Серенький волчок - Сергей Юрьевич Кузнецов

– Три тысячи, - гордо ответила Нинель Федоровна. - Ты мне давала деньги, а я их не тратила, я откладывала!

Выходило, что мама сказала Лизе "как хочешь, конечно", бросила трубку, а потом пошла и заплатила аванс, отрезав все пути к отступлению. Ты понимаешь, Лизонька, позвонил риэлтер, с которым я говорила, это такой выгодный случай, никак нельзя его упустить, не могу же я ждать, пока ты образумишься. В конце концов, это же была не моя идея, ты сама хотела, чтобы я жила поближе к тебе.

Своя квартира появилась у Лизы только через два года, скромная однокомнатная в районе "Пролетарской", как раз такая, как она собиралась купить маме. Жаль, что теперь пришлось заплатить больше, чем Лиза предполагала когда-то - цены росли как на дрожжах, и оставалось утешаться тем, что и квартира на Фрунзенской с тех пор подорожала. В любом случае, годам экономии пришел конец: теперь Лиза смогла, наконец, свободно тратить деньги - и уже не могла остановиться. С облегчением она пересела из видавшей виды "девятки" в подержанную "ауди", купила в "Руслан Мёбель" лучшей мебели, а в "Leo" - дорогущего постельного белья, с каждой зарплаты отправлялась в бутики "Петровского пассажа", а особо удачные сделки отмечала ужином в "Ностальжи" с бутылкой сотерна "Шато д"Экем". Она откладывала так долго, что теперь тратила все заработанные деньги до последнего цента. Несколько раз Лиза сама ужаснулась, подсчитав, что ее костюм, туфли, белье и сумочка стоят дороже ее собственной машины. В такие дни ее охватывала паника - и Лиза решала, что будет экономить. Нельзя носить костюм за две тысячи, если твоя зарплата всего три, говорила она себе.

Возможно, поэтому Лиза предпочла встретиться с Машей в "Траме", ресторане достаточно дешевом по ее меркам, зато с артистическим шиком: недаром все блюда в меню назывались в честь известных актеров.

– Простите, Маша, что не смогла на неделе, - сказала Лиза. - Сами понимаете, что у нас сейчас происходит.

– Честно говоря, не очень, - сказала Маша. - Вокруг говорят, это просто паника, а на самом деле скоро все будет как раньше.

– Удивительные люди, - сказала Лиза, - куда они смотрят? Все в самом деле будет как раньше, только это будет совсем другое "раньше". Семь лет мы проедали западные кредиты и разворовывали то, что осталось от Советского Союза. А теперь кредитов больше не будет, разворовывать нечего, давайте вспоминать, что там было "раньше". Например, запретят хождение наличной валюты, под предлогом борьбы с вывозом капитала введут выездные визы, и будет все как десять лет назад.

– С кем я ни говорю, - сказала Маша, - никто в это не верит.

– Просто вы не говорите с теми, кто понимает, как у нас работает экономика, - ответила Лиза. - А мне, в силу моей работы, приходится понимать.

– И что же вы будете делать?

Лиза пожала плечами.

– То же самое. Буду работать. Люди, понимающие в финансах, всегда нужны. Платить станут раз в пять меньше, я забуду про рестораны, дорогие магазины и поездки за границу на майские праздники. В конце концов, квартира у меня есть, так что, если и умру от голода, то не под забором. Понимаете, я всегда считала, нечего плакать по деньгам, которые не удалось заработать, - просто надо стараться заработать новые.

Принесли судака: если верить меню, его поймал Олег Ефремов.

– Последнее время, - сказала Лиза, расчленяя рыбу вилкой и ножом, - каждый раз, когда ем в ресторане, думаю; "может быть, я больше сюда не приду". Ну, выпьем за встречу.

Они чокнулись. По меркам "Трама" вино было неплохое - хотя, конечно, с "Ностальжи" не сравнить. Лиза задавала традиционные вопросы про Москву, Маша вежливо отвечала. Лиза ей нравилась: чувствовалась биография, история взрослой женщины, долго шедшей к успеху, немного уставшей, но еще не растратившей все силы.

