Наследник Гиппократа - Юрий Корчевский

– Чаши Клойбера!

В медицине многие симптомы называются по именам врачей, впервые описавших данную патологию. В данном случае чётко видны петли кишечника с уровнем жидкости и газом над ней. Симптом специфический, свидетельствующий о непроходимости. Но чем вызвано препятствие? Опухолью? Инвагинацией? В его практике, несколько лет назад, был случай, когда такую непроходимость вызвал клубок глистов. Операционную медсестру тогда, привыкшую ко всему, едва не стошнило.

Пациента по-любому оперировать надо и экстренно. Никита распорядился брать анализы, готовить бригаду. Хуже экстренных пациентов ничего нет. Острый цейтнот и непонятно, что увидишь в животе, невозможно подготовиться, прикинуть план операции.

Если опухоль – одна тактика, инвагинация – другая. И решать приходится быстро. Иной раз помог бы совет более опытного коллеги, только редко бывает, чтобы он в этот момент в отделении находился.

Пациента, уже на каталке, подняли лифтом на второй этаж. Никита в предоперационную вошёл, надевать разовое бельё, мыть руки. У хирургов от частого мытья дезрастворами кожа на кистях сухая. Пока готовился, анестезиолог уже дал вводный наркоз. В предоперационную буквально влетел Олег Фролович, заведующий хирургией, стал переодеваться.

– Ты знаешь, кто пациент?

– Сам заполнял историю, знаю.

– Это же сын…

И назвал фамилию известного бизнесмена. Болеть могут все, что богатый, что нищий, Никита разницы никогда не делал. Но у богатого могут быть влиятельные знакомые и в случае осложнений после операции могут доставить кучу неприятностей. Да плевать! Никита уже настроился на операцию. Он приложит максимум усилий, а дальше – один Господь знает. Пациенту бы пораньше обратиться, проблему легче решить вначале. Наконец анестезиолог произнёс:

– Можно приступать.

Никита первым хирургом, Олег Фролович – вторым. В операционной не играют роли чины, должности, звания хирурга. К тому же маленькая хитрость есть, за всё отвечает первый хирург, а второму, случись проблемы, шишек при разборе достанется меньше. Но Никита к риску привык, работа такая.

Вскрыли брюшную полость широким разрезом. Щадящим способом – лапароскопией тут делать нечего. Начали делать ревизию. Фу-у-у! Инвагинация, не опухоль, уже легче. Инвагинация, это когда одна часть кишечника входит в другую, как трубка в трубку, у детей бывает чаще, чем у взрослых. В месте инвагинации образуется непроходимость кишечного содержимого, а ткани кишечника могут омертветь, как оказалось в данном случае. Пришлось часть кишечника резецировать, сшить бок в бок. Не специалисты думают, что кишечник состыковывается торец в торец. В этом случае образующийся рубец стянет место разреза и получится частичная кишечная непроходимость. Никита проверил кишечник, место соединения на герметичность. Кишечник вялый, атопичный, перистальтика слабая. Но пациент перенёс операцию хорошо. Перевели в палату интенсивной терапии, теперь он будет сутки под неусыпным наблюдением сотрудников и мониторов. Пока документацию заполнил, задержался, ушёл из клиники поздно, почти в полночь. Переработки, ненормированный день у врачей почти правило. Дома, несмотря на позднее время, поужинал, иначе пустой желудок заснуть не даст. Проснулся в четыре часа ночи от сна, вроде его пациент умер. Холодный пот со лба утёр, позвонил в клинику.

– Это Зотов. Как там мой пациент?

– И не спится тебе, Никита! – хихикнул Репнин, врач-реаниматолог. Всё в порядке, чтоб не сглазить! Дыхание, давление, пульс соответствуют тяжести состояния. Спи!

– Спасибо, Виктор.

Утром едва встал, будильник вовсю трезвонил. Голова тяжёлая. Пришлось прохладный душ принять, чтобы взбодриться, чашку крепкого чая с пряниками. Наследственность от родителей хорошая, чтобы не ел, даже на ночь, ни килограмма лишнего веса. Наверное – работа сказывалась. Ради интереса как-то взвешивался до и после операции, получилось два кило в минус. А вроде не мешки таскал на стройке. Конечно, со стороны посмотреть – белые халаты или у хирургических специальностей зелёные костюмы, в тепле, в общем – непыльная работа. А только редко кто из хирургов до пенсии доживает, инфаркты. Ежедневные стрессы сказываются.

Пока шёл на работу, окончательно взбодрился. А ещё подумал – мысль о подработке придётся отставить. Работа у него ненормированная, а на другую надо вовремя являться. Расхлябанности он и сам не приветствовал. Ну, купит квартиру на полгода-год позже, что по большому счёту изменится?

Кстати, а почему Настя не звонила? Посмотрел на смартфон, а там несколько непринятых вызовов. На часах восемь, звонить в такую рань, когда девушка на каникулах, неприлично. Люди на отдыхе отсыпаются за трудовой год. А потом работа всё время заняла, и о звонке Насте вспомнил, когда уже переоделся, собираясь уходить с работы. Набрал номер.

– Привет! Извини, что вчера не отвечал и не перезвонил, освободился в полночь, опасался беспокоить.

Чувствовалось, Настя в обиде.

– Добрый день. И ни минутки на меня не нашлось?

– В следующий раз во время операции объявлю перерыв обязательно.

– Извини, я не знала.

– Работа у меня такая, должна понимать.

Поболтали немного, можно сказать – ни о чём. Вот же молодость! Обида на ровном месте. Иногда судьбы рушатся из-за мелочных обид. Никита этот этап благополучно миновал давно, да и был ли он?

Придя домой не пожалел времени, поджарил приличный кусок эскалопа. Пока он доходил на сковороде, сделал салат. Поев, улёгся спать. Редко так с ним бывало, но чувствовал сонливость. Да ещё погода непредсказуемо себя вела. То солнце, то дождь, то ветер и град. При таких природных возмущениях резко меняется атмосферное давление, и любое живое существо это чувствует – рыбы, птицы, животные, люди. Проснулся в полночь от шума дождя по подоконнику и сквозняка. Вскочил, закрыл окно, на подоконнике уже лужа.

Вот что Никите в медицине нравилось – каждый случай не похож на другой. Есть поле для размышлений, даже одно и то же заболевание протекает с особенностями. И казуистические и нелепые случаи в практике были. Не далее как неделю назад в клинику поступил пациент. Мужчина лет сорока пяти, из артистического круга. Никите он сразу не понравился. Жеманный, под пиджаком яркая рубашка, в левом ухе серьга. И разговор тягучий. Явно нетрадиционной ориентации. Гей, это его выбор, но в последнее время их что-то много стало. Никита считал – неправильно, Господь создал людей разнополыми. И вся эта дрянь насаждается с «демократического» Запада. Заглянул в сопроводительные документы, диагноз «инородное тело прямой кишки». К проктологам бы его отправить, больше по их профилю. Пациент наклонился к Никите, прошептал.

– Доктор, только чтобы всё конфиденциально, умоляю вас!

Тьфу ты, прости господи! Провёл пациента в смотровую, попросил раздеться. При пальцевом исследовании в самом деле ощущалось нечто инородное, причём большого размера.

– Говорите, как есть.

– Ах, мне так неудобно!