Большая книга ужасов – 81 - Мария Некрасова

– Не серди меня!

Кабан перестал. Пашин отец подтолкивал нас по коридору на выход. Всех, кроме Паши. Тот остался в кабинете, и отец ему ничего не сказал, как будто так и надо.

Я только успела одними губами сказать «Пока» и выскочила в коридор, где уже ждали родители.

02:02

Лицо у матери было такое, будто ей полночи пересказывали криминальные новости. Может, так и было, не знаю. Она сгребла меня в охапку и подтолкнула впереди себя на выход. Остальные тоже молчали. В дверях мы немного потолкались – всем хотелось поскорее выйти отсюда. Несколько коротких шагов до будки КПП, эта дурацкая вертушка, на которую ушла целая вечность, – и вот мы на свободе. Первым тишину нарушил отец Кабана:

– Кого подвезти? – У него микроавтобус.

Подвезти надо было всех.

* * *

Я плюхнулась на холодное сиденье рядом с матерью и только тогда выдохнула. Отец Кабана завел мотор, и тут выдохнули, кажется, и все остальные.

– Мне кто-нибудь объяснит, почему вы там оказались? – спросила мать Игорька.

Тишина.

– Мы думали, вам сказали…

– Нет! Лично мне битый час втирали про уровень преступности и комендантский час. Особенно про последний. Так что с вечерними прогулками можешь попрощаться. Что вы натворили-то?

– Принцессу спасли…

Мать Игорька обернулась, и я еле удержалась, чтобы не расхохотаться – такое искреннее удивление было на ее лице: «Я думала, ты вырос».

– Ладно, дома поговорим.

– Мне тоже ничего не сказали – только про комендантский час, – подтвердила Маринкина мать. – Может, случилось что?

– Думаю, так и есть. – Отец Кабана вел машину по тихой ночной улице, у него было беспечное лицо, только что не насвистывал. – Они ж не скажут!

– Кто?

Он кивнул в сторону, явно на отделение полиции.

– А почему тогда так долго держали?

– Ха, долго! – включилась Маринка. – Если бы не я, мы бы, может, до сих пор там торчали.

– Объявляется благодарность Маринкиному мочевому пузырю! – взревел Кабан на весь салон.

Мы заржали под ошалевшими взглядами родителей.

– Нет, я хочу знать, – моя мать все время хочет что-то знать, беда прямо, – из-за чего вас продержали почти три часа?

– Да я думаю, из-за того пропавшего, – буркнул отец Кабана. – Они все на ушах, кабы чего не вышло, вот и перестраховались: поймали полуночников, сдали родителям… Как ваши поиски-то?

Кабан доложил:

– Старый город облазили весь, только в театр не зашли – не успели. Завтра пойдем.

– Никаких… – начала мать Игорька, но быстро одернулась: – Хорошо, только засветло.

Мы синхронно закивали.

Первая остановка – дом Игорька. Они с матерью вышли, бросив: «Спасибо, до свидания», как будто было куда торопиться. Почти сразу вышли Маринка с матерью, мы за ними.

Мать смотрела под ноги и ворчала:

– Как стемнеет – из дома ни ногой.

Субботы, я всегда их жду. Ну да, не я одна, и что? Можно валяться в постели хоть до полудня, тупить в компьютер и красить ногти в зеленый – мать ничего не скажет, она занята примерно тем же, только игрушки в компьютере другие. Навалявшись – пойти купить какой-нибудь вредной еды, которую в рабочий день – «Не смей, мне твоя печень еще пригодится!».

Все можно, ведь это суббота. Мать ничего не скажет и даже разделит со мной все вредное. Все-таки меня окружают очень понимающие люди. Даром что мать сейчас придет, залезет с головой в шкаф, достанет заначенную еще в среду шоколадку и начнет ворчать про свинарник. Она не понимает: шоколадка дает одежде свой запах. Ну а потом можно и съесть.

Я перепрятала шоколад в сумку и пошла в коридор звонить Паше. Вчера он, конечно, здорово психовал, я могла только надеяться, что поостыл за ночь. Пашиного отца все побаиваются, а он с ним живет! Запсихуешь тут!

Паша взял трубку сам.

– Живой? – спрашиваю.

– Почти. – Голос охрипший, как будто всю ночь песни распевал. – В театр идешь?

– Да, конечно.

…Из ванной вышла мать, кивнула мне и стала причесываться перед зеркалом в прихожей:

– Паше привет!

Ну вот откуда она знает, с кем я разговариваю?!

– Здрасьте, теть Кать! – проорал Паша мне в ухо. – Мы на поиски!

– Кто на поиски – кто на сутки, – вздохнула мать. – Проследите, чтобы она до одиннадцати была дома!

– Обязательно! – рявкнул Паша и добавил мне уже нормально: – Выходи потихоньку. Все уже у меня.

Как все удачно складывается: у матери сегодня дежурство – значит, если поиски затянутся, мне хотя бы не влетит. Правда, после вчерашнего вряд ли кому-нибудь придет в голову пробыть на улице хоть лишний час. Это несправедливо, особенно сейчас, когда лето. Оно такое короткое! А потом школа, экзамены, институты, мать боится, как я поступлю и куда, всю плешь проела своим «Обещай учиться в этом году, а то жизнь себе поломаешь». Училась я всегда так себе, и вряд ли в новом году что-то изменится. Я боюсь грядущего учебного года. Видели девочку, которая боится идти в школу? Это я.

Мать быстро собралась и ушла на сутки, я побросала в рюкзак фонарь, горстку леденцов для настроения и вышла за ней.

* * *

Наш старенький театр – особняк какого-то лохматого века, очень красивый, двухэтажный, даром что штукатурка облезла. Он находится в старой части города, на которую давно плюнули и администрация, и застройщики, и даже собственники из частного сектора. К нам даже приезжали киношники снимать руины для фильма о войне – вот как выглядит эта старая часть. Автобусы перестали сюда ходить года три назад: чего им ходить, когда туда все равно никто не ездит?

Мы доехали до последней остановки уже ближе к обеду. Конечно, я опоздала, конечно, все ворчали, конечно, Кабан завел свою песню о потустороннем.

– Ты правда думаешь, что там могут водиться привидения?

– Не начинайте! – взвыл Паша, но Кабана было не остановить.

– Могут, Игорек, могут. Это старинный особняк, как в кино, и у нас под носом. Вдруг там правда что-то есть, а мы как лохи проведем всю жизнь, уткнувшись в компутеры. – Про «компутеры» он сказал, явно передразнивая кого-то из взрослых.

– Так мы привидения твои идем искать, я не понял?

– Нет, конечно, то есть не только…

– Да как бы Леха не за этим же туда полез и не застрял где-нибудь! Только он семиклашка, ему простительно.

– Вот и проверим…

Мы выгрузились на остановке вместе с какой-то бабулькой бомжеватого вида, которая тут же деловито пошла вперед, шурша авоськами.