Ирландская колдунья - Эми Фетцер

Как ни пытался, Реймонд не сумел представить себе эту гордячку в образе монахини. У него не укладывалось в голове, как ее отец вообще мог додуматься до такого решения.

– Да, если так решил твой отец – выбора у тебя нет.

– Выбор есть всегда, – упрямо возразила Изабель.

– Ты намерена сбежать?

Чтобы ее отцу пришлось заменить заключение в монастыре на заключение в темнице? О'Флинн, должно быть, совсем рехнулся!

– Нет, – прерывисто вздохнула она. – Я покорюсь его воле.

Покорится. Склонится перед силой. И Реймонд больше не сомневался, какое принять решение. Он не желает иметь дело с женщиной, которая не хочет быть его женой. Об этом не может быть и речи.

– Могу лишь посочувствовать тебе.

Девушка подняла на англичанина растерянный взгляд.

– Придется тебе сбежать, малышка.

– Я не малышка! – гордо вскинулась она.

Одного этого было достаточно, чтобы распознать в ней избалованную девчонку, командующую всеми без малейших угрызений совести.

– Ну, насколько я могу судить, ты даже целоваться не умеешь.

– Неправда, я умею целоваться! – выпалила Изабель.

– Неужели? – язвительно процедил де Клер. Девушка поняла что проговорилась, и отвела взгляд, но от Реймонда не укрылось, с каким напряжением ее холеные пальчики сминают оборки на платье. Она тоже боялась его как огня, хотя до поры до времени скрывала этот страх под внешней бравадой. Нет, его не устраивала женщина, способная лишь покорно кивать в ответ на каждое слово. С годами он успел убедиться в том, что столь безоговорочная покорность никогда не бывает искренней.

– А ты довольно привлекательна, – заметил Реймонд, прикидывая, не соблазнится ли ее прелестями сэр Алек.

– Проклятие!

Он только усмехнулся в ответ. Но Изабель было не до смеха.

– А я-то надеялась, что вы этого не скажете! Я знаю о своей привлекательности. Мужчины прожужжали мне об этом все уши. Но кроме внешности у меня есть еще и мозги, милорд, и я была бы не прочь ими пользоваться!

– И чем бы ты занялась?

– Опытами.

Нет, это уж слишком! Реймонд расплылся в широкой улыбке.

– Мне нравится смешивать всякие вещества и смотреть, что из этого получится.

– И что же у тебя получалось?

Изабель пожевала губу, явно борясь со смущением, но в то же время сгорая от желания похвастаться своей ученостью.

– Ну, к примеру, я разнесла угловую башню в папиной цитадели.

– Так-таки целую башню? – Реймонд скрестил руки на груди.

– Ну, почти целиком.

Черт побери, теперь понятно, отчего у О’Флинна так чешутся руки от нее избавиться! Вот только у жениха должно быть достаточно средств, чтобы покрывать убытки от ее опытов!

– И как тебе это удалось?

– Понимаете, я смешала серу и золу и эту черную смолу, которая иногда попадается в горах…

– Так ты составляешь зелья?

Глухой голос де Клера заставил Изабель насторожиться.

– Нет, что вы! Скорее я назвала бы это огненным порошком, потому что дело всегда кончается грохотом и пожаром. – Причем по большей части пожаром. Наверное, ей еще следовало уточнить пропорции этой огненной смеси.

– Я бы ни за что не позволял такие эксперименты! – с чувством заявил Реймонд. – Из-за детской забавы ты рискуешь не только имуществом, но и жизнью людей.

– Это не забава! – возмутилась она.

– Если ты не можешь отвечать за свои поступки – то это именно забава. Ты ставишь опыты не над порошком, а над людьми! Это не доведет до добра!

Она уже открыла рот, собираясь что-то возразить, но де Клер услышал, как его зовет кто-то из свиты.

– Милорд! – Николай, с шумом продравшись сквозь заросли, в два прыжка оказался перед самой скамьей.

Изабель вскочила от неожиданности.

– Ну, что еще?

Николай с трудом заставил себя вспомнить, зачем явился в сад, и жестом попросил хозяина отойти в сторонку.

– Там скоро начнется драка между плотниками и каменщиками. И те и другие считают, что конюшню нужно перенести, ну и…

– Понятно! – Реймонд предостерегающе поднял руку. На самом деле он был только рад отделаться от шустрой Изабель – пусть даже по такому неприятному поводу.

Зато Николай так и ел незнакомку глазами. Она же смотрела поверх него в голубую даль, как будто он был не более чем частью пейзажа. Оскорбленный столь явным пренебрежением, Николай приосанился, отчего стал казаться выше еще на целый дюйм.

Реймонд не стал тратить время на церемонию знакомства с и просто сказал:

– Изабель, извини, но я должен уйти. Сэр Николай проводит тебя к отцу.

Девушка взглянула на лорда Антрима и тут же поняла, что получила отставку. Теперь он ни за что не возьмет ее в жены! И кто тянул ее за язык? Могла бы рассказать о своих опытах и после того, как они обменяются брачными обетами перед алтарем! А уж как будет злиться отец – не хотелось даже думать. Похоже, перед ней всерьез замаячила монашеская ряса…

Реймонд, в свою очередь, недоумевал, отчего Изабель так расстроилась. Ведь она не скрывала своего отвращения к предстоящей свадьбе с ним. Впрочем, сейчас было не до этих тонкостей. Похоже, девушка пришлась по вкусу Николаю – вот пусть и водит ее под ручку по всему замку. Однако не тут-то было. Изабель демонстративно вырвала у киевлянина руку и заявила, что не позволит прикасаться к себе чужому мужчине – будь он хоть трижды рыцарь! И она гордой поступью отправилась в замок.

– И я сама найду дорогу в ваших развалинах, без помощи каких-то англичан!

– Я не англичанин, – загремел Николай, поймав упрямицу за локоть. – Милорд велел мне сдать вас на руки отцу, и вы будете оставаться со мной, пока я этого не сделаю. Так что советую не слишком спешить!

Изабель попыталась вырваться, но не тут-то было. Мужчина держал ее крепко, хотя и не причинял боли.

– Отпусти меня, негодяй! Николай только сощурился в ответ.

– Насколько я могу судить, ты вполне владеешь ситуацией, Ник? – Ухмыляясь, Реймонд поспешил оставить их одних.

– Да, – рявкнул Николай по-русски.

– Да?!– Изабель оглядела его с презрением. – Ты лопочешь как младенец! Что за глупости?

– Я говорю вполне понятно для тех, у кого хватает ума меня понять!

– Подумаешь, была охота понимать всяких… – Она еще раз окинула взглядом настырного приставалу и только теперь обратила внимание на то, что он отлично сложен, молод и хорош собой. Это открытие моментально лишило девицу дара речи.

– Киевлян, – закончил за нее рыцарь. – Николай, князь Киевский.