Неподходящая невеста - Надежда Олешкевич

По шее пробежался будоражащий холодок. Я нервно сглотнула и боялась шелохнуться, не говоря уже о большем. В этот же миг мне захотелось махнуть рукой на все волнующие вопросы и быстрее спрятаться в своей комнате. Следовало понять собственную реакцию на, казалось бы, обычный шепот. Повторную реакцию! От голоса Эваина никогда не появлялось подобных ощущений.

— Видишь? — отстранился Лэнс.

— Нет, — со всей возможной холодностью ответила я. — Впрочем, это неважно. Вы перевели тему. Про брошь разговор можно считать завершенным, достаточно пояснений, а вот про раны — нет.

Дэймар цепко на меня посмотрел, словно оценивая. Он кивнул своим мыслям и жестом руки пригласил пройти вглубь кабинета явно для серьезного разговора. И стоило поравняться с ним, как на поясницу легла широкая ладонь, направляющая к одному из двух кресел возле круглого чайного стола.

— Уберите руку, — резко остановилась я.

Лэнс улыбнулся и первым опустился в кресло. А мне с трудом удавалось не показать эмоций, оставить губы в виде прямой линии, будто не захотелось в этот момент ответить ему тем же.

— Вы когда-нибудь прекратите ко мне прикасаться?

— А ты когда-нибудь перестанешь быть такой колючей?

Я чинно села и выпрямила спину. Раньше в его присутствии с легкостью удавалось оставаться неприступной и равнодушной ко всему, однако теперь наши отношения будто потеплели. Неужели трудности настолько сближают людей?

— Вернемся к теме, из-за которой я сюда пришла. Жду пояснений.

— Айлин, поверь, лучше об этом не знать. Так проще…

— Что проще? — вспыхнула я, но сразу же осадила себя: — Разойтись в разные стороны? Вы об этом? Поверьте, до момента, когда нам придется расстаться, ничего не изменится.

— Уже изменилось, — внимательно посмотрел мне в глаза Дэймар.

— Вы снова переводите тему, — замотала я головой, не желая вдаваться в подробности.

— Ладно, слушай. Ты никогда не задумывалась, почему до свадьбы нельзя заниматься… любовью? — наверное, он хотел назвать это действо другим словом.

— Можно без вопросов? Просто рассказывайте.

— Магическое поле после обряда связи начинает уплотняться, затем во время обряда единения превращается в плотную пленку, а с обрядом завершения проникает под кожу. Но так как она цельная, то остается на уровне кожи. У нас же с тобой этой целостности не было и в помине. В итоге толком неуплотненное поле проникло в кровь, связав нас не только на магическом, но и на физическом уровне.

— И почему вы не рассказали раньше? — не поняла я.

— А сейчас ты отправишься в свои покои, немного поразмыслишь и вернешься ко мне с претензиями, — вздохнул мужчина и откинулся на спинку кресла.

Я осмотрела его с ног до головы, останавливаясь на руках, больших и сильных, затем скользнула взглядом по полу, окну, потолку и вскоре вернулась обратно к глазам Лэнса.

— Что же меня могло возмутить? Глупо ведь не рассказывать о столь важном моменте, страшась моего недовольства.

Дэймар не ответил. Он продолжил спокойно сидеть и ждать.

— Конечно, вы заботились о себе...

— Заботился о себе? — ухмыльнулся мужчина, и в его взгляде появилось что-то странное.

— Ау! — я подпрыгнула и посмотрела на свой средний палец, который жутко начал печь.

— Тебе больнее, Айлин, — показал Лэнс, как впивается ногтем в тот же палец на своей руке. — Я на вывих или рану на плече вообще не обратил бы внимания.

— А передается только боль? — я насторожилась, ведь внезапно появившаяся мысль не могла быть правдой!

— Не только, — тепло улыбнулся жених и прокрутил на пальце черное кольцо.

Мне вконец стало неуютно. Я не знала, куда деть глаза от внезапной догадки, будто именно Дэймара будоражила наша близость, а мне передавались уже его отголоски ощущений.

— Наша связь опасна. Отчего же не разорвать ее первой, пока не случилась беда?

— Айлин, с ней сложнее справиться, чем с третьим уровнем, — поджал губы жених. — Вдруг священник не сумеет разъединить нити или Ирвис с Эваином откажутся? Что тогда?

— Вы настолько эгоист? Почему сперва подвергать риску их? Покончили бы сразу со мной. Зачем держать при себе, как какую-то подбитую зверюшку, за которой надо ухаживать? Я не понимаю! Вы ведь мне совершенно неинтересны. И отношение к вам не изменилось, да и никогда не изменится. Давайте разойдемся и забудем друг о друге навсегда. Объясните, почему не разобраться первым делом со мной?

Лэнс щелкнул языком, явно не желая отвечать.

— Да, вы правы, — вдруг перешел он на «вы», — это моя оплошность. Как раз собирался поторопить священника из-за исчезновения нескольких печатей у демона. Время поджимает.

Дэймар встал и вскоре приоткрыл дверь.

— Обещаю, что постараюсь как можно быстрее разобраться со всем и как можно меньше тяготить вас своим присутствием.

Я часто заморгала, сражаясь с неожиданно подступившими слезами. Но ведь те слова являлись правдой. Отчего же сложилось ощущение, будто сказанное было ужасной ошибкой? Я встала, подошла к мужчине и остановилась, не решаясь покинуть комнату. Лэнс не торопил, стоял каменным изваянием, заведя одну руку за спину, и ждал. А едва я оказалась в коридоре, как за мной закрылась дверь и в груди все сжалось в маленький плотный ком.

Я битый час наблюдала за деревянным конем, выписывавшим различные фигуры на полу. Он оказался довольно активным. Каждый раз, стоило его оживить, с воинственным настроем фигурка изучала каждый закоулок, запрыгивала на порог, падала, поднималась и скакала дальше. А фырканье и встряхивание ненастоящей гривой постоянно приводили в восторг.

И сейчас, смотря на подаренного Нирой коня, я все больше убеждалась, что хочу в имении бабушки разводить живых лошадей. Встреча с тем жеребцом не прошла бесследно. Я даже вчера вечером наведалась к нему, покормила, рассказала о своих переживаниях, предварительно проверив, чтобы никто не услышал. Будущее в моих глазах обретало краски. Однако едва наступило время завтрака, все они померкли.

Дэймар в столовой не появился. Он пропустил трапезу, чего за две с половиной недели ни разу не случалось. Я сидела на своем стуле и без конца смотрела на пустое место во главе стола, за все время так и не притронувшись к клубничному пирогу, который последнее время часто подавали по утрам.

— Айлин, ты здесь? — от голоса Эваина я вздрогнула.

Он вальяжной походкой вошел в столовую и небрежно опустился на стул Лэнса, словно хозяин мира сего. Почему я раньше не замечала его отвратительного поведения? Или же он постоянно играл роль? Вряд ли из-за сильной влюбленности человек не заметит столько отрицательных моментов у объекта своих воздыханий.