Сердце Ведьмы - Женевьева Горничек

И когда она вновь заговорила, голос её звучал не так, как обычно; её слова сопровождались глубоким, хриплым шепотом, какофонией мертвых, говорящих в унисон с ней.

– Отбрось надежду, Сигюн, – прохрипела ведьма. – Ибо твои боги в конце концов оставят тебя.

– Локи, – прошептала асинья, – о чём она говорит?

Локи ослабил хватку и отступил от Ангербоды, на его лице отразились замешательство и беспокойство. Затем он, казалось, в одно мгновение осознал, что происходит, – как будто его воспоминания о том, что она рассказала ему о сейде, вернулись, – и он схватил её за руку и встряхнул.

– Прекрати это, Бода.

Она не обратила на него внимания.

– Знание будущего – тяжкое бремя.

Это было то, чего колдунья не пожелала бы никому – вернее, никому другому. Но этой ночью Сигюн доказала, что более чем заслуживает подобного наказания. И хотя ведьма знала всё грядущее, что должно произойти, она поделится лишь одним обрывком пророчества, только этим:

– Твои сыновья будут страдать в руках асов, – нараспев произнесла Ангербода, всё ещё не сводя глаз с соперницы. – Хочешь узнать, как именно?

– Это не выход. – Локи встряхнул её ещё сильнее. – Прекрати это!

– О чём она говорит, Локи? – повторила богиня. – Что с ней? И почему её глаза такие?..

Ведьма подняла руку и указала на неё пальцем, и Сигюн внезапно вскрикнула и рухнула на колени, зарывшись руками в волосы.

– Прекрати сейчас же! Что ты с ней делаешь? – в панике вскричал Локи, схватив колдунью за плечи и становясь между ней и другой женой. – Ангербода, пожалуйста…

Сигюн по-прежнему плакала, закрыв глаза и качая головой, словно желая, чтобы видение исчезло.

– Нет, нет, нет! Я не хочу этого видеть, не хочу этого знать!

– Брат погибнет от руки брата, – нараспев произнесла Ангербода, полностью игнорируя мужа.

– Я умоляю тебя. – Локи перестал трясти её, но не убрал рук с плеч и наклонился ближе, шепча, уговаривая. – Прекрати это.

Но колдунья по-прежнему не обращала на него внимания.

Сигюн повалилась на землю, рыдая:

– Пусть это закончится… Пусть закончится…

– Ангербода, хватит! – раздался новый голос из-за спины Сигюн.

Этот звук заставил ведьму резко выйти из транса и пошатнуться, а восстановив равновесие, она увидела Скади, выходящую из-за деревьев на противоположном берегу. На мгновение Охотница смутилась, как будто развернувшаяся перед ней сцена оказалась не такой, как она ожидала: асинья казалась невредимой, за исключением того, что тихо плакала, а Ангербода и Локи находились достаточно далеко, чтобы причинить ей вред.

По крайней мере, физически.

Скади опустилась на колени рядом с Сигюн, прошептала несколько слов утешения и помогла ей подняться на ноги. Утирая слёзы, богиня сильно дрожала, её лицо выражало противоречивую смесь ужаса и стыда.

– С тобой всё в порядке? – спросила ётунша. Она бросила взгляд через ручей на Гёрд и детей, а затем, наконец, на Ангербоду, и её осенило: – Это… Сигюн, это первый раз, когда ты встретилась с… детьми? – Слова «и с другой женой» повисли в воздухе невысказанными, но очевидными для всех присутствующих.

Женщина посмотрела на неё с болью в глазах.

– Ты знала? Даже ты? И тебе не пришло в голову сказать мне об этом? Я думала, мы подруги.

Внезапно Ангербода почувствовала глубокую пустоту в груди, и всё её тело словно окоченело.

Скади оглянулась на ручей, и выражение её лица стало каменным.

– Иди сюда, ты, болван, – ледяным тоном сказала она Локи, крепко сжимая Сигюн. – И забери свою жену домой.

– Не указывай мне, что делать, – прорычал Локи, но отпустил Ангербоду, и та, спотыкаясь, выбралась на поросший травой берег.

– Уверена, ты не хочешь прямо сейчас ввязываться со мной в перепалку, – произнесла Охотница, и её голос, низкий и опасный, в этот раз не просто намекал на смертоубийство, а не оставлял в нём никаких сомнений. – Я разорву тебя на части.

Взгляд Локи полыхнул ненавистью, настолько он был взбешён тем, что его собственные слова были брошены ему в лицо. Но он оглянулся на Ангербоду, которая уже обрела самообладание и смотрела на него сверху вниз, невозмутимо и не собираясь извиняться за произошедшее. Мужчина выглядел так, будто собирался что-то сказать, сделать ей выговор, но затем его взгляд переместился за её плечо, и его глаза расширились.

Ангербода тоже обернулась, чтобы понять, на что он смотрит, и ахнула, вспомнив – их дети здесь, и они присутствовали на протяжении всей этой кошмарной сцены. На какое-то ужасное мгновение ей показалось, что они сейчас отшатнутся от неё с теми же чувствами, что отражались в глазах Гёрд, – с ужасом и отвращением, – но нет, их внимание было приковано к отцу. По лицу Хель текли слезы, а Фенрир и Ёрмунганд смотрели на него с чем-то похожим на обиду.

Их не беспокоит то, что я сделала. Они знают, почему я так поступила.

Они слышали, что сказала Сигюн, и видят, как их отец уходит с ней.

Он разбил их сердца.

Ангербода встала перед своими детьми, опустив руки по бокам и сжав кулаки. Её платье было влажным спереди от длинных волос и промокло снизу, когда она бросилась в ручей. Она мрачно посмотрела на Локи и сказала:

– Иди.

Муж беспомощно потянулся к ней.

– Бода…

– Иди же.

Тогда он вышел из ручья на другой стороне, а Скади сняла с себя верхнюю тунику и протянула ему. Он накинул её, чтобы прикрыть наготу, и закинул руку Сигюн себе на плечо, а та, всхлипывая, прижалась к нему.

– Я видела, как она ушла вскоре после тебя, поэтому и сама покинула пир, опасаясь худшего, так как она взяла плащ, – сказала Скади ледяным голосом, но так тихо, что Ангербода почти не слышала её слов.

– Похоже, твои опасения оказались верными, – ответил он таким же тоном.

– Если кто-то спросит, я, возможно, вернусь сегодня вечером. А может, и нет. – Скади бросила взгляд через ручей, а затем схватила его за воротник. Она была с ним одного роста, но гораздо сильнее. – Если тебе хоть немного небезразлична судьба Ангербоды и твоих детей, ты не сообщишь богам, где я. И ты не поведаешь им об этой ночи.

Локи стиснул зубы, но кивнул. Он оглянулся через плечо и встретился взглядом с колдуньей. Она первая отвела взгляд, и тогда он с Сигюн исчезли за деревьями.

Скади перешла ручей вброд, и некоторое время все молчали. Ангербода понимала, что их обеих терзает множество вопросов, и была благодарна, что ни одна из них не стала их озвучивать именно сейчас.

Затем колдунья решилась заговорить первой, и её голос надломился: