнять меня словами, — помнила Минерва. — Так что теперь страдай сам — по-моему, это вполне справедливо.

— Да ты нарочно дразнишь меня!

Улыбка вмиг исчезла с ее лица.

— Неужели? — удивилась Минерва.

— И прекрасно это понимаешь. Ты нарочно сказала, что согласна испробовать все, что не погубит тебя, чтобы меня извести.

— Вообще-то я говорю серьезно, но ты не ответил на мой вопрос. — Она глубоко вздохнула. — Если я позволю ... дать мне ощутить вкус, ты сможешь сдержать себя?

— Я не из тех мужчин, которых следовало бы просить о подобных вещах.

Минерва бросила снисходительный взгляд на его чресла, который помог охладить его возбуждение эффективнее, чем спряжение дюжин латинских глаголов.

— А мне показалось, что ты не особо контролируешь и... способности, если можно так выразиться, — ответила она.

— Поверь мне, мужчина всегда контролирует свои «способности», когда дело доходит до точки невозврата. Вопрос в том, можешь ли ты контролировать свои способности. Обещаю, что никогда не попытаюсь соблазнять тебя против твоей воли, — сказал Джайлс.