Частная магическая практика. Сны и явь - Елена Малиновская

— Две недели, — любезно ответил кто-то из толпы около моей кровати. — Плюс-минус пара дней.

В комнате после этого воцарилась гробовая тишина. Только Карраяр продолжал глупо улыбаться, явно не понимая, что это означает для всех нас.

— Две недели? — прошептала я и гневно посмотрела на Дольшера. — Я тебя убью, негодяй!

— Этого просто не может быть! — с некоторой растерянностью проговорил он, на всякий случай отодвигаясь подальше от Зальфии, которая от этой вести просто остолбенела. — Киота, честное слово, я всегда использовал меры предохранения!

— Я стану тетей! — внезапно взвизгнула Дайра, правильно истолковав наш обмен репликами. Бросилась в объятия Карраяра. — Дорогой, как нам повезло!

И эта парочка затанцевала посреди комнаты, не обращая никакого внимания на множество злых взглядов, скрестившихся на них. Целители, понимая, что происходит нечто из ряда вон выходящее, застыли, недоуменно переглядываясь и перешептываясь.

— И каким же образом ты предохранялся? — с чрезвычайно злобной гримасой осведомился Вашарий, уставившись на кузена с глухой ненавистью.

— Заклина… — начал Дольшер. Но не договорил слово, сорвавшись в конце на протяжный стон. Закрыл лицо руками и негромко признался: — Какой же я идиот! Это произошло в Микароне, когда я прибыл в Озерный Край ради королевского приема. А ведь тогда Киота уже стала универсалом, то есть ее аура просто нейтрализовала мои чары. Как раз и по времени сходится.

— Ладно! — неожиданно вмешалась Зальфия и с вызовом вздернула подбородок, словно приняв какое-то непростое решение. — Мы с Дольшером усыновим ребенка. Или удочерим, смотря кто родится. По-моему, это самое разумное решение в данной ситуации.

— Еще чего! — возмутилась я, на всякий случай прижимая обе руки к животу. — С какой стати ты будешь воспитывать моего ребенка? Я и сама прекрасно с этим справлюсь!

Вашарий, только сейчас вспомнив про присутствие посторонних, грозно взглянул на толпу целителей. И их вымело из комнаты с такой скоростью, что поднялся сквозняк.

— Но, Киота, так будет лучше для всех, — забормотал Дольшер. — Ты милая девушка, и в произошедшем есть немалая моя вина, однако… Я не хочу, чтобы мой ребенок рос в неполной семье! Сама подумай, как тебе будет тяжело воспитывать его в одиночку! Особенно с твоими постоянными проблемами в работе и тотальным безденежьем.

Я закусила губу, пытаясь удержаться от непрошеных слез. Да, в словах Дольшера был определенный резон, но…

— С какой стати, братец, ты решил, что Киоте грозит роль матери-одиночки? — Вашарий недовольно покачал головой. — Наша свадьба состоится сразу после возвращения в Нерий. И озвученное обстоятельство только ускорит ее.

— Но ты же не являешься отцом ребенка Киоты! — пораженно воскликнул Дольшер.

— А Зальфия не является его матерью. — Вашарий с чуть заметной иронией усмехнулся. — Так что решать все равно Киоте. И потом, не переживай ты так, Дольшер. Я ведь не собираюсь отобрать у тебя право на отцовство. Дашь ребенку свою фамилию, если захочешь, конечно. Будешь общаться с ним сколько пожелаешь, забирать на выходные, к примеру.

— А можно поступить еще проще, — легкомысленно вмешалась Дайра. — Пусть Дольшер женится на Киоте, как они и собирались сделать, кстати. Вашарий в свою очередь возьмет в жены Зальфию. Все счастливы и довольны.

Несчастная поперхнулась, сообразив, что ляпнула что-то неправильное, когда наша четверка уставилась на нее донельзя кровожадными взглядами. На всякий случай спряталась за спину Карраяра, откуда пропищала:

— Да ладно, что сразу злиться-то? Я же не говорю, что Киота и Дольшер или Вашарий и Зальфия обязаны спать друг с другом. Просто это самый легкий способ соблюсти необходимые приличия и не шокировать общественность.

— Замечательная идея! — едко воскликнул Вашарий. — Особенно с учетом того, что я как бы тоже планирую завести детей в ближайшем будущем и хочу, чтобы они носили имя моего рода. И общественность тогда точно будет шокирована, поскольку одно дело — внебрачный ребенок, а совершенно другое — признанный ребенок от любовника.

