Ричард Длинные Руки - маркграф - Гай Юлий Орловский

Он усмехнулся.

– А разве при вашей Креси счет не был еще выше? Там погибло сколько?

– Тысяча пятьсот сорок два вельможных рыцаря, – повторил я.

– Против двух, – сказал Ришар, гордясь памятью. – По семьсот девяносто рыцарей на одного! Даже больше, чем у нас… Я сам думал, почему такой разгром, но вспоминаю их потрясенные лица… Сэр Ричард, они нас боялись!

Я заметил брюзгливо:

– Не знали, что идут на войну?

– Видимо, у них по-другому, – сказал он с кривой усмешкой превосходства. Глаза хищно блеснули, а рот показался мне похожим на волчий. – Вроде турниров. Красиво сходятся, сбивают друг друга с коней, упавший раскланивается, признает поражение и куртуазно сдается в плен. Потом вместе пируют и обсуждают размер выкупа… Так и у нас было в старину, как написано в древних книгах. Но у нас, в отличие от Сен-Мари, пришли проклятые междоусобицы, началась война всех против всех. Это закалило армландцев, но это уже другая война, на истребление… Вирланд и его люди ужаснулись нашей звериной ярости! Увидели по безумным лицам, что мы пришли убивать и только убивать. Это их потрясло, а когда поняли, что раздавить нас сразу не удается, несмотря на их выучку и доспехи, тут же попытались выйти из битвы… А бегущих убивать так легко и просто!

Я подумал, кивнул.

– Хорошо. Тем проще будет разговаривать с Вирландом.

– Хотите разговаривать?

– Самое время. Кстати, есть новости насчет отряда, который шел к Вирланду с побережья?

Граф Ришар молча повернулся к Норберту. Тот отвесил учтивый поклон, лицо довольное, даже торжествующее.

– Сэр Ричард, – сказал он приподнято, – это было нелегко, но только что мне сообщили, что те были близко, еще чуть-чуть и соединились бы! Однако посланные лордом Рейнфельсом войска перегородили им дорогу и вступили в бой.

– Что сейчас?

– Полк Альбатросов после короткой стычки благоразумно отступил. Там очень удобный каньон: подковой отвесные горы, а проход совсем узкий. Они там быстро устроили завал из деревьев и решили подождать гонца от Вирланда.

– Это хорошо, – сказал я злобно. – Дождутся. Хороший полк?

– Отличный, – заверил граф Ришар. – Сэр Норберт впечатлен их выучкой и дисциплиной. Я за это время привык доверять мнению сэра Норберта всецело. Полк Альбатросов, как они себя называют, действует как один человек.

– Но отступили?

– Да, но лишь потому, что ждут прояснения ситуации. Герцог Вирланд к ним обратился слишком поздно. Они шли ускоренным маршем, но на соединение не успели.

– Бой произошел на сутки раньше, – сказал Ришар.

– Хорошо, – буркнул я. – Значит, сейчас им не до нападения.

– Полагаю, – заметил сэр Норберт. – Они о другом думают.

Голос звучал многозначительно, я насторожился.

– Что вам известно?

– Наемники, – сообщил он. – Большей частью набраны на побережье, где знакомы с пиратскими набегами. А воевали в основном на островах… Там постоянные стычки. Когда Вирланд пригласил их, они согласились очень охотно. Получили аванс и тут же выступили. Говорят, воины из них получше тех, кого мы в пух и прах.

Сэр Растер заявил самонадеянно:

– Посмотрим, га-га-га!..

Ночь опустилась сказочно-прекрасная, неимоверно огромная луна сияет настолько ярко, что потускнели вокруг нее звезды, а мир внизу залит мягким волшебным светом.

Священники с бранного поля уже ушли, непогребенными остались только люди противника. Кое-где бродят группками и поодиночке наши кнехты, переворачивая убитых, собирая кошельки, амулеты, талисманы, кольца, медальоны, дорогие пояса.

Там же на месте освобождают от понравившихся доспехов и примеряют на себя. А если учесть, что на поле осталось убитыми вдвое больше сенмарийцев, чем вообще у нас воинов, то даже самые нищие из наших пехотинцев утром будут щеголять в дорогих рыцарских доспехах. Только золотые рыцарские шпоры велю снять, а так пусть, это их право. Буду гордиться, что у меня даже кнехты в такой экипировке. Надо будет десяток отпустить отдыхать на родину, и когда там их увидят, в Тоннеле будет пробка от волны добровольцев, желающих принять участие в священном походе за честь и веру.

Военачальники под началом неугомонного сэра Растера спешно начинают победный пир. Я побыл с полчаса, поднял чашу с вином за полную и окончательную победу, после чего ушел, сославшись, что нужно у карты родины подумать о судьбах мира.

Рассвет окрасил восток алой полоской над самой землей, утро начинается мягкое, золотистое. Я вышел из палатки, когда солнце высунуло лысину над воспламенившимся горизонтом и сразу затопило мир блеском и сверканием металла. У погасших костров спят в рыцарских доспехах измученные воины, всю ночь перебирали подходящие по росту и размерам доспехи.

Оруженосец привел сэра Норберта, тот отсалютовал и замер в ожидании приказов.

– Сэр Норберт, – сказал я с веселой злостью, – пора посмотреть на этих… вольных птиц.

Он тут же запрыгнул в седло и, не говоря ни слова, пустил коня в галоп. Зайчик несся следом ровными замедленными прыжками, за спиной нарастал дробный топот копыт легкой конницы.

Впереди быстро вырастали горы, сэр Норберт указал на узкую горловину.

– Вон там, – сказал он. – Отступили и выставили баррикаду. Место идеальное для обороны.

Я пробормотал:

– Не такое уж идеальное… Там впереди ребята лорда Рейнфельса?

– Да, сэр.

Чувствуется, что лорд подобрал толковых военачальников: они, в свою очередь, срубили окрестные деревья и наскоро соорудили завал, чтобы и альбатросовцы не напали внезапно.

Мы приближались, я чувствовал, как во мне зреет некое решение, которого я хотел бы избежать, а еще лучше – переложить на чьи-то плечи.

Навстречу выметнулся на горячем коне рыцарь в помятых доспехах, вскинул руку.

– Ваша светлость! Я виконт Штаренберг из Фезензака, мы здесь удерживаем отряд Альбатросов.

– Хорошо командуете, – сказал я. – Но сейчас добавочное задание…

– Слушаю, ваша светлость!

Я повел дланью, перечеркивая узкое устье в каньон.

– Быстро прорыть хорошую глубокую траншею! Лучше – ров. Постарайтесь сразу же вбить в дно острые колья.

Штаренберг спросил с сомнением:

– Думаете, будут прорываться?

– Береженого Бог бережет, – ответил я.

Он подумал, предположил:

– Вот увидите, постараются договориться.

– Пусть стараются, – ответил я.

Он ухмыльнулся, посмотрел на меня и ухмыльнулся шире.