Жизнь после жизни - Александра Маринина

Сарделька была уничтожена с чавканьем, подскуливанием иочевидным удовольствием, после чего Подружка послушно позволила прицепитьповодок к ошейнику и отвести себя в зверинец. Настя успела до десяти вечера,так что к охране за ключами идти не пришлось.

— Ложись спать, Подружка, — ласково сказала онасобаке, задвигая засов вольера. — Я завтра опять приду. Сходим погуляем,потом я приглашу тебя в гости и угощу какой-нибудь вкусняшкой.

Собака стояла возле решетки и спать идти не намеревалась.Она прижималась боком к прутьям и пыталась лизнуть Настану руку.

— Господи, это ж какое сердце надо иметь, чтобы уйти оттебя, — простонала Настя. — Ты из меня все душевные силы высасываешь.Ну Подружка, ну миленькая, отпусти меня, мне тоже надо спать, и тебе надоспать. Давай разойдемся до завтра.

Собака жалобно заскулила и робко гавкнула, глядя на Настюпреданными печальными глазами. Настя не выдержала, открыла засов, распахнуладверцу, и Подружка со всей доступной ее преклонному возрасту прытью выскочила впроход и радостно завертелась возле ног, поднимая морду вверх и ловя Настинвзгляд. Настя присела на корточки и обняла собаку за шею.

— Я тоже тебя люблю. Но я не могу остаться здесь доутра. И тебя не могу взять к себе. Мы должны считаться с предлагаемымиобстоятельствами. Давай, солнышко, будь умницей, иди к себе и ложись спать. Язавтра прибегу прямо с утра, обещаю.

Подружка, видимо, все-таки неплохо ориентировалась вчеловеческой речи. Дворняги вообще сообразительнее своих породистых собратьев,ведь им приходится выживать порой в поистине невообразимых условиях. Онавздохнула, в последний раз лизнула Настю в лицо и поплелась на место, всейсвоей фигурой выражая печаль и покорность.

Настя смахнула навернувшиеся на глаза слезы, закрыла вольери вышла из зверинца. Она уже сделала несколько шагов по тропинке в сторонуфлигеля, когда внезапно заметила возле расположенного неподалеку гаражакакие-то тени. Ей стало любопытно, и она крадучись направилась к массивномукирпичному строению. Подойдя поближе, она спряталась за толстым стволом дерева.

Возле гаража стояли три человека и о чем-то тихоразговаривали. Как Настя ни напрягала слух, ей удавалось различить толькоотдельные слова, да еще то, что два голоса были мужскими, а третий принадлежалженщине.

— …милиция… узнают… никому не говорите… хорошо…катастрофа…

Слышала Настя лучше, чем видела, и ей пришлось рискнуть иподобраться поближе, чтобы хоть что-то рассмотреть. К счастью, рядом оказалосьеще одно дерево, за которым можно было спрятаться, и теперь ей удалосьзаметить, что женщина передала одному из мужчин какой-то пакет, который тотнемедленно спрятал под курткой. С более близкого расстояния Настя все-такиузнала его: это был Костя Еремеев.

Троица начала расходиться, Костя остался стоять возлегаража, прижавшись к стене, а двое других прошли по тропинке в сторону аллеи,ведущей от главного дома к воротам. Настя буквально вжалась в дерево, потомучто шли; они как раз мимо нее, почти вплотную. Теперь Настя и их узнала, этобыла пожилая пара супругов Путилиных, с которыми она сегодня уже разговаривалао жизни вообще и об усадьбе в частности. Костя некоторое время не появлялся, иНасте пришлось подождать еще минут десять, трясясь от холода, пока от стеныгаража не отделится его фигура и не исчезнет в темноте.

