Мама на нуле - Анастасия Изюмская

На этой стадии, в периоды большого напряжения, человек часто хочет побольше отдохнуть, расслабиться, съездить в отпуск. После того как он получит дополнительный отдых, он может быть снова полным сил и вернуться на работу с прежним удовольствием, утраченным из-за переутомления, из-за того, что было слишком много задач и не все шло так, как хотелось бы.

На стенической стадии мы уже знаем, что море нам не по колено и горы руками мы не сдвинем. Нам хочется правил, расписаний и размеченных карт. Включается режим экономии энергии, хочется, чтобы все шло по плану, без неожиданностей. Но все еще есть интерес к новому, есть силы на юмор и креатив. Поддержка команды дает силы, конфликты по возможности разрешаются конструктивно. Неудачи принимаются как часть жизни и вызывают желание подумать, что нужно делать иначе.

Все это – при условии, что «переходы» чередуются с «привалами». Что маршрут посилен данному человеку, что он хорошо экипирован и подготовлен, у него есть вода, еда и возможность выспаться и не происходит ничего чрезвычайного.

Но в жизни так бывает не всегда.

Если нагрузка не снижается и отдых не наступает, процесс идет дальше.

Скольжение в пропасть. Стадия невыдерживания

Никто из нас не застрахован от стечения неприятных обстоятельств. Какая-то стрессовая ситуация, болезнь, конфликт, неудача или сильное разочарование. Что-то одно из этого или два – еще бы ничего, отдохнул бы и восстановился. Но на три уже адаптационных резервов организма не хватает. Или отдых никак не наступает – все аврал и аврал, все беда и беда. Когда стресс накапливается, возникает риск перехода стенической стадии в астеническую. Стадия выдерживания сменяется стадией невыдерживания. «Больше не могу». То, что и называется «на нуле». Астеническую стадию еще называют нервным истощением.

В работе многих хелперов такое накопление стресса происходит почти неизбежно. День за днем человек проводит в постоянном контакте с людьми, которые нуждаются в нем, зависят от него, которые сами часто находятся в очень тяжелом эмоциональном или физическом состоянии. Приходится иметь дело с горем, болезнью, отчаянием, страхом перед жизнью, нуждой. Через какое-то время начинает казаться, что весь мир – обитель несчастий и все люди – жертвы. Хелпер начинает чувствовать, что его ресурс сочувствия, заботы, желания что-то сделать просто исчерпан. Он больше ничего не может и не хочет. Он «выгорел».

Синдром выгорания – это защитная реакция психики человека на длительный стресс. Невозможно целый день – и каждый день – находиться в состоянии активного сочувствия чужим проблемам. Рано или поздно внутри загорается тревожный маячок, который говорит: «Послушай, с этого момента – или ты, или они».

И вот уже профессионал ловит себя на чувстве усталости даже в начале рабочего дня, на утрате всякого интереса к прежде любимой работе, на раздражении в адрес тех, кому он призван помогать. Он жалуется, что стал «плохо соображать», все путает, забывает сделать важные дела. Принимая решение, как поступить в каком-то случае, он все чаще выбирает не «как правильно», а «как проще». Он действует стандартно, не пробуя ничего нового, «имитируя» сочувствие и внимание. В результате всего этого появляется чувство вины, сознание собственной недобросовестности, что еще больше усиливает стресс. Если в этот период он ничего не предпринимает, чтобы помочь самому себе, синдром развивается дальше.

С какого-то момента усталость сменяется злостью, раздражением. Те, кому нужна помощь, «просто бесят», они «сами во всем виноваты», им «все равно ничем не поможешь» и т. п. Человек чувствует постоянное напряжение; приходя домой, он срывается на близких. Любой рядовой рабочий или бытовой конфликт надолго выбивает его из колеи, он не спит по ночам, часами «прокручивая» в голове, что было сказано и как можно было бы ответить. Он болезненно реагирует на любую неудачу, любое замечание, ему кажется, что его не ценят, его труд плохо оплачивается (а иногда это на самом деле так) и что его просто используют.

