Лабиринты веры  - Эллен Грин

– Привет, слушай. Для сведения. Я по наитию позвонила в полицию Шербура и попросила их проверить Анаис. Ну ты понимаешь, я беспокоилась, – на одном дыхании выпалила Джоанна, когда он взял трубку. – Двадцать звонков, и все без ответа…

Рассел вытирал голову полотенцем.

– Ты позвонила в Шербур?

– Ага. И они перезвонили мне. Дом старушки заперт. Ее там нет. Они проверили. Она, должно быть, путешествует, и это хорошо. Если б она была мертва, тогда я не знала бы, что нам делать.

– Интересно, куда она поехала…

– Не знаю. Единственное, что мне удалось выудить из всего этого объема, так это то, что у Билла Коннелли была страшная аллергия на лесные орехи. Он принимал «ЭпиПен» и все в таком роде.

Рассел сел на кровать.

– Тогда почему он не принял его?

– Гм… Они нашли его сумку; из нее все было вывалено, как будто он искал его, но, очевидно, не нашел. Но…

– Ты издеваешься надо мной? Через пятнадцать минут придут люди, а ты сидишь голый и треплешься по телефону? – В дверном проеме высилась Джульетт при полном параде и на шпильках. – Поторопись. Ты слышишь меня?

Рассел услышал, как ее каблуки процокали по лестнице вниз.

– Но?.. – подсказал он Джоанне.

– О, Рассел, ты разговариваешь со мной голым?

Он рассмеялся.

– Давай быстрей заканчивай. У нас тут намечается шикарный прием. Мне еще надо надеть костюм.

– Следователи нашли «ЭпиПен» уже позже. Он закатился под стол.

– Интересно… Слушай, я бы с радостью поговорил с тобой, а еще лучше приехал бы к тебе и сам почитал бы отчеты, но сейчас мне предстоит стать обезьянкой на цирковом представлении. Я позвоню позже.

– Хорошо. Только я бы все это послала…

– Пока, Джоанна.

Рассел отключился и едва успел надеть все, кроме пиджака, когда телефон зазвонил снова. Он увидел номер и поспешно схватил аппарат.

Из динамика прозвучал голос Дуга:

– Рассел, тебе нужно срочно приехать сюда. Я нашел машину Авы.

Пятнадцать минут спустя Рассел спускался по лестнице в джинсах и толстовке с капюшоном. Из кухни появилась Джульетт. Она спиной привалилась к стене возле двери. Ее кулаки были крепко сжаты.

– Нет, – процедила она сквозь стиснутые зубы.

– Нашли машину одного пропавшего без вести. Это мое дело. Мне надо ехать.

– Пусть поедет кто-нибудь другой. Только не сегодня, Рассел.

Он заколебался.

– Я действительно не могу остаться. – Потянулся к ее руке, но она отдернула ее и завела за спину. – Это мое расследование, и дело очень серьезное. Я постараюсь вернуться как можно скорее.

– Не утруждай себя. Я не хочу, чтобы ты возвращался сюда.

Прозвенел дверной звонок.

– Вообще-то мне придется вернуться, это мой дом, – сказал Рассел. – Ну а ты, Джульетт, получишь от этих людей все, что тебе нужно. У тебя это всегда получается.

С этими словами он открыл дверь и пожал руку доктору Томасу.

– Сожалею, что вынужден уехать. Уверен, вы замечательно проведете время. Ничего не поделаешь, я коп. – Он специально повернулся так, чтобы был виден пистолет. – Меня вызывают. Облава на проституток. Не могу такое пропустить.

Наклонившись, Рассел прикоснулся губами ко лбу Джульетт и вышел из дома.

Мари смотрела в окно своей кельи. Ее взгляд скользил по веткам деревьев, по дверям школы на противоположной стороне улицы, по кирпичной кладке оконного проема, однако все ее мысли были сосредоточены на копе. Он заявился именно в тот момент, когда она сжигала платье. Он что-то знает. Если не знал раньше, то теперь точно знает. Мари поняла это, заглянув ему в глаза. Тот пустой взгляд был хорошо отработан, однако она все равно разглядела, как крутятся шестеренки у него в мозгу. Ею постепенно овладевала старая, так хорошо знакомая паника, граничащая с паранойей. За приступами неконтролируемой ярости последует глубочайшая депрессия. Она не представляла, кому можно доверять. Она настоятельно нуждалась в семье.

Мари услышала шум и, резко повернувшись, увидела сестру Регину с сэндвичем и бутылкой воды.

– Ты уже несколько дней не садишься с нами есть. Ты ведь и сегодня не ужинала. Ты в порядке, Мари?

– Ты даже не представляешь, насколько не в порядке, – ответила та.

Регина поставила тарелку и бутылку на тумбочку и села на кровать.

– Я могу тебе чем-нибудь помочь?

Мари посмотрела в ее напряженное лицо:

– Я не могу об этом говорить. Но сейчас мне нужно выполнить одно поручение. Это займет всего несколько часов.

Регина кивнула.

– Поехать с тобой? Уже стемнело.

Мари подошла к шкафу и взяла пальто.

– Нет. Со мной все хорошо. – Хотя темные круги под глазами и отметины в тех местах, где она сама в отчаянии расцарапала себе лицо, говорили об обратном. Мари взяла сэндвич и бутылку с водой. – Спасибо, Регина. Сделай мне одолжение, ладно? Скажи всем, что я заболела и прошу меня не беспокоить. Я скоро вернусь, – добавила она, направляясь к двери.

Ехать по сто тридцатому шоссе к мосту Такони-Пальмира пришлось долго. Машины в пробке двигались вплотную, бампер к бамперу. Мари изнывала от нетерпения и нервничала. Она не любила эту часть Нью-Джерси. Длинное широкое шоссе тянулось через промышленную зону с кучей ресторанчиков фастфуда, заправок и светофоров через каждые пятьдесят ярдов. Мари откусила кусок сэндвича и стала его жевать, но толстый сухой хлеб застрял у нее в горле. Она глотнула воды, чтобы протолкнуть его.

Мысли в ее голове быстро сменяли одна другую. Она понимала, что надо бы поехать к Джеку Куинну и убедиться, что он точно уехал. Она сомневалась, что он сдержит обещание и покинет город. Бросив Аву, они разошлись в разные стороны, предварительно договорившись, что он больше никогда не явит ей свою уродливую физиономию, однако она опасалась, что он забился в свой дом и, вероятно, ждет удобного момента, чтобы убить и ее.

Мари повернула направо, на съезд к мосту. Внизу текла река Делавэр. Машина покачивалась от резких порывов ветра, и ей ужасно захотелось вылезти, пешком взойти на мост и полюбоваться огнями Филадельфии вдали. Она подумала было остановиться, но обочины у шоссе не было. «Только не сегодня», – решила Мари.

Когда она повернула на улицу, на которой жил Джек, перед ней на проезжую часть выскочил человек. Она едва успела увернуться, чтобы не задеть его бампером, но человек даже не оглянулся и, сгорбившись, словно под тяжестью объемного черного пальто, пошел прочь. Нет, не может быть… Мари вылезла из машины, не спуская взгляда с удаляющегося человека. Она узнала фигуру, манеру, пальто. Клэр.