Враг за моей спиной - Александр Афанасьев

– Мага, давай вперед!

– Что?!

Они почти оглохли от грохота.

– Менты на стоянке!

Они побежали вперед. Охранника, который выскочил на них – они убили, да и что он мог с ними сделать с перцовым баллончиком и дубинкой? Убили они и многих других людей, они валялись на полу, кто-то полз, кто-то кричал – но они не обращали внимания, просто стреляли и убивали, перезаряжали – и снова убивали.

Аллах Акбар.

– Стреляй! – взревел Алишер.

И Салимбек начал стрелять, сам не видя куда. Видел только, что там что-то разлеталось, впереди…

* * *

Выбор небогатый – идти вперед и вступить в схватку как минимум с тремя вооруженными боевиками, которые пришли сюда, чтобы убивать, а потом еще – стать целью для антитеррористической группы, которая вряд ли будет спрашивать документы, перед тем как стрелять. Или бежать. Стать трусом, как все…

Помог принять решение пятый террорист. Газель катилась между рядами машин, водила что-то суетливо клал на сидение – видеокамера, к гадалке не ходи, документирует содеянное. Увидев меня – резко нажал на газ – и тем самым подписал себе приговор. Я не полицейский, я не задерживаю и не отвожу в суд. Я – поддерживаю чистоту крови.

Винтовка привычно забилась в руках, посылая в цель пулю за пулей, с двадцатиметрового расстояния, даже меньше. После второй же – сильно брызнуло изнутри на стекла, машина вильнула и взвыла сигнализация, резанув по нервам как осколком битого стекла. Газель, ударив какую-то иномарку, остановилась…

Я перебежал к машине, держа ее под прицелом и одновременно – прикрываясь ею от возможного огня со стороны торгового центра. Опустил винтовку, выхватил пистолет, которым можно действовать одной рукой, рванул дверцу. Почему то даже не удивился, увидев окровавленные бинты и сетку на голове…

Толерантность, значит…

Новый грохот выстрелов в торговом центре привел меня в чувство – торговом центре еще были люди. Люди, которых хладнокровно расстреливали в несколько стволов.

Перебежал к стене ТЦ. Осторожно ступая – прошел двери, в дверях – опрокинутый навзничь террорист. Черная маска, черная профессиональная разгрузка ALICE с набитыми патронами магазинами – так и есть, Вепрь-12. Истекающее черной кровью горло, курящаяся дымком разгрузка – один из выстрелов видимо попал точно в патрон, подорвав его.

Переступил через труп. Торговый центр был по московским меркам небольшим, и спроектирован он не как цирк, круглым, а буквой Г. Сейчас я как раз – находился в самом начале поперечины, короткая галерея переходила в длинную под углом в девяносто градусов. Стекла были выбиты, на мраморном полу валялись истекающие кровью люди, кто-то пытался ползти. Террористы – уже прошли «короткую» торговую улицу и вышли на длинную. Выстрелы гремели непрерывно, как в барабан били.

Я пошел вперед. Торговая улица тут широкая, посреди нее – продают мороженое и стоят машины – в рекламных целях. Тут стояла Хендай Соната – обтекаемое, похожее на космический корабль, темно-голубое чудо с капотом и лобовым стеклом, изуродованными градом картечи.

Рвать вперед было нельзя, понимаете? Если бы я был одним из них – несмотря на то, что силы очень малы – я бы оставил одного, возможно раненого в засаде, чтобы обезопасить тыл. Я не знаю, какой у них уровень подготовки, кто вообще готовил этих выродков, расстреливающих сейчас людей как в тире – но вынужден предполагать худшее…

Где-то уже выли полицейские сирены. Не успеют – час пик.

За прилавком с мороженным я вдруг остановился. Со стороны пола на меня смотрели внимательные, огромные, испуганные глаза – как у мыши. Похоже, продавщица, одна из тех немногих, кто сумела спрятаться и не привлечь внимание ублюдков. Я кивнул ей – и о, чудо, она кивнула мне в ответ и показала три пальца.

Трое.

О, русские женщины. Любая другая – билась бы сейчас в истерике. Ну, может быть, еще и израильтянка сохранила бы хладнокровие, для них бойня – норма жизни. Хотя у них норма – и вооруженный автоматом охранник, и пистолет в кармане – так что эти уроды так далеко не прошли бы…

Мой лучший выстрел. Красиво, с перекатом, спиной по залитому кровью мрамору я прошел поворот и с пола – трижды выстрелил в одного из подонков, которые были уже у самого эскалатора, поднимавшего людей на второй этаж торговой галереи. Террорист, в которого я выстрелил – рухнул на пол, как подкошенный, второй – только что поменявший магазин обернулся и открыл по мне огонь – я вынужден был перекатиться, чтобы поставить между собой и террористом стену из небольших торговых прилавков и двух машин, стоящих в центре, в проходе. Омерзительно завизжала картечь на рикошетах от пола. Не поднимаясь, я перекатился еще раз, вскинул автомат, пытаясь выстрелить в третьего террориста – но он уже бегом, по эскалатору поднимался наверх, мелькали только ноги. Ноги – тоже дело, я открыл огонь по ногам, полетели искры, лопнуло ограждение из стеклопластика, и я видел, как одна из пуль попала в цель – из перебитой ноги хлынула кровь, и террорист стал падать. Но эскалатор – унес его вверх, он оказался вне линии огня – а вот я оказался в смертельной опасности. Если он придет в себя – или если он ширнулся перед тем, как идти на дело – то он сможет почти безнаказанно, как в тире расстрелять меня сверху, с галереи, продвинувшись вперед. Или – залечь на одном из поперечных переходов и стрелять каждый раз, когда я или кто-то другой попытается продвинуться вперед, поднимаясь на второй этаж. Снять его – сможет только удачливый снайпер, или стрелок, который взберется наверх и будет стрелять через стеклянную крышу.

Я покатился обратно, намереваясь опередить последнего из стрелков, который похоже что не ранен. Но успел увидеть только ноги… кто-то затаскивал тяжело раненого или убитого в безопасное место, за укрытие. Самого стрелка я уже не видел.

Твою же мать…

* * *

И снова – то же самое. Они все таки были не профессионалами, не военными – а просто пацанами совершенно без тормозов, отмороженными, плохо воспитанными, которым в детстве никто не рассказал про ценность человеческой жизни, зато которых научили делить людей на своих и врагов умные, хитрые и жестокие люди. Они просто шли и стреляли, шли и стреляли, никто из них не бывал ни в городских боях, ни просто в настоящей перестрелке – и они не знали, что надо прикрывать тыл. Прикрывать постоянно, кто-то должен смотреть туда постоянно и при необходимости открывать огонь и подавать сигнал опасности. Все то же самое – серия быстрых, хлестких щелчков винтовки – и осел Саламбек, а Алишер обернулся и начал поливать со свежего магазина угол галереи. Но увидел только мелькнувшую на полу тень… кто-то решительный и беспредельно жестокий, как и они сами шел за ними по пятам, ища момента, чтобы убить – и убивал одного за другим. Алишер не попал в него, но винтовка – загрохотала с другой стороны, и он увидел, как пули ударили по эскалатору и как поскользнулся и упал Мага с перебитой ногой, и эскалатор унес его вверх, не дав неизвестному добить его. И Мага вдруг понял – все. Не будет ни второй, ни третьей цели. Они все примут шахаду здесь и вопрос лишь в том, как.