Толстый демон - Роман Артемьев

— Ой, боюсь-боюсь! Как бы чего худого не вышло! Зело опасный путь вьюнош избраша, теперь ручки-ножки не шевелятся, бульончик в рот через трубочку вливают, зельями вонючими пичкают… Думаю молебен в церкви о здоровье родича заказать.

До святых братьев дошло, что над ними издеваются, но глазки Славомиры смотрели чисто и бесхитростно, доказательств не было никаких. Поэтому Мозг сменил тему:

— Когда с ним можно будет побеседовать?

— Ой, не ведаю! Лежит худющий, головку набок свесил, речи ведет непонятные… Через недельку приходите, авось полегчает.

— Но он точно объяснит, отчего местная печать непохожа на аналоги? Он не откажется от встречи? — упорно гнул свою линию отец Николай.

— Точно-точно, — беззастенчиво соврала полукровка. — Так и говорит, егда просветление случается: «Первым делом, как на ноги встану, так с монахами перевидаюсь. Есть у меня для них пара новостей». И смеется до того задорно!

Судя по проступившей на лицах Мозга и Боди тревоге, липовое высказывание демона они истолковали как-то по-своему…

— Ну бывайте, робяты, — сочла бабка свою миссию выполненной. В Источник монахи сегодня точно не полезут, а большего ей пока и не надо. — Пошла я до города. Огород не полит, куры не доены, скотина не кормлена. Все, пока.

Естественно, далеко она не ушла. Пристроилась у дерева метров за пятьдесят и навострила ушки, готовясь подслушивать. К сожалению, беседа священников оказалась до отвращения короткой, и насладиться сделанной пакостью в полной мере Славомире не удалось.

— Может, он ласты склеит? — без особой надежды на положительный ответ поинтересовался Боди. — От болезни.

— Как же, жди, — еле удержался от сквернословия Мозг. — Он же демон — не человек. Практически недостижимый идеал сюрвайвера.

— Кого?

— Выживанца. Выживленца. Тьфу! Короче, он где угодно выживет.

В своих прогнозах многоопытная ведьма оказалась права — следующая встреча монаха с демоном состоялась через неделю. Ровно семь дней потребовалось Шурику, чтобы восстановить подорванное ритуалом-экспромтом здоровье и, главное, набраться решимости для продолжения.

— Примешь человеческий облик, — наверное, в двадцатый раз излагал план действий толстяк, — пойдем в город, посмотрим скоморохов. Если не понравится, буду искать дальше.

— Подвох чую, — возражала нежить. Ругалась она без особого энтузиазма, ибо отойти далеко от опостылевшего водоема не могла, а страсть как хотелось. — Обманешь.

— Сутью поклянусь.

Наконец после долгих и трудных переговоров стороны пришли к соглашению. Шурик, не ожидавший от себя такой покладистости, обещал не нападать на русалку, пока она находится вдали от дома, обеспечить защиту от посторонних (читай: от церковников) и в целости и сохранности вернуть обратно в омут. Неупокоенная в свой черед клялась не нападать на людей, не тянуть из них силы, не пытаться завладеть телом дханна и вообще не делать никаких пакостей. Договор скрепили должным образом — на крови.

Идти до города пришлось пешком, ибо с машиной Шурик решил не связываться. Нежить по-разному реагировала на современную технику: кто-то отвергал ее напрочь, портя при всяком удобном случае, кому-то было плевать. В любом случае — позволять покойнице прикасаться к принадлежащей ему или служащим его принятой людям вещи толстяк не собирался. Лучше пешочком пройтись, благо усталости оба не почувствуют.

— Это что? То вот большое? — хищно вытянувшись вперед, указала русалка на пятиэтажку.

— Дом это. — Голодное выражение на лице нежити не ускользнуло от Шурика. — Здесь люди живут.

— Огромный какой. Фрязинов, поди, зазывали строить.