– Простите, Маша, - сказала Лиза, когда уже принесли десерт, - я все хотела вас спросить: в Израиле принято носить бюстгальтер так, что бретельки видны из-под майки?

– Да, - кивнула Маша. - Меня в Москве все время спрашивают. А что, это как-то неприлично здесь?

– Да нет, - сказала Лиза, - просто все думают, что вы не заметили… ну, и хотят помочь.

– Понятно, - сказала Маша, а Лиза подумала, что через несколько лет вся Москва будет ходить вот так. Не может быть, чтобы модницы типа Али Исаченко упустили такую изумительно вульгарную фишку.

– Можно вашего торта попробовать? - спросила Маша.

Лиза пододвинула блюдечко. Торт оказался приторным.

– Я думала, это клюква, - сказала Маша.

– Нет, клубника, - ответила Лиза, размазывая красное желе по тарелочке. Помолчав, она вдруг сказала: - Если честно, я в панике. Дело даже не в кризисе, а в том, что Сережа был должен нашей фирме тридцать тысяч долларов.

– Он их занял? - спросила Маша.

– Если бы занял, - вздохнула Лиза. - Как все страховые компании, мы занимаемся обналичкой. Схема такая: есть предприятие, и если оно официально платит зарплату своим сотрудникам, то должно отдавать с каждого рубля сорок одну копейку налога. Предположим, они боятся совсем уж грязных схем и тогда идут к нам, перечисляют деньги, а мы через схему с перестрахованием обналичиваем, например, под пять процентов. Тогда предприятие получает восемьдесят процентов черным налом, а пятнадцать остаются в нашем кармане. Обычно они пилятся пополам между страховой компанией и менеджером, который нашел предприятие. И все довольны: предприятие, наша контора и тот менеджер, который получает свои семь с половиной процентов.

– То есть это такая схема ухода от налогов? - спросила Маша.

– Конечно. Так вот, проблема в том, что Сережа не успел довезти эти пятнадцать процентов до конторы. Он должен был привезти их утром, а ночью его убили, и деньги пропали. Сто восемьдесят тысяч принадлежали ему, а еще столько же должны были пойти на зарплату. Понятно, что сейчас мы вообще на мели, но без этих денег не сможем заплатить совсем ничего.

Вчера Гена намекнул: он считает ее виновной в том, что деньги не дошли до конторы. Лиза отвечала за всю финансовую часть, она не поехала забирать деньги сама, а послала Волкова, да, конечно, никто не мог подумать, что так все случится, но если бы он поступил как надо и сразу повез деньги в офис, все бы обошлось. Лиза знала, что Сергей встретился с клиентом, отдал ему два миллиона с хвостом, охранник после этого ушел, а Сергей еще немного потрепался с клиентом, старым знакомым, которого сам и привел. Потом - как сквозь землю провалился на несколько часов, не отвечал на телефонные звонки, позвонил только вечером, сказал, что привезет деньги завтра, он их хорошо припрятал, волноваться не о чем. Лиза кивнула и сказала, что да, она понимает, это ее вина, она не поехала с Сергеем, но у нее были семейные обстоятельства, Гена прекрасно знает, и она, конечно, попробует как-нибудь выкрутиться, хотя, честно говоря, не понимает, что можно теперь сделать. Гена посмотрел на нее недобро и сказал, что это уже - ее проблемы, откуда она возьмет деньги, мол, другой начальник вообще спросил бы, где гарантии, что Лиза не успела забрать деньги у Сережи, но Гена ей доверяет, конечно, речь об этом не идет, но и он не может оставить людей без зарплаты, сказав "у нашего финдиректора были семейные обстоятельства". И пусть теперь Лиза думает где она, лично она, будет брать деньги - ведь Гена не собирается продавать свою квартиру, чтобы покрывать чужое головотяпство. Лиза окаменела: при ее доходах тридцать тысяч были неподъемной суммой. Даже продав машину и все, что было в доме, она не покрыла бы и половины. Оставалось одно: продать квартиру.