Больше нет сил на развитие, созидание, заботу о других; психика переключается в режим «не до жиру, быть бы живу» и блокирует любые попытки продолжать отдавать.

Любая сложность, любая задача начинает вызывать отчаяние, слезы, апатию; руки опускаются, человек садится и говорит: «Все, больше ничего не могу. Пропади все пропадом».

Скольжение в пропасть при отсутствии помощи идет по нарастающей и может занимать от нескольких месяцев до нескольких лет.

В этот период сильно ухудшается здоровье, потому что вместе с таким истощением падает иммунитет. Человеку субъективно кажется, что его тело тяжелое, у него нет сил, трудно держать спину прямо и вообще все трудно. Часто в это время приходят серьезные болезни, случаются травмы, словно где-то внутри система безопасности принимает решение: лучше пусть полежит пару месяцев в гипсе, чем свихнется совсем.

Снизу постучали. Стадия деформации

Казалось бы, дальше некуда, мы уже на дне пропасти. Однако у синдрома эмоционального выгорания есть еще одна стадия: стадия деформации.

Психика защищается от непереносимых переживаний и включает защитные механизмы. Появляются эмоциональное отупение, цинизм, бесчеловечность. К сожалению, каждому приходилось сталкиваться в жизни с врачами, педагогами, другими специалистами, которых по-хорошему вообще к людям, тем более к детям и к больным, нельзя подпускать. Они решили проблему выгорания, нарастив непробиваемую броню черствости, холодного равнодушия. Формально выполняя необходимые манипуляции, они каждым жестом и словом дают понять, что не стоит даже надеяться на человеческое участие с их стороны. Наверное, все наблюдали признаки деформации у каких-то помогающих специалистов: когда разговариваешь с врачом или чиновником, а у него все способности к состраданию отключены, человек функционирует, но при этом у него на лице написано: «Вас много, а я одна, и в гробу я вас всех видала».

Дело не в том, что эти люди – сами по себе «плохие». Возможно, они начинали свою профессиональную деятельность совсем с другим настроем. Возможно, они сохранили чуткость и душевность в общении с друзьями и близкими. Но профессионально они достигли крайней степени выгорания и, по сути, стали профнепригодны.

Люди в этом состоянии редко обращаются за помощью, ведь субъективно им уже «не больно». Но за отщепленные чувства приходится платить: больше нет радости жизни, интереса, вдохновения; человек не нравится сам себе, даже если выглядит вполне самодовольным. Нередко начинается злоупотребление алкоголем или наркотиками, происходит фиксация на деньгах, на титулах, в попытке хоть как-то воссоздать для себя то, что может радовать и стимулировать к жизни. Параллельно разрушаются отношения вне профессиональной сферы – дружить или жить вместе с человеком в таком состоянии малоприятно.

Чтобы выбраться из дальних стадий выгорания, необходима профессиональная помощь.

Мы говорили о профессиональных хелперах. У этих людей риск развития СЭВ (синдрома эмоционального выгорания) – такой же профессиональный риск, как риск падения у монтажника-высотника или риск электротравмы у монтера. Нужно соблюдать технику безопасности, заботиться о себе, чтобы не «сгореть на работе». С хелперами это может быть несколько сложнее, потому что угрозы не столь очевидны и риски накапливаются постепенно. Риски хелперов больше похожи на риски стеклодувов и рентгенологов – там вредное воздействие не происходит явно и одномоментно, а накапливается незаметно, пока дело не станет плохо. Понадобились годы, прежде чем эти риски стали осознаваться (тогда как риск падения с высоты понятен сразу) и были выработаны меры предосторожности. Психические риски еще менее очевидны, поэтому техника безопасности для хелперов до сих пор не развита в достаточной мере, по крайней мере, в нашей стране.