Сознание дханна раздвоилось, каждый его кусочек самостоятельно обдумывал собственную мысль. Первый прикидывал, можно ли использовать незнание русалкой современных реалий, и если да, то как. Умерла девушка давно, получать, будучи нежитью, новый опыт неспособна, насколько изменился мир и социальные в нем отношения — понятия не имеет. Вдруг да удастся подловить. Вторая идея звучала тревожно. Мертвец хочет есть, жрать, в омуте давно никто не тонул. Он ее, конечно, в схватке одолеет, но не посчитает ли совместно сплетенное заклинание гибель русалки за нарушение клятвы? А вот остановить съехавшую с катушек неупокоенную без ущерба для нее будет намного сложнее…

К тому времени как сладкая парочка пришла к кинотеатру, замысел поселить нежить среди людей потерял в глазах Шурика всякую привлекательность. Но сказано народом: беда не приходит одна. Коварный Фатум послал молодому демону еще одну нежданную и малоприятную встречу. Справедливости ради следует сказать, что эта самая встреча была малоприятной и для другой стороны.

Поставьте себя на место отца Николая. Ему известно, что местный демон провел некий загадочный ритуал, вскоре после которого грозился встретиться со священником с нехорошими интонациями в голосе (у Славомиры пропал талант великой актрисы). Срок назначил неделю. И вот спустя семь дней, наполненных тяжким трудом по усилению защиты церкви и изготовлению способного навредить дханну оружия, едва лишь Мозг выбрался в ближайший магазин купить чего-нибудь съестного, он видит кого? Правильно. Ассомбаэля дар Велус дар Тха собственной персоной, да еще в сопровождении мертвой спутницы класса «русалка» под легким флером иллюзии. Что в такой ситуации должен был подумать священник?

«Вот и смерть моя пришла» — или нечто вроде того.

Шурик в свою очередь напороться на конкурента тоже никак не ожидал. Он вовсе не планировал посвящать монаха в свои дела, до тех пор пока не убедится в потенциальной исполнимости замысла. Поэтому неудивительно, что, стоило ему услышать полное страха и злобы шипение спутницы и самому увидеть монаха, как из горла демона послышалось гневное предупреждающее рычание, а глаза налились кровавым блеском. Прохожие испуганно шарахнулись прочь, подальше от явно неадекватного молодого человека.

Мозг приосанился, приготовившись к скорой кончине. Бежать он не собирался. Если уж Господь уготовал ему погибель мученическую, то встречать ее надо с достоинством, не ропща. Опять же простых людей жалко. Если демон бросится в погоню, невиновных пострадает много.

Шурик в свой черед пытался понять, какой подвох готовит ему святой брат. Вон какая морда одухотворенная, рука за крест хватает, и пузо вперед торчит. Над ухом назойливо шипела русалка, призывая поскорее расправиться с пылающим болезненной для нежити силой священником. Толстяк и сам испытывал немалое желание ударить первым, но сдержался — в его положении глупостей делать не стоит. Поэтому он просто ждал.

Мозг тоже не торопился…

Немногочисленные горожане, собиравшиеся в этот вечер сходить в кино, с удивлением и легкой опаской посматривали на три замершие друг против друга фигуры. Нового священника бабки-сплетницы подозревали в связях с некой «арийской мафией», поговаривали о проводимой им вербовке местной гопоты в ряды борцов с исламским терроризмом и намекали на крутые связи в верхах. Личность же родича негласной хозяйки города давно и прочно служила темой для пересудов. Известно о Шурике было немногое, однако и это немногое давало основания для версий о военных разработках, шпионаже, торговле наркотиками или сверхсовременным оружием. Поэтому сейчас, имея перед глазами явную конфронтацию двух мутных типов с явно непростым жизненным путем — в чем, кстати, туземцы единственно оказались абсолютно правы, — умные люди их старались сторонкой обходить и внимания не привлекать.