Буржуй ищет таланты - Вероника Терентьева

позволения отложить наше знакомство. Конечно, мой батюшка будет недоволен, но переступать через чувства я не намерена. Мои кузины тоже не приедут. С глубочайшими извинениями… Баронесса».

Все уставились на Веро.

— Через какие чувства она переступать не намерена? — первым подал голос Буржуй. И тихонько добавил: — Ты сырник доедать будешь?

— Да какая разница? — отозвалась Веро. — Какая-то баронесса не хочет ехать. А мы хотим.

И волнуясь, что все молчат, быстро добавила:

— Вот, смотрите, к письму три приглашения прилагаются.

— А это уже три наших человека во дворце, — медленно стало доходить до Томми.

— А меня Удав меня сам во дворец звал, — воодушевленно подхватила Хорошая, — помните? Там они повара не то повесили, не то собираются.

— А во дворце недавно собаку отравили, — добавила Королева. — Попросили нового пса доставить.

У Буржуя как раз на тот момент вся морда в сметане была.

— А? — оторвавшись от тарелки, подозрительно перепросил он.

— Опять же, эту собаку привезти кто-то должен.

— Итого пять наших и Буржуй, — посчитал Максимильян и даже со стула приподнялся.

— Надо сначала решить, кто Баронессой будет, — сказала Принчипесса, вытирая морду Буржую, потерявшему вдруг аппетит.

— Здесь надо подумать, — сказала Королева, — было у меня несколько роскошных платьев…

«А? — встрепенулась Веро. — Платья? Роскошные?! А можно, я?! Ну, пожалуйста, пожалуйста, можно я?!»

Королева поморщилась и в раздумьях медленно обвела всех взглядом.

— Так кто же? Кто же?

Все отложили чайные ложки и спокойно ждали решения, и только Томми, понимая, что это его вряд ли близко коснется, снова принялся бутерброд намазывать. Да еще Веро сидела, не мигая, и даже вид делала отрешенный, но только душа пылала с такой страстью, что казалось, искры во все стороны летят.

«Я! Я! Я! Ну посмотрите, посмотрите на меня!!! Я хочу быть Баронессой!!! Я же это придумала! Ну, пожалуйста-пожалуйста, возьмите меня!»

— Так кто же? Кто же? О, кстати, Веро… Может, ты?

— Я? Ну… Ну, не зна-а-ю…

Принчипессу назначили быть кузиной Баронессы. Из кладовой достали коробку с шитьем, принесли целый ворох платьев, которые и правда были роскошными. Может, чуть старомодными, но от этого еще больше сказочными. Отобрав некоторые из них, Алессандра взяла в руки ножницы и без сожалений резала ткань, отрывала воланы, превращая старые наряды в моду сезона. Хорошая, Веро и Принчипесса скакали вокруг как щенки, выхватывали друг у друга платья и наперегонки неслись к зеркалу примеряться. Юбки волочились по полу, пальцы с трепетом касались шелка, взгляд жадно перебирал цвета, не зная, что выбрать: голубой, зеленый, желтый — по комнате словно радуга рассыпалась. Алессандра ругалась, пыталась снять со всех мерки и заставить кроить наряды. А Буржуй, довольный, бегал за Алессандрой и, поддавшись всеобщему веселью, громко-громко лаял.

Королеве от всего этого стало дурно, и она позвала Максимильяна и Томми в другой конец комнаты.

Разговор еще не закончился.

— Максимильян повезет во дворец Буржуя. У нас тут псарня неподалеку, я заручусь от них письмом.

Максимильян кивнул.

— У нас еще одно приглашение. Кто будет второй кузиной? Алессандра?

Королева задумчиво кружевной платок теребила.

— Алессандре нельзя, у нее много клиенток обшивается, в том числе и во дворце. Если ее узнают, ваш обман вмиг раскроют.

— Тогда кто?

— Кто-кто… — пожала плечами Королева, а потом отбросила эмоции, все как есть, так и сказала: — А кто еще у нас без роли остался?

В комнате сразу стало тихо. Буржуй вроде сначала хихикнул, но тут же испуганно умолк.

Все посмотрели на Томми.

— Нет!!! — закричал он.

Глава 12

— Живот втяни!

— Уже втянула!

— Ну так еще втяни!!!

Алессандра уже двадцать минут пыталась зашнуровать корсет. Веро стояла, ухватившись за дверь, и ей так сильно во всех местах жало, что никакого красивого платья уже не надо было!

— Странно, — удивленно пробормотала Алессандра, — я Принчипессу легко зашнуровала, а на вид — ты не толще.

В глазах тут же показались слезы:

— Шнуруй сильнее!

— Да некуда сильнее… — развела руками Алессандра.

Слезы градом брызнули:

— Шнуруй, говорю!!!

Потом, пока у Веро слезы сохли, а Алессандра отправилась за ниткой, чтобы покрепче сметать те места, где платье треснуло, прибежала Принчипесса и стала свой наряд показывать.

Веро села на кушетку и принялась миролюбиво за ней наблюдать. Принчипесса крутилась у зеркала, легонько приподняв краешек пышной юбки, и сама была так хороша, и сиреневый ей так дивно шел, что, наклонив голову, Веро, наконец, не выдержала и по-человечески спросила:

— И что? И тебе нигде не тянет? А у меня что-то хрустнуло при примерке… Я теперь даже двигаться боюсь.

А Принчипесса, услышав признание, застыла, у нее вдруг стали медленно расслабляться мышцы лица. Потом она покачнулась, понимая, что не надо больше притворяться, закрыла глаза и как тюлень завалилась на кушетку. Кружево из трех нижних юбок взмыло вверх, и Принчипесса где-то затерялась под ними. А через пару минут, когда уже было достаточно положено времени, чтобы укрепиться робкому доверию, Веро услышала ее голос:

— Это кошмар. Это пытка. Алессандра так на меня кричала. У меня до сих пор в глазах тьма кромешная. У тебя какого цвета платье, никак не пойму, белое или желтое?

— Розовое… — отозвалась Веро и тихонько затряслась от смеха.

В комнату вошла Хорошая и, глядя на обеих, задумчиво остановилась на пороге.

И вот что для Хорошей было странным: те, кто, как она думала, справятся с трудностями легко, на поверку оказались полны сомнений. Томми же был единственным, кто нес свою ношу с достоинством.

…Сначала даже никто не думал, что получится его уговорить.

— Почему я?! — вопил он душераздирающе. — Почему не Максимильян?! Я тоже могу Буржуя отвезти.

— Отвезти ты, конечно, можешь, — успокаивал его Максимильян и старался быть убедительным, он в тот момент свою жизнь отстаивал, — только я не смогу в платье ходить. Ты же актер, вот и играй, словно от этого твоя жизнь зависит. А она и в самом деле зависит…

А рядом сидел Буржуй и в моменты недолгих пауз, когда кто-нибудь замолкал, чтобы дыхание перевести, он поднимал морду вверх и жалостливо вопрошал:

— А я? А как же я? А если меня отравят?

Но к обеду все немного поутихли…

…Томми еще потом долго на себя в зеркало смотрел. Алессандра ползала вокруг по паркету и булавками юбку ему подбирала. Два раза незаметно слезу смахнула, Томми ее до белого каления довел. Четыре раза заставил платье перекраивать!

Хорошая тем временем встала на скамеечку и старалась к голове Томми парик приладить. Долго пыхтела, дело не ладилось, Хорошая тогда впервые голову Томми в такой близи видела. А