Единственная для Хранителя Закона - Наталья Самсонова

— Гел, но ведь сейчас не время для ягод, — осторожно произнесла я.

— Совсем не время, — кивнул он, — но это не земляника, присмотрись.

Присев, я протянула руку и осторожно коснулась резных лепесточков. Хм, у земляники совсем другие листики.

— Кровь магии, — ахнула я. — Ты серьезно?!

— Абсолютно, — с нежностью улыбнулся Гел. — И почти созрела. Осталось всего-то пять лет. А там, в глубине, есть кустик, который уже созрел. Не представляю, что с ним делать.

— Немыслимое сокровище. — Я поднялась.

Кровь магии… Легенда, время от времени оборачивающаяся былью. В этих ягодах сокрыта такая прорва магии, что даже капля сока смертельна для человека. Но если растворить капельку в воде, то получится сильнейший тоник.

— Знаешь, на выпускных экзаменах я просчитала с десяток составов, основой для которых служил сок и жмых крови магии, — задумчиво произнесла я. — Странно, что Арлетт не поселилась под дверью твоего сада.

— Страшно представить, что она может сотворить с этой ягодой, — передернулся Гел. — На самом деле кровь магии слишком специфична. Хорошо лишь то, что после созревания она может висеть на кусте еще пару лет, после чего из упавшей ягодки вырастет новый кустик.

Я хотела возразить, но вдруг поняла, что эту ягоду давно научились заменять комплексом других трав, кореньев или животных компонентов. Единственные составы, в которых она незаменима, — незаконные. Те, что раскачивают магический потенциал и одновременно поражают разум. Или тело. В общем, за силу нужно заплатить слишком большую цену.

— Я просто подумал: может, эти ягодки помогут тебе? — Моргелин серьезно посмотрел на меня. — После обследования у целителей станет ясно.

— Вся моя жизнь не стоит одной ягоды, — фыркнула я, — ты знаешь, сколько за них дают на черном рынке?

— Знаю, — кивнул Гел, — надо же как-то отслеживать дурочек и дурачков, возжелавших дармовой силушки. Время от времени я продаю ягодку, а стражники прихватывают экспериментаторов за наглые ручки. Правда, выгоды в этом нет: деньги-то я не забираю. Кстати, есть мнение, что яблони здесь настолько маленькие и при этом невероятно плодоносные именно из-за крови магии.

— Было бы интересно это изучить, — я улыбнулась и легко коснулась нежных яблоневых лепестков, — но, с другой стороны, не все должно быть разложено по полочкам и подписано. Так и магию можно утратить.

Легкий порыв ветра подхватил опавшие лепестки и закружил их по маленькому волшебному саду. В золотом солнечном свете это смотрелось совершенно невероятно, и я, забывшись, закружилась вокруг себя. И чуть не упала, когда натолкнулась на шагнувшего ко мне Гела.

— Это невыносимо, — выдохнул он.

Я не успела испугаться, как Моргелин, склонившись, оставил на моих губах короткий, едва ощутимый поцелуй. А через мгновение я уже стояла совсем одна и задавалась вопросом: может, показалось?

Еще один порыв ветра, куда более сильный, швырнул мне в лицо пригоршню лепестков, и я, отфыркиваясь, выбросила из головы лишние мысли.

Вернее, попыталась их выбросить. Вот только на губах горел след от поцелуя и… Почему он сказал: «Это невыносимо»?

Сад был хоть и небольшим, но грамотно проложенная дорожка позволяла гулять в нем, как в настоящем парке. Пытаясь навести порядок в голове, я насчитала сорок два дерева, посаженных весьма и весьма близко друг к другу. И нашла тот самый зрелый куст ягод. Крупные «земляничины» светились насыщенно-алым светом и не тянулись к земле, а напротив, пытались взлететь. Когда наступит их время, ягодки сорвутся с ослабевшего стебелька и улетят искать себе идеальное место. Хотя что-то мне подсказывает, что место это здесь.

Выйдя вновь к тому же месту, где Гел… где Гел поцеловал меня, я вновь остановилась. Могу ли я допустить, что он во мне заинтересован?

«Конечно, я не страхолюдина, — справедливо подумала я. — Волосы, опять же, моя гордость. Да и морщин пока нет, глаза… Глаза скучноваты, да и губы могли быть чуть другой формы. Майрус всегда просил подкрашивать их так, чтобы… Неважно, это сейчас совершенно неважно».

Может, имеет смысл найти его и спросить в лоб? Но что, если он скажет что-нибудь вроде: «Эйлин, я пленен твоей красотой, но не готов сделать наш брак полноценным и нерушимым?» Это будет слишком больно.

«Нет, Гел такой гадости не скажет. И потом, кто знает, может, у него в голове помутилось? Ведь он делал что-то сложное, вымотался, а тут сад, солнце, аромат не-земляники…» И тут до меня окончательно дошло: что, если у них что-то получилось? Что-то такое, чем нельзя похвастаться, но держать в себе невозможно? Я ведь в свое время учудила примерно так же! Сдала последний экзамен на высший бал, заняв первую строчку рейтинга в столичной Академии, и, выйдя из аудитории, переобнимала едва ли не половину своего курса. И, к слову, тогда же я привлекла внимание Майруса, будь он проклят.

«И, кстати, Арлетт же практически прямым текстом сказала, что сейчас все Хранители работают над одной задачей — отделиться от Империи», — вспомнила наконец я и успокоилась. Действия Гела стали просты, понятны и, в общем-то, довольно приятны.

Мысль, что мне бы хотелось, чтобы этот поцелуй был чем-то большим, я отбросила куда подальше. Бесчестно требовать от Моргелина исполнения моих эгоистичных желаний.

Что есть эгоистичного в желании любить и быть любимой, я и сама не могла понять, но… Но отчего-то мне было очень стыдно.

Полюбовавшись садом, я направилась к себе. Завтра предстоит рабочий день, и стоит провести время с дочерью. Неизвестно, во сколько мне доведется вернуться домой.

Квэнти Арлетт настолько соскучилась по мне и моим расчетам, что встречала не на ступенях, как обычно, а у самих ворот. Переместивший меня Дориан коротко поклонился и сообщил, что прибудет за мной через шесть часов.

«Кажется, переработать мне не дадут», — хмыкнула я про себя.

— Разумеется, — кивнула Арлетт, — зачем мне полумертвый от усталости проектировщик, допускающий глупые ошибки? Мы жили без тебя, Эйлин, и, поверь, прожили бы и дальше. Просто я не вижу смысла менять что-либо, если всех все устраивает.

Слова подруги немного уязвили меня, но в целом она была права. Лаборатория не простаивала, а значит, дипломированный проектировщик — приятная роскошь, а не необходимость.

— Вот по глазам вижу, что думаешь какую-то пакость.

— Да так, — сначала я отмахнулась, я после все же спросила: — Почему ты все же наняла меня?

— У нас уходит слишком много дорогого сырья. Без грамотных расчетов каждый третий состав получается некачественным. Да, где-то используют и слабые зелья, но мы все же снабжаем целительские дома!

— Но ведь большая часть расчетов — обычные, — нахмурилась я, — с небольшими погрешностями.

— И тем сложнее эти погрешности просчитать. — Арлетт подмигнула мне и чуть ускорила шаг. — Я объясню. Смотри, вот, к примеру, если взять златолистник двуглавый. Он, как правило, растет на солнце, во влажной почве. Но! При этом он может вырасти и в тенистой низине, и на каком-нибудь засушливом клочке земли. Согласись, если взять по цветку из всех описанных мною мест, они будут серьезно отличаться по, скажем так, качеству сырья.