В дверь требовательно постучались, оборвав наши препирательства. И через секунду в комнату заглянул рыжий целитель, который держал в руках графин с буро-зеленой жидкостью.

— Прошу прощения, что вмешиваюсь, — проговорил он, пристально разглядывая что-то у себя под ногами, — но госпоже Дайчер следует начать прием этого снадобья как можно быстрее. Иначе предмет вашего спора, увы, очень скоро потеряет свою актуальность.

Дольшер вскочил на ноги, потрясенный этой вестью. Кинулся было к целителю, но Вашарий поспел раньше. Он буквально силой вырвал графин из рук опешившего целителя и процедил:

— Как надлежит принимать лекарство?

— Чем больше — тем лучше. — Целитель пожал плечами. — Но не менее литра в сутки.

Стоит ли говорить, что после этого меня моментально заставили выпить все принесенное. С одной стороны кровати возвышался Дольшер, с другой — Вашарий, и оба коршунами следили, чтобы на дне графина не осталось и капли.

— Так, — довольно проговорил будущий папаша, убедившись, что от количества выпитого я вот-вот начну булькать. — На чем мы там остановились?

— На том, что я не собираюсь отказываться от Киоты, — ответил Вашарий, снова садясь на кровать рядом со мной. — А тебе, так и быть, позволю навещать ребенка.

— Интересно, у меня родится сын или дочь? — Дольшер потянулся было погладить мне живот, но тут же затряс отбитыми пальцами — Вашарий строго стоял на страже неприкосновенности моего тела. Обиженно воскликнул: — Ты чего дерешься?!

— У тебя есть своя невеста, ее и гладь, — резонно возразил тот. — А к Киоте не прикасайся. Уже натрогался в свое время.

— Ишь ты. — Дольшер насупился. — Только не говори, что ревнуешь.

— Как приятно наблюдать за всем происходящим, — оборвал негромкий женский голос Вашария, приготовившегося сказать Дольшеру что-то резкое. — Завидую своей дочери. Когда я носила ее под сердцем, у меня не было даже одного защитника, а у нее их целых двое.

Я с удивлением посмотрела на незваную гостью. Целитель, принесший мне лекарство, не захлопнул дверь, оставив ее полуоткрытой. Этим воспользовалась изящная стройная блондинка, которая без спроса проскользнула в комнату в самый разгар очередного разбирательства. Интересно, почему ее лицо кажется мне смутно знакомым?

— Я говорю о тебе, Киота. — Женщина улыбнулась и шагнула ко мне. — Неужели не узнаешь свою мать?

* * *

Спустя неделю мне уже позволили вставать с кровати и дышать свежим воздухом в дворцовом саду. Конечно, все прогулки проходили под строгим присмотром или Вашария, или Дольшера, а зачастую — обоих сразу. Обычно к нам присоединялась Зальфия, которая отчаянно старалась не оставлять своего жениха и по совместительству отца моего еще не рожденного ребенка со мной наедине. А за Зальфией увязывалась Дайра. Они на удивление сдружились за эти дни, видимо почувствовав друг в друге родственные души. Что скрывать, темпераменты у обеих были огненные. Благо что Карраяр неожиданно вспомнил про государственные дела, поэтому редко принимал участие в этих многолюдных шествиях. А скорее, втихаря предался своей пагубной страсти — азартным играм, пользуясь тем обстоятельством, что за ним никто не приглядывал. Ах да, перечисление шумной компании было бы неполным без упоминания Тиоры Дайчер — моей матери. Она старалась проводить со мной каждую минутку, без конца рассказывая, как рада нашей встрече. Но — вот парадокс — я пока не могла разделить всеобщего восторга по поводу воссоединения семьи. Нет, изящная блондинка действительно являлась моей матерью, в этом сомневаться не приходилось. Это подтвердила и Зальфия, долго по-собачьи обнюхивавшая незваную гостью, и Вашарий, проверивший ее по своим каналам. Но что-то заставляло меня держаться на расстоянии от нее. Наверное, так всегда бывает, когда исполняется твое самое заветное желание. Ты оказываешься настолько растерян, что не знаешь, как жить дальше. Я грезила поисками матери долгие годы, и вот теперь, познакомившись с нею, совершенно не представляла, как себя вести. По сути, передо мной была незнакомая женщина, прожившая долгую жизнь вдали от меня. И я просто физически не могла делиться с ней какими-либо секретами или вести задушевные беседы. Даже Дайра была мне ближе, поскольку наше знакомство насчитывало несколько месяцев.