Красный Франкенштейн. Секретные эксперименты Кремля - Олег Шишкин

Оценивая складывающуюся вокруг ситуацию, профессор понимал, что из трех вариантов имевшихся в самом начале у него оставался только один и самый трудный: проводить опыты на Пастеровской станции в Киндии с очень средними, по мнению ученого, деньгами, присланными из СССР. Еще можно было рассчитывать на любезность колониального губернатора, обещавшего обеспечить бесплатным жильем, а это сулило какую-то экономию.

И все же дикая Африка открывала и дополнительные возможности, которые окрыляли экспериментатора. Об этом Иванов рассказал в последнем письме из Парижа, отправленном в Кремль 18 октября: «Прежде всего, будут поставлены опыты гибридизации между двумя видами шимпанзе и между шимпанзе и человеком путем искусственного осеменения. Затем, если это окажется возможным, между гориллой и шимпанзе и между гориллой и человеком»19. Для советских вождей подтверждение родства с гориллой было не менее желательно, чем с шимпанзе, а половые железы этих африканских гигантов сулили и вовсе невероятные возможности. Надо ли говорить, что Иванов держал Кремль в напряжении?

Но в целом расходы на обезьянье сафари в Африке должны были быть серьезными, а само пребывание в Гвинее — весьма продолжительным. Профессора и его сына ожидала полная неизвестность. Единственное, что можно было сказать наверняка: предприятие будет и трудным, и предельно опасным.

И вот 1 ноября 1926 года отец и сын покидают Париж и устремляются к неведомым лесам Гвинеи.

Спустя почти месяц беспокойный Кремль вновь напомнил о себе сотруднику Спецотдела ОГПУ Тихменеву, работавшему в полпредстве СССР во Франции. В Москве хотели знать все свежие подробности приключений ученого. И самое главное, как быстро он раздобудет заветные живые трофеи. Поэтому так нервозно звучала шифротелеграмма: «Сообщите в Кремль Горбунову адрес и технику связи с профессором Ивановым»20. В ответ же от Тихменева было получено грустное известие: «Иванов уехал в Гвинею, не сообщив адреса»21.

1 ГАРФ. Ф. 3316. — Оп. 45. — Д. 16. — Л. 18.

2 ГАРФ. Ф. 3316. — Оп. 45. — Д. 18. — Л. 89.

3 Там же. Д. 16. — Л. 23.

4 ГАРФ. Ф. 3316. — Оп. 45. — Д. 16. — Л. 14.

5 Скаткин П.Н. Илья Иванович Иванов — выдающийся биолог. С. 45.

6 ГАРФ. Ф. 3316. — Оп. 45. — Д. 16. — Л. 18–17.

7 Царев О., Костелло Д. Роковые иллюзии. — М. 1995. — С. 38.

8 ГАРФ. Ф. 3316. — Оп. 45. — Д. 17. — Л. 9.

9 ГАРФ. Ф. 3316. — Оп. 45. — Д. 16. — Л. 14.

10 Там же. Л. 36.

11 Там же. Л. 35.

12 ГАРФ. Ф. 3316. — Оп. 45. — Д. 16. — Л. 11.

13 ГАРФ. Ф. 3316. — Оп. 45. — Д. 16. — Л. 49.

14 ГАРФ. Ф. 3316. — Оп. 45. — Д. 16. — Л. 32–31.

15 2Там же. Д. 18. Л. 90.

16 Гржимек Б. Среди животных Африки. — М., 1973. — С. 227.

17 Скаткин П.Н. Илья Иванович Иванов — выдающийся биолог. С. 50.

18 Там же.

19 ГАРФ. Ф. 3316. — Оп. 45. — Д. 16. — Л. 61.

20 ГАРФ. Ф. 3316. — Оп. 45. — Д. 16. — Л. 69.

21 Там же. Л. 76.

