Гостья с сюрпризом - Антонина Циль

— Но не спасла твою Элию, — с трудом выговорила Юля. — Она мертва. Ты слышал меня? Она погибла. Иногда я вижу ее воспоминания, но это… лишь отражение.

Несмотря на самообладание, слезы брызнули у нее из глаз. Боль боролись в душе с счастьем: Эйлан верит Юле, он не отвергает ни ее, ни Агату.

— Отражение… — медленно проговорил Эйлан, улыбнувшись. — Глупенькая. Ты не понимаешь, любимая, — Танеер приподнялся на коленях и притянул Юлю к себе, коснувшись лбом ее лба. Его теплое прерывистое дыхание согрело ей губы и… душу. — Ты думаешь, что заменила Элию, когда она умерла. Ты ошибаешься. Я говорил тебе, что долгое время жил в мире альвов? Меня всегда привлекала тема странствий по мирам. В альвийских библиотеках я прочел сотни древних книг об отражениях душ. Когда мы рождаемся, наша суть дробится и с этого момента живет в разных измерениях. Есть миры, которые соприкасаются лишь несколько раз в тысячелетие. Душа одновременно существует в нескольких мирах, и когда они соприкасаются, она может слиться в единое целое, притянувшись к своему отражению, особенно, если другой части что-то угрожает. Ты не заменила Элию, Ула. Ты и есть Элия.

…Просто объятья, а Юле хотелось плакать, смеяться… и взлететь в небо: почувствовать влагу облаков, сложить крылья и камнем упасть к поверхности моря, а потом… Они с драком сидели на краю кровати, Танеер молчал, прикрыв глаза, но время от времени прикасался к волосам Юли, словно не верил, что она рядом.

— Эйн-ол, — тихо сказала Юля, выбираясь из рук мужчины. — Мне кажется, мне кажется… я слышу мечты Агаты.

— Нашей дочери, — улыбнулся Танеер. — Это естественно. Мы вместе, ваша связь усилилась. Теперь все будет хорошо.

— Но она… — Юля покачала головой: не может этого быть! — Она дракон!

— Она моя дочь, — напомнил Эйлан. — В ней кровь драков.

Кажется, он не понял, насколько сильным было послание Агаты, а Юле было трудно объяснить. Возможно, все это — лишь игры воображения. Сейчас есть темы поважнее.

— Ты так безоговорочно веришь в свою теорию? В то, что я — Элия? — Юлю все еще раздирали сомнения. — Орл называл меня странницей, но он ничего не говорил о переселении души, вернее… о расселении.

— Это тайное знание альвов, меня допустили к старинным книгам только после многочисленных проверок. Представь, что будет, если маги узнают о возможности перемещаться между мирами. Миров тысячи, а может, сотни тысяч. И в каждом может жить отражение души. Всегда найдется тот, кто будет недоволен своим статусом в родном мире. Начнутся такие игры с магией, что мироздание окажется под угрозой.

— Значит, ты сказал только мне? — задумчиво проговорила Юля.

— Не мог не сказать, хотя по правилам не должен был. Однако видеть, как ты мучаешься от чувства вины… — Эйлан покачал головой.

— Я совсем не чувствую Элию, — пробормотала Юля.

— Себя, — поправил ее драк. — Другую себя. Ты и не можешь ощущать ее как нечто отдельное, не можешь видеть со стороны. Но я-то знаю. Я помню Элию, ее смех, жесты, особенный взгляд и смех. Твой смех — он совершенно такой же. Даже походка. И внешность… Видимо, когда части души слились, тело подстроилось.

— Но я старше!

— Значит, в своем мире ты родилась раньше, чем в этом. Рождение — сложный процесс. Миры разные, со своими неповторимыми условиями, и иногда поиски подходящего материального тела для воплощения занимают некоторое время. Более старая и опытная часть души всегда занимает в разуме больше места, чем та, что моложе, но это не значит, что одна из них поглощена в ущерб другой. Вспомни, Ула. Подумай о том, что в тебе изменилось после переноса. Наверняка ты обнаружила новые чувства, эмоции, желания.

— Да, — Юля почувствовала, что краснеет, — и чувства, и желания. С первой нашей встречи меня неудержимо к тебе тянуло. Я тоже знала, как ты говоришь, смотришь и двигаешься, и иногда это сводило с ума. Теперь-то все понятно. А еще… иногда мне будто бы было восемнадцать: хотелось плакать и смеяться по пустякам, как если бы я еще не отгуляла свое детство. Временами меня так тянуло бросить все и порезвиться с девочками! Дома я была равнодушна к сладостям, а тут приходилось просить Цилу убрать поднос с пирожными подальше. Я считала, это все из-за беременности. И эти воспоминания, и сны… Почему я не помню всего? Родителей Элии, ее ранних лет…

— Я могу ошибаться, но, вероятно, физическая смерть сыграла свою роль, — со вздохом предположил Танеер.

Юля подумала и мрачно кивнула. Тела-то были разными, и слияние могло произойти не сразу. Мозг умирает быстро. В памяти сохранились лишь последние воспоминания.

— Когда родится Агата, если ты не против, мы полетим к альвам, — предложил Эйлан. — Я упаду в ноги старейшин и буду умолять допустить тебя к тайным книгам. Ты имеешь право знать. Зато теперь я понимаю, почему альвы разрешили мне копаться в их библиотеке — наверняка ушастые что-то знают, у них, в их древних свитках, записана куча разных пророчеств, они их обожают. А у старейшин любимая забава — наблюдать за духовными метаниями людей и драконов.

— Если все это правда, — твердо сказала Юля, взяв Танеера за руку, — я буду до конца дней своих благодарить мироздание. За спасение дочери, за тебя и себя.

— Главное, не думай ни о чем плохом, — попросил Эйлан.

— Не буду. Просто все приму. Каким бы странным оно ни было. У меня нет другого выхода.

— Не очень приятно думать, что мироздание играет с нами, как со слепыми котятами, — пробормотал драк, зарывшись лицом в волосы Юли. — Когда я увидел тебя в другом облике, мои чувства еще спали. Но я знал, что не должен отпускать юную девушку, доверившую мне свою честь. И потом, встретив тебя, я понял, что мы предназначены друг для друга. Пойдем вниз, Ула. Близким не терпится тебя увидеть. Считай этот день своим вторым днем рождения.

Когда Эйлан и Юля спустились, все домочадцы бросились обнимать «именинницу». Эмоциональная Цила, конечно же, разрыдалась, повторяя «Как же так? Как же так?». Юля с трудом ее успокоила.

Амита и Оза смотрели на Юлю одновременно с испуганным и виноватым выражением. Кажется, «опасное, захватывающее приключение» и игра в детективов перестали им нравится, когда дело дошло до настоящего испытания. Девочки понимали, что могли потерять свою опекуншу, и теперь в их глазах было безмерное облегчение.

Эни просто радовалась, семья орков благодарила своих богов за чудесное спасение. Эйт и Эйр переводили взгляд, полный благоговения, с Танеера на свою эйшаари. Они знали, что именно помощь Юли позволила Эйлану нанести решающий удар.

В момент нападения по приказу начальства Эйтиган и Эйдриан выслеживали другого подозреваемого, хотя все улики вели к скобянщику. Из-за того, что руководство не пожелало прислушаться к молодым дозорным, Ван чуть не оборвал еще две жизни: Юли и Ваола.

Оказалось, что Ван не был убит. В последний момент Танеер связал его остатками магии и запечатал рану. Для Эйлана было важно, чтобы злодея осудили публично.