Все это было очень непонятным и даже пугающим. Какиесекретные дела могли быть у системного администратора Кости с супругамиПутилиными? Несекретных дел можно было придумать сколько угодно, но ведь онивстречались поздно вечером, в темноте, возле гаража, а не в гостиной главногодома и говорили вполголоса, порой вообще переходя на шепот, и Путилина передалаКосте какой-то пакет… Нет, определенно, с Костей что-то не так. Надо бызаняться этим вплотную. Может быть, кто-то из Путилиных и есть тот самыйпотомок рода Румянцевых, а Костю они завербовали себе в помощники? Илинаоборот, потомок — именно Костя, а Путилины ему помогают?

Когда Настя добралась до своего номера, то оказалось, чтостоять у одного, а потом и у другого дерева ей пришлось в сугробе, чего она впылу сыщицкого азарта ухитрилась не заметить, и теперь ее чудесные, такиемодные и дорогие джинсы промокли до колен, а ноги заледенели и почти потеряличувствительность. Только этого ей сейчас не хватало! Пришлось пристраивать джинсына батарею и немедленно наливать полную ванну горячей воды. А ведь ей еще отчетписать… Черт, ну что за жизнь!

Утро началось с приятной неожиданности. Сперва все было, какводится, не очень хорошо — джинсы на батарее не просохли до конца, потому чтоНастя их неправильно уложила, а в комнате из-за открытой форточки воздух былпо-уличному влажным, и пришлось потратить некоторое время на то, чтобы досушитьих при помощи фена. Но зато потом, когда Настя, устроившись в уютном кресле,пила вторую чашку кофе и ела купленную накануне в клубном кафе аппетитнуюслоеную булочку с творогом, случился сюрприз.

В дверь постучали, и в номере появился Дмитрий Федулов скоробкой пирожных в руках.

— Вы простите нас, Анастасия Павловна, — виноватопроизнес он, снимая теплую куртку-пуховик и высокие тяжелые ботинки, — мывас совсем забросили. Вы не думайте, что мы про вас забыли, просто текучкимного. Чаем угостите?

И Настя сразу перестала сердиться и на него, и на Вторушина,который, кстати, так и не отзвонился по поводу прошлых бизнес-конфликтов РоманаЯрцева. Неужели ему понадобилось столько времени, чтобы просто связаться сколлегами из ОБЭПа и навести простейшую справку? Однако Дмитрий не дал ейвозможности разгуляться в своем праведном негодовании.

— Илья просил вам передать, что он справлялся уобэповцев по поводу мужа Ярцевой. У них на него ничего нет. Вел свой бизнесчестно, никаких нареканий или даже просто подозрений в его адрес никогда небыло. Так что вряд ли Аида Борисовна могла что-то такое про него узнать, там изнать-то нечего. Он весь был на виду, совершенно прозрачен. Знаете, яудивляюсь, как он вообще может заниматься бизнесом при своей патологическойчестности. Но как-то может, раз до сих пор не прогорел.

«Вот именно, — подумала Настя. — Как-то может.Интересно как? Возможно, именно тут собака и зарыта».

Она подала гостю чай и открыла коробку из кондитерскогомагазина. Пирожные были крохотными, как говорится, на один укус, но зато ихбыло много, и они были разными. Здорово! Хоть что-то приятное за сегодняшнееутро.

— А я к вам, собственно, вот почему зашел, —продолжал майор. — Я все насчет маньяка думал… Знаете, время прошло,текучки много, каждый день что-нибудь случается, ну, мысль и отвлекается отодного, и переключается на другое, так что есть вещи, которые сразу и несообразишь. А тут вы приехали, начали про те два убийства спрашивать, мысльснова на них настроилась. И я вот что подумал: мы же искали маньяка среди живыхи находящихся в Томилине, агентуру поднимали. А если он уже умер? Например, вприступе безумия покончил с собой. Или просто умер от какой-нибудь болезни. Илизагремел на зону за какое-нибудь преступление. Или не на зону, а в спецбольницуна принудительное лечение. Или его вообще убили, мало ли, бытовой конфликт ивсе такое… Как вы думаете?