Сын - Ю Несбе
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Бывает, скучаю по коллегам и по напряжению, – соврал Фредрик. – А вот по инертности и бюрократии – нет. Может, ты ушел по тем же причинам?
Он слишком быстро поднес стакан к губам, и Симон не успел прочитать выражение его лица: действительно ли он ничего не знает или просто делает вид. Вообще-то, скандал из-за Симона разразился сразу после того, как Фредрик сообщил о своем переходе на работу к человеку, которого многие в отделе считали врагом и по делу которого Фредрик даже был одним из следователей. Но вполне возможно, что он больше не общался ни с кем из полицейских.
– Вроде того, – ответил Симон.
– Убийство – дело гораздо более конкретное, – произнес Фредрик, украдкой бросая взгляд на часы.
– Кстати, насчет гораздо более конкретного дела, – сказал Симон. – Я хотел поговорить с тобой, потому что мне нужен заем. Деньги требуются моей жене для операции на глазах. Эльсе, помнишь ее?
Симон подождал, пока его собеседник дожует.
– Прости, Симон, мы помещаем деньги клиентов только в собственный капитал или обеспеченные государством облигации и не даем в долг частным лицам.
– Я знаю, но я спрашиваю тебя, потому что мне нечего предоставить в залог, если идти официальным путем.
Фредрик аккуратно вытер уголки губ и положил салфетку на блюдце.
– Мне очень жаль, что я не могу помочь тебе. Операция на глазах? Кажется, дело серьезное.
Подошедший официант взял тарелку Фредрика и заметил, что Симон не притронулся к своей еде. Он вопросительно посмотрел на него. Симон подал знак, что тарелку можно убирать.
– Тебе не понравилось? – спросил Фредрик и попросил счет, произнеся пару слов, видимо по-японски.
– Не знаю, но обычно я скептически отношусь к беспозвоночным животным. Они слишком легко проскальзывают, если ты понимаешь, о чем я. Я не расточителен, но мне показалось, что животное на моей тарелке было живым, и я понадеялся, что смогу продлить ему жизнь, если оно окажется в канализации.
Фредрик преувеличенно добродушно посмеялся над шуткой. Возможно, он испытывал облегчение оттого, что другая часть разговора уже закончилась. Он схватил счет, как только его принесли.
– Позволь мне… – начал Симон, но Фредрик уже вставил свою карту в платежный терминал, принесенный официантом, и быстро нажал кнопки.
– Приятно было снова встретиться, и жаль, что я не могу тебе помочь, – сказал Фредрик, когда официант удалился, и Симон догадался, что Фредрик уже приподнялся со стула.
– Ты читал вчера об убийстве Иверсен?
– Да, господь всемогущий! – Фредрик покачал головой, снял солнцезащитные очки и протер глаза. – Ивер Иверсен – наш клиент. Это трагедия.
– Да, он был твоим клиентом, еще когда ты работал в Экокриме.
– Что, прости?
– Я хотел сказать, подозреваемым. Жаль, что все вы, образованные, ушли. Если бы вы были с нами, может быть, нам удалось бы провести завершающий этап. Сфере недвижимости требовалась чистка. Ты не помнишь, что мы все были единодушны в этом, Фредрик?
Фредрик снова надел очки:
– Когда ставишь перед собой такие великие цели, как ты, Симон, то всегда вступаешь в игру.
Симон кивнул. Значит, Фредрик все-таки знал, почему Симону пришлось уйти из отдела.
– Кстати, об игре, – начал Симон. – Я был просто не очень умным полицейским без экономического образования, но, когда я изучал бухгалтерию Иверсена, я всегда размышлял о том, как его компании удается оставаться на плаву. Они так плохо продавали и покупали, что очень часто теряли большие деньги.
– Да, но они прекрасно управляли собственностью.
– Благословен будь перенос убытков на будущее. Благодаря убыткам от продаж Иверсен в последние годы почти не платил налогов с прибыли от управления недвижимостью.
– Ух ты, звучит так, будто ты вернулся в Экокрим?
– Мой пароль все еще предоставляет мне доступ к старым файлам. Вчера вечером я сидел и читал документы в Сети.
– Вот как. Но в этом нет ничего незаконного, таково налоговое законодательство.
– Да, – сказал Симон, подставил руку под подбородок и посмотрел на синее утреннее небо. – Уж ты-то это знаешь, ведь именно ты проверял Иверсена. Возможно, его жену убил разозлившийся сборщик налогов.
– Что?
Симон засмеялся и встал:
– Просто старик ворошит старое. Спасибо за ланч.
– Симон?
– Да.
– Не хочу тебя обнадеживать, но я наведу справки о возможности предоставления займа.
– Очень ценю, – произнес Симон, застегивая куртку. – Пока.
Ему необязательно было поворачиваться, он и так знал, что Фредрик задумчиво смотрит ему вслед.
Ларс Гилберг отложил в сторону газету, найденную в урне у магазина «Севен элевен». Сегодня ночью она послужит ему подушкой. Целую страницу в ней занимали материалы об убийстве богачки из западной части города. А вот если бы какой-нибудь бедняга загнулся от дозы отравленного наркотика, купленного здесь, у реки, или на улице Шиппергата, об этом не написали бы ни строчки. Молодой тип из Крипоса, Бьёрнстад, заявил, что все ресурсы полиции будут направлены на это расследование. В самом деле? А как насчет того, чтобы поймать массовых убийц, которые подмешивают в свой товар мышьяк и крысиный яд? Гилберг, сощурившись, высунулся из тени. У человека на голову был натянут капюшон, он был похож на обычного бегуна, проложившего себе маршрут по тропинке вдоль реки. Но, заметив Гилберга, он сбавил темп, и Ларс подумал, что это либо переодетый полицейский, либо наркоман, ищущий дозу спида. Только после того, как человек зашел под мост и снял с головы капюшон, Гилберг узнал того парня. Он запыхался и вспотел.
Гилберг оживленно, почти радостно поднялся с подстилки:
– Привет, парень! Я, знаешь ли, сторожил, и все пока на месте. – Он кивнул в сторону кустов.
– Спасибо, – ответил парень, присел на корточки и нащупал собственный пульс. – Но я хотел спросить, не поможешь ли ты мне в другом деле.
– Конечно. Проси, о чем хочешь.
– Спасибо. У кого из здешних дилеров есть супербой?
Ларс Гилберг закрыл глаза. Черт.
– Не надо, парень. Только не супербой.
– Почему?
– Потому что я могу назвать тебе имена трех человек, которые подохли от этого говна только нынешним летом.
– А у кого самый чистый товар?
– Насчет чистоты не знаю, я не сижу на этой дряни. Но это просто. Супербой есть только у одного поставщика в городе. Продают эту дрянь всегда по двое: у одного наркотик, второй принимает деньги. Они стоят под мостом Нюбруа.