14 ноября 1926 года отец и сын Ивановы прибыли в Конакри. Медлительность местной жизни сказалась на обустройстве путешественников: обещанный губернатором двухэтажный дом в Jardin d’Espais оказался не готов, пришлось провести две недели в столичном отеле. Однако глава французской администрации все же растормошил сонных гвинейских рабочих, и штаб будущей охоты на обезьян обосновался в городском парке в поселке Камайен в 5 км от столицы.

В распоряжении Иванова теперь имелся штат обслуживающего персонала и добротный дом, о котором остались самые светлые воспоминания: «Через две недели мы получили в свое распоряжение квартиру в три комнаты со скромной, но для нас достаточной меблировкой. В нижнем этаже помещались контора и негры, служащие в парке. Дом — каменный и достаточно защищенный от термитов. Одна комната и терраса были отведены мною под лабораторию, которая должна была служить как для основных работ, так и для собирания и заготовки коллекций, хотя бы в скромных размерах, так как на это я не имел ни полномочий, ни кредитов. Квартира была нам предоставлена губернатором бесплатно»1.

Рядом с этим домом началось строительство обезьянника, куда предполагалось свозить шимпанзе с промежуточной базы на станции Пастеровского института в Киндии. 30 декабря 1926 года, не дожидаясь окончания этих работ, профессор Иванов, его сын и три сотрудника-африканца выехали из Конакри вглубь Гвинеи. Новый год путешественники решили отметить в дороге, тем более что для людей, решившихся на такой эксперимент, человеческие эмоции не имели особого значения. Профессор желал как можно скорее приступить к первым опытам уже здесь, в Гвинее. Его буквально снедала мания охоты. Это была одна из его вспышек «неутомимой энергии»2, которую отмечали близко знавшие его люди.

Предвкушая добычу и новые научные возможности, которые она сулила, Илья Иванович отправил в Москву в Управление делами СНК «Документальный отчет о расходах на 1 января 1927 года», где указывалась специфические пункты, связанные с опытами по межвидовой гибридизации человека и обезьян вида шимпанзе:

«5) Ремонт и постройка в Конакри (ремонт помещений для членов экспедиции, устройство помещений для опытного состава). $1000.

9) Содержание 25 лиц специального привлечения к опытам гибридизации. $575»3.

Изначально Кремль отпускал на оплату добровольцев $30004, из расчета $120 на африканца. Но Иванов, столкнувшись с действительным положением дел в колонии и уровнем местной нищеты, видимо, решил сэкономить.

До городка Маму они добирались по железной дороге, а там пересели на автомобили и уже через несколько дней оказались на высокогорном плато Фута-Джалон, известном тем, что здесь находятся истоки рек Сенегала и Нигера. Тут в окрестностях поселка Бомболи в апельсиновых рощах бродили целые кланы шимпанзе вида Troglodytes niger. По планам экспедиция должна была пробыть здесь не более трех недель и организовать приемный пункт для обезьян. Отсюда животных намеревались отправить по шоссе в город Маму, а оттуда железной дорогой до Конакри. Услужливый и изнывавший от провинциальной тоски колониальный чиновник предложил им для базы экспедиции свою усадьбу.

Как уже говорилось, методы ловли шимпанзе отличались откровенной грубостью. Ночью население охотничьего поселка выслеживало обезьянье стадо. Затем, вооружившись вилами и граблями, аборигены загоняли шимпанзе на одиноко стоящее дерево и вокруг разводили костер. В огонь бросали кору и корни деревьев, выделяющих при сгорании удушливый газ и запах. После того как шимпанзе, не видя иного выхода, бросался вниз, к нему подбегали африканцы и с помощью дубинок наносили серьезные удары. Оглушенное и искалеченное животное не могло сопротивляться охотникам, привязывавшим его конечности к двум жердям. Эти жерди несли на плечах четыре африканца. Порой мучительное путешествие животного через джунгли к его клетке доходило до нескольких суток. Подчас возле дверей питомника шимпанзе настигала смерть. Только немногие узники попадали за решетку.