Дом Хильди Гуд - Энн Лири

смутные деловые обеды, несколько пьяных речей на вечеринках. И еще тот случай с Фрэнки Гетчеллом. Но его я оставлю при себе.

Срыв с Фрэнки Гетчеллом случился задолго до того, как я попала в Хэзелден. Сразу скажу, что наш со Скоттом брак в тот момент трещал по швам. У нас шесть лет не было секса. Он утверждал, что у него «пониженное либидо». Как ни странно, я поверила. Вернее, частично поверила, а частично решила, что стала такой непривлекательной, что Скотту уже не хочется секса со мной. Винила во всем себя. Так вот, я была на рождественской вечеринке у Мейми и Боти. У них всегда не меньше сотни гостей и гигантский праздник. Однажды Мейми прицепила пару оленьих рогов на шетландского пони своей дочери Лекси и привела на вечеринку. Кончилось тем, что перепуганный толпой пони лягнул Мейми в бедро, сорвался с привязи и ринулся на кухню, растоптав тарелки и до полусмерти перепугав нанятых официантов.

Словом, в тот раз разыгралась настоящая снежная буря. Я здорово напилась. Скотта со мной не было. Он остался в Нью-Йорке, занимался «антиквариатом». Только позже я узнала, как «антиквариат» влияет у некоторых на либидо. Вечеринка подошла к концу, я села в машину, и она застряла на заледенелой подъездной дорожке. Все уже разъехались, а моя машина блокировала гаражную дверь, так что Мейми и Боти не могли вывести свою машину. Боти позвонил Фрэнку узнать, нет ли у него парня на снегоочистителе — чтобы довезти меня домой.

Они уговаривали меня остаться, но девочки тогда еще жили со мной, и мне не хотелось, чтобы они утром проснулись — а меня нет.

Приехал снегоочиститель, я обняла на прощание Мейми и Боти и заскользила по льду к грузовику. Водитель выскочил, чтобы помочь мне забраться на пассажирское сиденье, и я увидела самого Фрэнка. Фрэнк Гетчелл. Я была в черном обтягивающем платье и на высоких каблуках — и выглядела тогда получше, — и Фрэнку действительно пришлось постараться, запихивая меня в большую замусоренную кабину грузовика. Потом он уселся на водительское место.

— Салют, Хильди, — сказал он, включая заднюю скорость.

— Салют, Фрэнки. Я не ждала, что ты сам приедешь… Думала, пошлешь кого-нибудь из своих…

— Не-а. Сам.

Мы двинулись через бурю. Дороги не было видно. Ветер бросал снег нам в стекло, и казалось, словно мы летим через космос, пронзая водоворот звезд. Я сказала Фрэнку, что если прищуриться, как я, такое впечатление, что мы на космическом корабле, а мимо пролетают звезды и крохотные планетки. Фрэнк засмеялся, и я посмотрела, прищурился ли он, как я предложила. И я увидела не взрослого Фрэнка — толстого и лысого, хромого и с тощим хвостиком, в машине, пропахшей мусором. Я увидела Фрэнки, который крепко обнимал меня жаркими, скользкими, солеными ночами на чужих яхтах много лет назад.

«Еще, — шептала я ему тогда. — Еще».

Фрэнк всегда заставлял поверить, что у меня все будет. А я жила в браке, который обернулся сексуальной катастрофой. Мой муж был прекрасным другом и прекрасным отцом, но я хотела хорошенько потрахаться. Все это я высказала Фрэнку, примерно такими словами. Он смотрел на меня, улыбался и качал головой. Все помню мутно, постыдно мутно (где эти «отключки», когда они нужны), но помню, что он чуть покраснел.

— Давай заедем к тебе, Фрэнк, ну просто для… просто на несколько минут.

На мне были тонкие черные колготки «Донна Каран», я скинула туфли и начала гладить пальцами ногу Фрэнки.

Фрэнки остановился-таки у начала своей подъездной дорожки и спросил:

— Хильди, ты всерьез?

— Да, — ответила я и разревелась.

— Тогда ясно. Я отвезу тебя домой.

— Ты считаешь меня отвратительной? — всхлипнула я.

— Нет, Хильди, тебе просто тяжело. Ляг и поспи. Завтра все будет иначе.

Разумеется, проснувшись на следующий день, я чувствовала себя совершенно иначе — униженной. Как бывало иногда, я проснулась в тисках полного ужаса, дикого понимания, что мое пристрастие к алкоголю вышло из-под контроля. Я не первый раз проснулась с такими ощущениями. Я часто так просыпалась до Хэзел-дена.

Теперь у меня такого утром не бывает — как я уже говорила, нельзя доводить дело до «срывов». Я разобралась с этим. И пью весьма умеренно, чтобы предвидеть срывы и избегать их.

В ту ночь я проехала мимо дома Фрэнка Гетчелла и забралась в постель с Молли и Бабе, моими милыми крошками, и сразу уснула, еще полная Днем благодарения.

ГЛАВА 12

— Ребекка Макаллистер звонила сегодня трижды, — сказала моя помощница, Кендалл, стоило мне появиться в офисе утром в понедельник.

— Пятнадцать минут десятого, — удивилась я. — Уже звонила трижды?

Да, оставила два сообщения на автоответчике. А последний раз просто звонила несколько минут назад.

Я прошла в кабинет и набрала номер Ребекки. Она схватила трубку после первого гудка.

— Хильди? — Ребекка словно запыхалась.

— Привет, Ребекка. Что случилось?

— А… Ничего. Как вы?

— Прекрасно…

Ребекка засмеялась.

— Вчера вечером я немного волновалась.

«Вчера вечером»?

— Да? — спросила я.

— Я была уверена, что вы приедете, когда вы позвонили, но рада, что вы передумали. Мы вас ждали, мы с Брайаном.

— А, ну, я в конце концов легла в постель.

«Так и бывает. Вот они — отключки».

До Хэзелдена я считала, что у всех, кто пьет, бывают отключки. У меня они случались с тех пор, как я начала пить в старших классах. Например, могла ничего не помнить о вечеринке, на которой, как мне рассказывали наутро, была душой компании.

«Я и не думала, что ты пьяная», — часто говорили подруги, стоило мне признаться, что не помню, как мы вчера виделись. И я стала считать, что действую под управлением какого-то очаровательного и беспечного автопилота. Я приходила на вечеринку, или в бар, или в ресторан, немного выпивала, весело болтала, и вдруг — следующий день. Только позже я выясняла, что повела всю группу на пляж — купаться голышом, или уговаривала всех танцевать на стойке бара, или вообще — соблазнила кого-то, кого еле знала.

Однако с годами, став женой и матерью, я стала большим мастером по части прояснения воспоминаний о прошлой ночи. Я давала неопределенные ответы на вопросы о том, как добралась домой, осторожно нащупывала темы забытых бесед с другими. Я заключала сделки во время отключек, приглашала людей к себе, выбалтывала секреты, признавалась в любви случайным знакомым — и еще многое, что приходилось разруливать в трезвом состоянии и обычно под ударами жестокой кувалды похмелья. Так что можете представить, какое удачное решение дало