Стоя под радугой - Фэнни Флэгг

– О’кей.

– Просто молись, чтобы я ничего не сожгла и не уронила.

– А хоть бы и сожгла, что с того? Это же не конец света, а всего лишь ужин.

– Всего лишь ужин? Всего лишь? Так ты считаешь, что все мои мучения – пустое? Провести первое Рождество в собственном доме – это для тебя ничто?

– Нет, я другое имел в виду. В смысле, если ты даже испортишь что-нибудь, это не конец света, всем будет плевать.

– Всем плевать?

Мак понял, что роет себе яму, и попытался выбраться:

– Но ты ничего не испортишь. Все будет по высшему разряду.

– Тебе легко говорить. Сам бы попробовал на десятерых приготовить.

В субботу, за целую неделю до ужина, Норма вычистила дом сверху донизу. Когда Мак вернулся днем домой, она встретила его на пороге с щеткой в руках:

– Мак, не садись на диван и стулья, и по ковру не ходи, и постарайся не пользоваться туалетом.

Так Мак понял: когда Норма нервничает, ей лучше не перечить.

Сегодня день суеты. Дороти напекла пятнадцать дюжин имбирных печений в виде человечков, чтобы на праздники хватило, Бобби спустил с антресолей елочные украшения, а Бетти Рэй и Мама Смит маскировали зубочистки под елочки для стола. Около пяти тридцати пришел Док с огромным мятным леденцом-тростью, щеки его горели от мороза и двух стаканчиков яичного ликера приличной крепости. Перед этим они с Эдом и друзьями по старой традиции устроили в парикмахерской небольшой предрождественский мальчишник, и поэтому он был во всех смыслах на подъеме. Через несколько дней домой вернется Анна Ли, а сегодня они идут в город выбирать елку.

Он направился в кухню и вручил Дороти сладкую трость:

– Хо-хо-хо!

– И тебе хо-хо-хо, – засмеялась Дороти.

После ужина Дороти заставила Бобби надеть кожаную кепку с ушами, и всей семьей, включая Бетти Рэй и Джимми, они пошли на пустырь за церковью. Клуб «Цивитан» натянул вокруг пустыря гирлянду с белыми лампочками и устроил ежегодный елочный базар. Пахло хвоей, и знакомый запах Рождества еще больше воодушевил Дока. Джин Одри пела «Рудольф, олень красноносый»: Мерил приладила на стойку навеса маленький радиоприемник. Док ходил по рядам, искал подходящее дерево. Останавливался, встряхивал очередную елку и шел дальше.

– Как считаешь, Дороти, большую взять или маленькую?

Бобби попросил:

– Давайте большую.

– А ты как думаешь, Мама Смит? – спросила Дороти.

– Я думаю, раз возвращается Анна Ли, было бы неплохо в этом году разориться на большую.

Они шли дальше, рассматривая елки. Некоторые были покрашены в странные цвета. Док услышал, как Мама Смит в соседнем ряду говорит с Дороти:

– Какой человек в своем уме купит розовую елку?

– Ну, это, наверное, современно. Может, кто-то жаждет перемен в жизни, – предположила Дороти.

– По мне, так скорее уродливо, чем современно.

Поиски продолжались, Док тщательно обследовал каждую более-менее подходящую елку. Он отвергал недостойных одну за другой, пока не углядел лежащую на земле голубую ель-великаншу, до сих пор не освобожденную от веревочных пут. Подошел Фред Хейгуд, работник «Цивитан», и спросил: «Хотите, развяжу?» Док хотел. Фред перерезал веревку и потряс елку, чтобы распушить. Дерево было около восьми футов высотой, пушистое и ровное. Док сказал:

– По-моему, хорошая, а?

Фред выдал мнение эксперта:

– Ага, красавица.

– Что скажешь, Джимми? – спросил Док.

– Мне нравится, – кивнул Джимми.

– Сколько? – спросил Док.

Фред крикнул в сторону навеса:

– Мерил, сколько за голубую ель, которую только что привезли?

Мерил крикнула в ответ:

– Полтора доллара – и она ваша.

Док сказал:

– Пусть ребята доставят ее к нашему крыльцу.

Далее все двинулись к универмагу «Морган бразерс» посмотреть на украшенные к Рождеству витрины. Когда проходили мимо парикмахерской, несколько человек, включая Джеймса Хутена, мужа Тот, еще сидели там, и помахали им. Из магазинов доносилась музыка. Перри Комо пел «Похоже, очень скоро Рождество», и во всех витринах красовалась красная, белая или зеленая надпись ВЕСЕЛОГО РОЖДЕСТВА! У Бобби было ощущение, что за одну ночь здесь вырос другой город. Две бутылки, наполненные красной и синей подкрашенной водой, что давным-давно стояли в окне аптеки, вдруг представились ему двумя светящимися елочными украшениями. Сегодня даже бетонная площадка перед кинотеатром, казалось, сверкала серебряными блестками. Перед универмагом уже толпился народ – и дети, и взрослые с восхищением разглядывали инсталляцию «Зимняя сказка», где одновременно двигались сотни механических фигурок. Эльфы с Санта-Клаусом, поезда с игрушечными пассажирами бегали вверх и вниз по белой горе, исчезали в тоннелях. К вершине горы поднимались лыжники, чтобы скатиться к подножию. Качающие головами северные олени, запряженные лошадьми экипажи, крошечные машинки двигались по миниатюрной деревеньке. Собачки виляли хвостами, фигурки мужчин, женщин и детей катались на коньках по замерзшему пруду из круглого зеркала, а вокруг пруда сверкал снег, росли зеленые деревья. Целый мир за стеклом. Бобби часами стоял бы, прижавшись к стеклу, если бы ему разрешили.

Домой шли снова мимо «Цивитан» и встретили Норму и Мака Уоррен, выходящих с елочного базара с розовой елкой.

– Здравствуйте, – радостно сказала Норма. – Глядите, что мы купили. Ничего прелестней не видела, а вы?

Мама Смит на миг лишилась дара речи, но Дороти быстро ответила:

– Да, прелесть. Мы на нее и сами засмотрелись. – И, в принципе, не соврала.

– Попросите, пожалуйста, Анну Ли позвонить мне, как только приедет.

– Обязательно.

Когда они разошлись в разные стороны, Мама Смит заметила:

– Дала бы миллион долларов, чтобы увидеть лицо Иды Дженкинс, когда она обнаружит эту «прелесть» в гостиной Нормы.

Вернулись все уставшие и сразу отправились спать, а Бобби всю ночь снилась рождественская витрина. Он катался на коньках по зеркальному пруду, кружился с красивой девочкой в короткой красной юбке и на белых коньках, но во сне она подозрительно напоминала Клодию Альбетту, сидевшую в классе как раз впереди него.

За три дня до этого Джимми бродил по универмагу «Морган бразерс» в поисках подарков, но выбрать что-то оказалось труднее некуда – он брал очередную безделушку и тут же клал обратно. Продавщица глядела, глядела на это дело и наконец не выдержала:

– Джимми, давай-ка ты мне скажешь, что ты ищешь, – сказала она. – Вдруг я смогу помочь.

– Ну…