Красивый Путь Огненного Фазана - Лиза Лим

Монах пел, а его ученики били в барабаны. Обряд продолжался около получаса. Жениху с невестой не положено было петь, да они и не смогли бы, ибо не знали слов. По верованиям драконов, понимать слова песни — не главное. Песня проникает прямо в сердце и разум слушателей, даруя им интуитивное знание и помогая найти свою дорогу в жизни.

После окончания всех церемоний новоявленные муж и жена сели в украшенный цветами персика паланкин, в котором их провезли через весь внутренний круг столицы. Тихие Состязания завершились днем ранее, и город еще был полон приезжих гостей. Люди кричали им вслед какие-то пожелания, осыпали паланкин рисом. Таким образом молодую пару доставили в сад Священной Императорской Академии, где традиционно проходили публичные празднования. Там супругам надлежало пробыть до позднего вечера. В саду был накрыт длинный праздничный стол. В течение дня туда приходили представители знатных родов, богатые купцы и заискивающие чиновники, словом, все, кто надеялся снискать расположение императорской семьи. Гости, обладающие более привилегированным статусом, поздравляли молодоженов лично, иные просто оставляли в саду свои подарки.

Пришли и четверо старших братьев Хару: двое женатых, умудренных опытом нескольких лет семейной жизни, мужчин и двое парней, еще не обзаведшихся шпилькой. Один из женатых братьев отметил, что с такой прекрасной женой, как Велисия, ее одной должно хватить Хару с лихвой до конца его дней. Другой с ним не согласился и парировал тем, что «даже вкусом самого изысканного вина можно пресытиться, если наслаждаться им каждый день». Холостые братья ржали как кони — эта тема явно будила в них неподдельный интерес. Тринадцатый принц терпел поддразнивания старших родственников с вежливой улыбкой и ободряюще сжимал руку фазанки, когда та выглядела особенно смущенной.

Только братья отбыли и, казалось, настал час покоя, как в саду появился четвертый принц со спутницей, и ею была не его жена, с которой, согласно этикету, он должен был посещать подобные мероприятия. Мужчину сопровождала одна из его наложниц. На вид лет ей было не больше, чем Велисии. Фигурой девушка обладала еще более пышной, чем брелина. Юное, смазливое личико было щедро нарумянено, губы подведены алым. Наряд наложницы открывал чуть больше, чем должен был обнажать наряд приличной женщины. Многочисленные гости провожали пару неоднозначными взглядами. От неодобрения со стороны почтенных дам до вежливого или не очень интереса мужской половины присутствующих. Четвертый принц источал самодовольство на мили вокруг себя. Послав фазанке испытующий взгляд, он взял брата под руку и увел в сторону. Его спутница тем временем двинулась к брелине. Девушки друг другу поклонились, после чего девица предложила Велисии прогуляться. Ее звали Айяме, как называли здесь цветок ириса, но имя, скорее всего, было выдуманным.

— Издалека вы к нам пожаловали, Ваше Высокоблагородие, — девушка отчего-то обратилась к брелине как к рядовому чиновнику не самого высокого ранга. — Вы, возможно, не знаете, но ваша экзотичная красота вызывает много завистливых кривотолков в столичном обществе, — небрежно сказала Айяме.

— Неужели? — брелина не знала, что на такое можно ответить.

Айяме приторно рассмеялась, по-свойски тронув фазанку за плечо.

— Признаюсь, даже я немного вам завидовала. Его Высочество был сам не свой со дня вашего приезда сюда. Но теперь, увидев вас вживую, я не могу его ни в чем упрекнуть, — сказала девушка, хитро улыбаясь.

— Благодарю, но вы и сами очень хороши собой, — немного скованно проговорила брелина, чувствуя неловкость из-за нагловатого тона Айяме.

— Что есть, того не отнять, — проворковала девица, приосанившись, а потом заговорщически прошептала: — Видели, как эти старые клячи на меня смотрели, из себя чуть все не повыходили от злости. Вот умора! — Айяме разразилась неприлично громким смехом. — Хотя их тоже можно понять, большинство из них замужем за немощными, дряхлыми стариками, чей могучий змей давно перестал наведываться в их пещерку. Не жизнь, а тоска! — махнула рукой девушка, но вдруг заметив смущение брелины, остановилась и внимательно посмотрела на нее, широко раскрыв глаза.

— Неужели вы, Ваша Светлость, неопытны в науках наслаждения? — театрально всплеснула руками девушка, в этот раз даруя Велисии более престижное звание. — Я думала, в таких в странах, как Северная Вершина, с этим все куда как проще, — разочаровано протянула Айяме. Фазанка залилась краской. — Ох, извините, но ведь сейчас это такая редкость. Добрая половина наших с вами ровесниц ложатся на брачное ложе, предусмотрительно воспользовавшись некоторыми примочками или того хуже — припрятав кинжал под матрасом, чтобы полоснуть им, где надо, в ответственный момент. Одна моя знакомая так перестаралась, что чуть не истекла кровью до смерти, повезло, что муж у нее простак! Тот даже не догадался, в чем дело, думал, его обожаемая заболела, всячески баловал и обихаживал, — продолжала она, а у брелины тем временем глаза уже чуть не лезли на лоб. Девица меж тем восприняла бурную реакцию фазанки как персональный вызов и вознамерилась пресечь ее невежество на корню. Девушка огляделась по сторонам и поманила Велисию к себе.

— Как знала, что она пригодится, — приглушенным голосом сказала Айяме, выуживая откуда-то из складок платья небольшую медную монетку. — Берите!

Велисия взяла в руки монету и внимательно ее осмотрела. Это была обычная медная деньга небольшого достоинства.

— Переверните! — возбужденно прошипела девица.

Брелина перевернула монетку. На обратной стороне был какой-то узор. Девушка поднесла деньгу ближе к глазам, чтоб получше рассмотреть. На блестящей рыжеватой поверхности были изображены человеческие фигуры. Если быть точнее, это были фигуры мужчин и женщин. Еще точнее, фигуры мужчин и женщин, занимающихся любовью в разных позах. Всего на некрупной монете было изображено четыре вариации сего действа.

— Ах, вот вы где, прелестницы! Погляди, как спелись, — нарочито громко обратился к девушкам четвертый принц. Фазанка в панике пыталась придумать, как незаметно избавиться от непрошенного подарка. Айяме склонилась к девушке, закрыв ее собой от взора принцев, взяла из ее рук монетку и молниеносно заткнула ее за пояс платья брелины. Девица тут же развернулась и изящной походкой направилась к своему господину. — Что такое, Айяме, развращаешь мою новоиспеченную родственницу?

— Как можно, Ваше Высочество! — отозвалась девица с притворным возмущением. — Мы всего лишь обсуждали силу влияния изобразительного искусства на нашу жизнь.

Айяме подмигнула фазанке. Четвертый принц поглядел на свою спутницу с недоверием, после чего одарил Велисию игривым прищуром своих похотливых глаз. Лицо бедной брелины было уже почти такого же цвета как ее свадебный наряд. Хару подошел к своей юной супруге и легонько прикоснулся к ее щеке.

— Не обращай на него внимания, — сказал он так тихо, что только фазанка могла услышать. — Он любит смущать красивых юных дев, особенно тех, которых он не достоин.

Так ласково Хару не говорил с ней еще никогда в жизни. Фазанка благодарно прильнула к его плечу, инстинктивно пытаясь спрятаться за широкой спиной дракона от любопытных глаз. Четвертый принц и Айяме наконец скрылись из виду, но до молодоженов еще какое-то время доносился вызывающе громкий и жизнерадостный смех наложницы.