Скандал в Институте благородных девиц - Марина Ефиминюк

— София? — вернул меня в реальность Ленар и указал на кресло: — Присаживайся.

— По какому поводу вечеринка? — стряхивая оцепенение, изобразила я ироничную улыбку. В голове бились мысли. Что именно он выяснил? Как много?

Старательно избегая встречаться с законником глазами, я взяла на себя роль хозяйки. Прежде чем угощаться порядком остывшим чаем, прислонила к пузатому чайнику ладони. Воздух всколыхнулся, пошел волной. Фарфор быстро нагрелся, и напиток я разливала уже теплым.

— Угощайся, — с короткой улыбкой протянула чашку Ленару.

— Бевис Броз, — вдруг вымолвил он, и только силой воли я не позволила руке дрогнуть.

— Хочешь, чтобы я объяснила девушкам, что ты не имеешь отношения к эротической прозе?

— Бевис Броз — причина, приведшая меня в ваш институт.

Ленар следил за каждым моим жестом и мог различить напряжение. Я была вынуждена свободно откинуться в кресле и открыться для беседы.

— Я верю, что в твоих словах есть логика, но пока ее не прослеживаю, — практически слово в слово процитировала я самого Кристофа. — Почему ты разыскиваешь автора любовных романов в Институте благородных девиц?

— Последнее письмо к издателю пришло из замка.

Из живота поднялась горячая волна. В то воскресенье была ужасная погода. Резко потеплело, снег таял, и на дорогах началась распутица. Выходить из замка казалось смерти подобным… Одна оплошность, и я оказалась на краю обрыва, куда, похоже, собирались столкнуть всю мою жизнь.

— Разве ты не спросишь причину, по какой его ищут? — выгнул бровь Ленар.

— Я полагала, что законники охраняют тайны клиентов. Все, что сказано в кабинете стряпчего, останется в кабинете стряпчего.

— Мы же не исповедники.

— Почему ты его ищешь? Бевис Броз задолжал кругленькую сумму? — надеюсь, он расслышал в моем голосе иронию, а не страх.

— Это действительно закрытая информация, и я искренне верю, что ты не из болтливых. Эвара Норберг, дочь мэра Аскорда, заявила, что ждет ребенка от господина Броза, — не сводя с меня пристального взгляда, объявил Ленар.

На некоторое время после абсурдного заявления в кабинете поселилась настороженная тишина. Я пыталась переварить новость о том, что несуществующий мужик заделал кому-то наследника.

— Ждет ребенка — в смысле беременная? — уточнила для ясности.

— Других смыслов у моих слов просто нет, — отозвался Ленар.

— В таком случае уверяю тебя — это абсолютно невозможно!

Изменения в Кристофе произошли мгновенно. В глазах появился хищный блеск, лицо застыло. Тут я поняла, что по-глупому, как девчонка, попалась в расставленную ловушку.

— Откуда такая уверенность?

И снова в кабинете воцарилось молчание, острое и напряженное. На стене тикали круглые часы, такие были развешаны по всему замку. Говорили, что три сотни похожих на блины ходиков подарил институту отец одной из выпускниц, хозяин часовой мануфактуры.

— Бевиса Броза не существует. — Я не верила, что произносила правду вслух. — Он всего лишь литературный псевдоним. Но, полагаю, это ты уже выяснил.

— Верно. Имя философа, фамилия поэта. Чей это псевдоним?

Не отводя глаз, я спокойно вымолвила:

— Мой.

Кажется, пауза длилась бесконечно долго. Неожиданно Ленар поднялся с кресла и направился к столу. Загремели старые ящики. Мужчина вернулся, и передо мной легла знакомая доверенность и перо.

— Подписывай, — с непроницаемым видом скомандовал он.

Послушно перевернув лист, я поставила быстрый росчерк. Семейная печать, перешедшая ко мне после смерти родителей, хранилась в ячейке монетного двора, так что пришлось приложить большой палец. В воздухе заструился едва заметный дымок, а на бумаге остался выжженный отпечаток. Соглашение было узаконено по всем правилам.

— А теперь, господин Ленар, мне пора. Знаете, вдруг появилось ужасно много дел, связанных со сменой семейного стряпчего…

— Не торопись, — мягко прервал он. — Тебя не волнует, что неизвестный господин воспользовался твоим псевдонимом и попортил благородную девицу?

— Я же не мать этой благородной девицы, — дернула я плечом. — Меня сейчас больше беспокоит, что придется оплачивать стряпчему отступные.

— Подумай, София. Этот человек точно знает, что ему не предъявят претензий за обман.

И тут до меня действительно дошло.

— Ему известно, кем на самом деле является Бевис Броз, — договорила я, и проблема с передачей дел стремительно отошла на второй план. — Но о псевдониме знали только я и Иветта, моя младшая сестра. Я всегда была предельно осторожна.

— А твоя сестра?

— Кому она расскажет? Единственный, с кем она общалась вне пансиона, — Тео… Постой, ты же не пытаешься меня убедить, что Теодор ди Ланс выдает себя за Бевиса Броза и портит девиц?

— Поможешь мне разобраться? — изогнул брови тот.

— Тебе уже заплатили за поиск будущего зятя ди Норберга.

— Но тебя же оскорбляет благотворительность. Считай помощь платой за услуги одного из лучших законников Аскорда.

— Лучший законник Аскорда? — фыркнула я и, поднявшись, оправила юбку. — Пожалуй, убедил. Теперь мне действительно стоит уйти. Я нахожусь в кабинете больше пятнадцати минут, это может вызвать подозрения.

Он больше не стал меня задерживать, но когда я взялась за ключ, чтобы отпереть замок, вдруг позвал:

— София!

— Да? — оглянулась я.

— Я догадываюсь, чем именно ты сейчас займешься. Начнешь придумывать запасной план, — ответил он на мой вопросительный взгляд. — Не стоит. Ты можешь мне доверять.

— Но ты не исповедник, — напомнила я, уклоняясь от уверений в вечной дружбе и доверии.

— Не в твоем случае.

— Как ты связал меня с Бевисом Брозом?

— Именно ты открыла почтовый ящик, на который приходили письма от издателя.

Мне вспомнилось дождливое воскресенье, когда мы с Ленаром столкнулись в здании городской почты. Я не нашлась что сказать. В институте никто не знал о том, что я арендовала отдельный почтовый ящик, даже Рита.

— Признаться, я несколько ошеломлен, потому что считал тебя помощницей Бевиса Броза. — Привычным жестом он спрятал руки в карманы брюк. — Ради хороших рекомендаций выпускницы часто помогают состоявшимся авторам. Я даже допустил, что именно ты придумала псевдоним. Впрочем, именно в этом не ошибся.

— То есть… — Я кашлянула. — Ты обвел меня вокруг пальца? Как несмышленую институтку?

— Извини. — Ленар сверкнул широкой обаятельной улыбкой.

— Это даже оскорбительно, — фыркнула я.

* * *