Дети забытых богов – 2 - Игорь Афонский

Оказывается, что в городе Барнауле, в простом училище был налажен прием абитуриентов на поступление в Несельское мореходное училище. Если кто– то не знает, то это место находится на острове Сахалине, а город Барнаул находится за много тысяч километров от него. Именно туда Сергею Морозову следовало попасть, чтобы отучится там, в течение четырех лет.

Когда он подавал документ, то ведущий специалист посмотрел на него слегка мутным взглядом и сказал:

– А что ты там не видел? В смысле, в капитанах?

Этот вопрос просто «ошарашил» нашего будущего капитана, а пока только молодого специалиста.

В приемной комиссии сидел не старый, но уже пожилой человек, который не собирался набирать сразу пятьсот человек в капитаны, ему требовались другие специалисты: радисты и судовые механики!

Сергей с его биографией областных авто– ресурсов, где он провел полгода в автослесарях, был предназначен самим небом стать судовым механиком! Тут его и уговаривать не пришлось.

Но пришлось сдавать экзамены! Впрочем, это оказалось совсем не трудно, и очень скоро, имея на руках направление на учебу и железнодорожный билет, он появился на территории родной автоколонны.

Тут было совсем непросто всем объяснить, как он не поступил в политехнический институт, а попал в Несельское мореходное училище!

Потом все встало на свои места, но со стороны выглядело очень сложно. Сергей просто «психанул», как это уже не раз случалось.

Короче, очень скоро он объяснил некоторым товарищам, почему он не поступил в политехнический ВУЗ, и почему уезжает на остров Сахалин!

Самое большое потрясение его ждало в городе Хабаровске, в городе, который, казалось бы, к нашей истории никакого отношения не имеет! Именно там, в 1979 году в августе Сергей увидел результаты обычного дальневосточного тайфуна, который обрушился на этот город в тот момент! Казалось, ничего не предвещало осложнений. Город был погружен в свои заботы, это был самый обычный будний день.

Это потом сработали все средства оповещения о надвигающем тайфуне. А вначале будущие курсанты училища в количестве сто двадцати человек, бродили по территории железнодорожного вокзала и занимались самыми разными делами.

Сергей и его друзья пошли в ресторан на втором этаже этого здания. И он сделал заказ для своих друзей, повторяю, он был самым старшим из них, ему уже довелось работать, и мог себе позволить, тратить деньги.

Потом, все было как в тумане! Внезапный тайфун разбил огромные толстые стекла на втором этаже, и вся водная стихия обрушилась в зал.

Люди, когда поняли причину опасности, кинулись на первый этаж. На глазах Сергея женщину с соседнего стола разорвало пополам толстым стеклом, которое не выдержало напряжения! Тело порвало, а всех остальных просто посекло стекло, не давая ни минуты мешкать. Все бежали вниз. ГДЕ БЫЛ ТУПИК.

Этот эпизод своей жизни, он запомнил надолго. Светлое платье женщины, которая бежала впереди, разрезанное пополам. Никой пощады!

Чуть позже он, будучи немного пьяный все расскажет своему младшему брату. Этот рассказ произведет на Андрея очень сильное впечатление. Именно эту часть рассказа он вспомнит в трудную минуту, находясь в отпуске, далеко от моря.

Сибиряки.

– Сначала все было просто прекрасно! Переночевали за городом в дешевом номере, а рано утром приехали студийным автобусом на съемочную площадку. Нас там переодели, дали позавтракать. Потом прогоны, нужно было бесконечно бегать или вместе вставать, что прикажут, то и делали. Так прошел целый день. Ужинали вместе с ассистентами, решили, что ничего сложного, тем более, что места для ночевки тут было навалом.

Познакомились с парнями из Сибири! Так, те вообще больные на всю голову. Они в «теме», и оружие свое, и кольчуги, и остальное снаряжение. Приехали на двух грузовиках, расположились на отшибе, сразу палатки поставили, организовали свою кухню. Носились с «исторической правдоподобностью», как с писаной торбой. Но, как я понял, тема фильма с мистикой связана, с фантастикой, и рыцарство тут носит временный характер. Но парни – молодцы, у них всегда можно было что– то перехватить, не «хот– дог», а настоящие шашлыки или узбекский плов, как придется.

Когда все это началось? Я сразу и не понял. Съемки велись в нескольких местах одновременно, нас так же гоняли, как и вчера, а потом объявили перерыв перед массовой сценой. Тут же и свалились счастливые.

Когда появились чужаки, этого никто не заметил, или не придал этому значения. Они были одеты иначе, вооружены и действовали строго по своему плану. Они не стреляли, не кричали, и не ругались, просто молчали. Сначала избили несколько наших человек, у всех на виду. Это была группа каскадеров. И все потом выглядело, как отработанный трюк, но кровь и ссадины были самые настоящие. Пострадал, между прочим, я тоже.

Мне показалось, что между собой чужаки общаются на каком – то непонятном языке, смесь английской и арабской речи. Но, в тот момент, я этому не придал значения. Кто они такие?

Настоящие солдаты, нанятые для массовки? Террористы? Голова кругом. Не знаю, что теперь будет!? И куда делся Вован, рядом всегда был?

Вы думаете, я не пытался уйти? Конечно, не пытался. Двое из массовки тут почти сорвались, так сразу были пойманы, и простыми пинками уже не отделались. Били, что бы показать, кого следует дальше слушать.

Но мое положение резко изменилось. Сначала согнали нас всех вместе, как стадо. Стоим под солнцем, пот течет ручьем. А эти вдруг, чувствую до спины кто – то дотронулся, оглядываюсь. А это молодой режиссер в ихней форме, мне рукой знак делает, мол, уходи, быстрее и показывает куда. Я согнулся, и пока никто ничего не понял, в кусты.

Хотел дальше бежать, но кусты закончились. Тут подхватили чьи– то руки, и я оказался среди своих, среди «сибиряков». Они значит, тут оборону держат, успели вырваться.

Меня определили в окоп, там расспросили что да, как. Но что я видел? То же самое, что и другие. Вспомнил, что нерусские они все, то ли арабы, то ли еще кто, не поймешь. Так и остался на этой поляне, потому что общая эвакуация уже давно закончилась. А Вована я потерял. Потом опять очутился в плену. На этот раз от них не отвертелся.

Когда пристроили в лучники, то понял, что выхода нет. Побег с поля боя, тут приравнивался к дезертирству. И за это полагалась смерть.

Первый настоящий бой оказался не таким ярким и красочным. Проткнутые стрелами люди валились в сторону, нам приказано было наступать со всеми остальными. Не стрелять было совершенно невозможно, страшного вида помощник мог отрубить руку или голову. Потом меня ранили, и я надолго потерял сознание.

Этот человек пришел в революцию после разгрома одной боевой ячейки в 1905 году. Тогда в результате уличного столкновения погиб его старший брат, Родион.