Дом слёз - Вячеслав Еропов

– Кто вы? – спросил я.

– Это не важно. Мне велено вас-с-с-сопровждать.

– Не надо меня сопровождать.

– Надо, – настоял он.

Я насторожился, пытаясь вспомнить, где я еще мог видеть этого странного человека, как вдруг меня осенило.

– Вы приспешник Виктора Бормана. Точно. Вы были в магазине Спенсера Форда два месяца назад.

– Будем знакомы, Колин Вуд. Меня зовут Рассел Хьюз. И вы немного ошиблись. Я не приспешник Виктора. У нас-с-с-семья, а не преступная группировка.

Из автобуса вышел юноша в темной одежде и пузыристой, восковой кожей. Это был Джон Форд.

– Не делай глупостей, Колин, – сказал он. – Садись в автобус. У нас мало времени для пребывания в мире живых.

– Счет идет на с-с-екунды, – добавил Рассел. – Поговорим, пока вос-с-споминания о доме не выветрились из вашей головы.

– Как это? Что значит «пока не выветрились»?

Рассел схватил меня скользкой рукой за край футболки и по-змеиному прошипел:

– Это значит с-с-садитесь в автобус, уважаемый Колин Вуд. Быс-с-стро.

– Хорошо. Сажусь.

Я послушно подался вперед, отметив про себя ироничность ситуации. Только я хотел выдвигаться на поиски монстров, как они сами объявились. Узнаваемый почерк Виктора Бормана. Но это и к лучшему. Не придется тратить лишнее время на строительный магазин. Вот он, Джон Форд, стоит прямо напротив меня, готовый вести диалог.

Как только я вошел внутрь автобуса, одноклассники окинули меня насмешливыми взглядами. Интересно, что со мной было последние два месяца? Надеюсь, никто из этих весельчаков не поджигал мои волосы. И никому прямо сейчас не придет в голову лезть ко мне со своими дурацкими шуточками, вроде «школьного костра Неверона» или «Джони, Джони Шторм, ты горишь».

– На нас не должны обращать внимание, – Рассел обратился к Джону. – О-с-с-танови время.

– Это лишнее. Спустя минуту они пропадут из этого мира.

– Вы что, собираетесь убить моих одноклассников? – внутри меня вдруг разгорелась смесь ужаса и безмерной радости.

– Нет, – спокойно ответил Джон. – Они просто будут заняты своими смартфонами.

– А-а-а, – удивленно протянул я. – Понятно.

– Надо будет тоже купить себе один, – добавил Рассел. – С-с-самсунг эс-девять. Я видел недавно романтичную рекламу, поразившую меня до глубины.

Джон испытующе взглянул на него, вздохнул и с огорчением в голосе выдал:

– Я разочарован в тебе, Рассел. Такой важный монстр, а ведешься на дешевые маркетинговые уловки. Ведь всем известно, что нет ничего лучше, чем айфон-икс.

– Эй, смотрите! – толстяк Флойд направил на меня указательный палец. – Это же Колин Вуд собственной персоной! Паленый! Эй, Вуд! Гори-гори ясно, чтобы не погасло!

Не прошло и секунды, как к Флойду змеей подполз Рассел. Он взял толстяка за волосы, и, прижав его лицо к окну, медленно прошептал на ухо:

– С-с-с-п-и-и-и.

Флойд в мгновение потерял сознание. Я в ужасе оглянулся по сторонам. К счастью, никто не взглянул на нас. Одноклассники продолжали пялиться в экраны смартфонов, даже не замечая присутствие Флойда и Рассела.

– Все-таки гениально, – заключил я. – Настоящая магия.

– Колин, ты должен кое-что знать перед тем, как потеряешь память и вернешься в мир живых, – сказал Джон. – Виктор просил передать тебе воспоминания моего отца.

– Я потеряю память?

– Как и способности к магии, – добавил Джон. – Ты не забыл, что все еще представляешь опасность для людей? Мир не изменился, Колин. Только ты теперь видишь его иначе.

– Объясни.

– Мана, Колин. В доме слёз ты открыл ее в себе. И теперь она представляет серьезную опасность для тех, кто тебя окружает. На подробности у нас нет времени. Все ответы найдешь в дневнике Спенсера Форда.

Он передал мне несколько мятых листков бумаги, склеенных между собой хвойной смолой. Довольно необычный способ склейки. Я бы даже назвал его античным.

– Будь у нас больше времени, мы могли бы все объяснить тебе обыкновенным языком, но Виктор настоял на дневнике.

– Эмоции всегда превалируют над логикой, – добавил Рассел. – В этом ос-с-обенность человечес-с-с-кой природы.

Джон посмотрел на часы.

– Ну чтож, немного ошибся. У нас еще есть в запасе немного времени. Поэтому я расскажу тебе, Колин Вуд, что с тобой будет происходить в течение следующих лет, пока Виктор не наберет достаточно маны, чтобы встретиться с тобой в мире живых.

– Отлично. Выкладывай.

– Из твоей памяти исчезнет все, что происходило в доме слёз. Глазом не успеешь моргнуть, как пропадут монстры и твоя подружка. Ты обретешь долгожданное счастье в городе Майами, купив домик на берегу океана. И на протяжении сорока лет будешь прожигать мирную и спокойную жизнь. Обеспеченный писатель, любимый своими детьми и красавицей женой. Но годы улетят. Воспоминания потускнеют. Дети вырастут, оставив твой дом. И когда пробьет шестой десяток, Виктор Борман придет за тобой. Та мана, что однажды открылась в тебе, спустя сорок лет разрушит все, что ты полюбил. И в конце пути тебя, безусловно, будет ждать тихая и безболезненная смерть. Но одно будут помнить в мире мертвых всегда. Как Колин Вуд бросил единственную дочь Юргена Лаоса и бежал в мир людей, решив поиграть со своей судьбой.

Я стиснул в руках дневник Спенсера, опешив от ответа Джона. Я не хотел возвращаться в мир живых без Поли…

– На самом деле ты проиграл в кости, – добавил Джон. – Именно это Виктор Борман и хотел тебе сообщить. Тебя ждет та же участь, что и моего отца. Только в замедленном темпе.

– Я прекрасно знаю о своих ошибках. И не поверишь, очень хочу вернуться в дом слёз и все исправить.

– Исправить? Нет-нет-нет, Колин. Дом тебя больше не примет. Ничего исправить не получится. Либо ты навсегда уходишь в мир мертвых, либо остаешься среди людей.

– С-с-среди этих нас-с-секомых.

– Наше время подходит к концу. Отсчет начался, у тебя есть время до вечера. Выбирай сам, чей мир тебе ближе, мы еще вернемся. И не пытайся использовать магию. Виктор за тобой следит.

– С-с-сам выбирай, – прошипел Рассел. – До вс-с-с-стречи.

Автобус резко остановился около школы. Я пошатнулся и, не удержав равновесия, упал на ближайшее сидение. А когда поднялся, Джона и Рассела уже не было. Они растворились в воздухе горьким противным дымом. Одноклассники принялись вываливаться на улицу. Толстяк Флойд пришел в себя, подошел ко мне и грубо произнес:

– Эй, рыжий. Что ты встал возле прохода? Широкий что ли?!

– Извини, – с раздражением в голосе отвечаю я. – Проходи, Флойд.

– Что это ты такой нервный? Слышь, ты давай повежливее со мной!