Легенда ночи - Ярослава Лазарева

История подошла к логическому завершению. В одну из прекрасных лунных ночей на берегу реки они соединились физически. Но как только вампир ощутил энергию девственной крови, темная сущность мгновенно охватила все его существо. Он жаждал крови и только ее. Девушка, увидев отросшие клыки и остекленевший взгляд, безумно испугалась и отпрянула от вампира, подняв руки к лицу в умоляющем жесте. И тут внутренний наблюдатель, которого культивировал в себе вампир последнее время, сыграл с ним злую шутку.

«А что, если ты настолько велик, что сможешь сейчас противостоять самому себе?» — шепнул ему внутренний голос.

Но вы понимаете, что это был голос нашего злейшего врага Света. Вампир замер. Ему показалось, что он может сделать невозможное. Но кровь манила, ее сила была настолько велика, что темная суть вновь взыграла. И он вновь бросился к девушке, раскрыв рот.

«Так ты слаб! — вновь услышал он голос внутри себя. — Сдержись хотя бы один раз. Соверши то, на что никто не способен. Отпусти >ту жертву».

Девушка уже была измучена страхом. Она дрожала, шептала сквозь всхлипывания, что побит его и примет все, что случится, она его навеки. Она умоляла сделать хоть что-то, чтобы прекратить ее мучения.

Вампир вновь отпрянул от нее. Он понимал, что стал ареной борьбы Тьмы и Света, его сущность раздиралась на две части. И наконец он выбрал. Встав, вампир наклонился над плачущей девушкой и сказал:

— Живи!

И тут же почувствовал, как дикая дрожь сотрясает все его тело и нестерпимый жар наливает его вены…

Началось превращение… Обратный отсчет…

Тьма предостерегает детей своих: не поддавайтесь обольщению светом!»

Когда мы прочитали текст, то какое-то время молчали, переваривая информацию.

— Интересно, что с ним стало дальше, — задумчиво проговорил Грег.

— Мне эта история показалась похожей на сказку, — сказала я.

— Однако именно она породила поверье, — заметил он. — Но я думал, тут будет сказано, что с ними произошло дальше. Ясно, что он обратился… — Грег замолчал.

— Стал человеком, — сказала я, в недоумении на него глядя. — Что с тобой?

— Меня удивляют слова «обратный отсчет», — странным тоном произнес он.

— Не понимаю почему, — пожала я плечами. — Он же начал проходить превращение, ну как бы превращаться обратно в человека. Это и есть обратный отсчет.

— Ну да, наверное… — пробормотал он.

— Стал он обычным парнем, и жили они с этой девушкой долго и счастливо, — продолжила я. — И думаю, он тоже ее полюбил.

— Наверное, — повторил Грег.

Он вздохнул, свернул лист в трубочку и убрал его в футляр.

— Порфирий меня удивил, — заметила я. — Не ожидала от него такого поступка.

— Ты ему понравилась, — ответил Грег и улыбнулся.

На следующий день я уже была в Москве. Перед тем как отвезти меня в Хитроу, Грег наполнил алмазный кулон-колбочку своей кровью, и я вновь его надела. Мы целовались в аэропорту, я плакала, а Грег обещал, что скоро приедет. Когда объявили регистрацию на мой рейс, я постаралась взять себя в руки.

Полет длился почти четыре часа. Вначале я хотела немного поспать, но как только закрывала глаза, так сразу видела перед собой бледное лицо Грега, его печальную улыбку, и подступали слезы. Тогда я достала из сумки книжечку, которую взяла у Грега перед отъездом. Это был сборник стихов Рубиана Гарца. Меня необычайно волновало то, что он считается поэтом-вампиром, хотя его стихи, по крайней мере те, которые зачитывал мне Грег, вызывали отторжение. Я раскрыла томик и начала его перелистывать.

Краснеет кожа, крови ток

звучит, как мягкие удары

мне прямо в сердце… Взгляд глубок.

Такой счастливой странной пары

не видел Свет! Не знала Тьма!

Вампир и девушка земная…

Любовь связала нас, сплела,

Спаяла, болью опаляя… —

читала я.

Да, Гарц, несомненно, знал, о чем писал. И даже если он был не вампиром, а лишь сумасшедшим юношей, считающим себя таковым, то он смог передать в стихах то, во что верил и чем жил. В принципе, я понимала, почему Грег так интересовался его творчеством. Ведь если все-таки Рубиан Гарц превратился в вампира и именно в таком состоянии творил, то для Грега сей факт имел немаловажное значение и давал надежду, что и он когда-нибудь сможет писать стихи, даже если не превратится вновь в человека. Я перевернула страницу. И вновь ощутила, как подступают слезы. Закрыла глаза и попыталась успокоиться. Я говорила себе, что Грег любит меня и только это имеет значение, что наша любовь поможет нам все преодолеть.

По белой лилии стекает капля крови,

Но чистоту ее не нарушает.

И алой линией рисунок завершает,

Как будто вену в лепестке проводит…

Рубиан Гарц

В Домодедово мы прилетели около половины пятого. Мама была на дежурстве и не могла меня встретить. Она сказала по телефону, чтобы я обязательно взяла такси. Но я подумала, что и на маршрутке прекрасно доеду до метро. Я вышла из зоны контроля и, не глядя на встречающих, направилась к выходу. Голова немного кружилась после полета. Вдруг кто-то попытался взять мою сумку. Я невольно дернула рукой и с удивлением увидела рядом с собой однокурсника Диму.

— Приветик, Лада! — как ни в чем не бывало сказал он и улыбнулся смущенно. — Давай сумку! Чего в нее вцепилась?

— Дима! — рассмеялась я. — А ты тут какими судьбами? Ну, привет!

— Решил тебя встретить, — пояснил он. — У нас дача по этому направлению.

— Откуда ты узнал? — начала я, но Дима не дал мне закончить.

— Да вчера звонил тебе, но ты была «вне зоны», — торопливо заговорил он, идя к выходу, я едва поспевала за ним, — ну я звякнул на домашний. Мама твоя подошла. Вот она и сказала, во сколько ты прилетаешь. Дай, думаю, встречу, все равно мимо еду. Ты возражаешь?

— Ну что ты! — улыбнулась я. — Нет, конечно!

— Я тебя до подъезда довезу, а то ты что-то бледная, — заметил Дима. — Но это наверняка после перелета. Сколько в воздухе провела?

— Да почти четыре часа, — ответила я. Мы подошли к его машине. Дима закинул мою сумку на заднее сиденье и спросил:

— Я покурю? — он достал из кармана куртки пачку сигарет и зажигалку.

— Кури! — пожала я плечами.

Дима улыбнулся немного растерянно и закурил. Я стояла напротив и внимательно на него смотрела. Меня, по правде говоря, удивило, что он сюда приехал. Да и в историю «дачи неподалеку» отчего-то мало верилось. Я знала, что нравлюсь ему, но не думала, что настолько. К тому же в данный момент я чувствовала себя так, будто вернулась с другой планеты как минимум. Я посмотрела в чистое ясное небо. На улице было довольно тепло. И даже снег почти сошел.