Белинда - Энн Райс

Твердый взгляд, очень серьезный взгляд. Обладательница такого взгляда словно говорит: «Мне не шестнадцать. Я тебе в матери гожусь. Естественно, тогда, когда не чмокаю жвачкой».

— А тебе не слабо это сделать? — спросила она, причем не с подковыркой, а совершенно серьезно.

— А что, если я скажу: это вопрос времени. А что, если я скажу: ни один художник не будет работать над картинами с моим энтузиазмом, коли не собирается их выставлять. А что, если я скажу: для меня это — будто ходить по краю пропасти, зная, что в один прекрасный миг, когда закроешь глаза, ты можешь упасть вниз. Я не говорю: завтра. Я не говорю: через неделю, через месяц или даже через год. Я имею в виду, что могу пустить насмарку дело всей моей жизни, разрушить дело всей моей жизни, а потому здесь требуется определенное мужество, да, мужество, но рано или поздно…

— Если ты решился такое сказать, тогда я тоже скажу. У тебя больше мужества, чем ты думаешь.

— Но давай все же вернемся к тебе. Представь себе, что твои родители или кто там у тебя есть откроют «Тайм» и увидят там твой портрет кисти Джереми Уокера!

В ответ — тихие всхлипывания.

— И что это доказывает? — наконец подала голос Белинда. — Что мы знакомы? Что я позировала для каких-то картин? Что, большое преступление — позировать для картин? У них на тебя ничего не будет, если я ничего не скажу, а я никогда-никогда ничего не скажу.

— Похоже, ты меня не понимаешь. А что будет с тобой? А не примчатся ли они сломя голову, чтобы вырвать свою маленькую девочку из лап грязного старика, который пишет с нее картины?

Сузившиеся глаза, жесткая линия рта. Взгляд на меня, потом — мимо меня и снова на меня.

— Всего полтора года, — еле слышно произнесла она, и я даже не узнал ее голоса. — На самом деле еще меньше, и мне будет восемнадцать, а тогда они ничего, абсолютно ничего не смогут мне сделать. И ты покажешь свои картины! Выставишь их в Музее современного искусства, и они ничего, абсолютно ничего не смогут сделать ни мне, ни тебе!

Но кто они такие? Кто они такие и что тебе плохого сделали?

В комнате повисла тягостная тишина.

— Выстави их! Ты обязательно должен их выставить! — воскликнула Белинда и, не услышав моего ответа, добавила: — Нет. Беру назад свои слова. Ты сможешь принять решение только тогда, когда поймешь, что падаешь в пропасть. Но когда ты это поймешь, не вали все на меня!

— И не буду. Я только собираюсь какое-то время тобой попользоваться.

— Попользоваться! Ты! Мной!

— Именно так может расценить ситуацию любой здравомыслящий человек, — сказал я, обвел глазами картины вокруг нас и только потом посмотрел на Белинду.

— Так ты считаешь, что все уже предрешено? Так ты считаешь себя взрослым и так далее, и тому подобное? А я из тех, кем можно просто взять и воспользоваться? Тогда у тебя действительно крыша поехала!

— Нет. Но мне страшно. Только и всего. Из-за того, что я поверил тебе на слово, будто ты имеешь полное право жить у меня.

— А кому ты точно поверишь?

— Не сердись, — наконец выдавил из себя я. — У нас впереди еще много лет и масса возможностей обсудить наши проблемы.

— Ой ли?

Я не ответил.

— И кончай болтовню о растлении малолетних и похищении детей. Я уже не ребенок. Бог ты мой, конечно нет!

— Я знаю.

— Нет, не знаешь. А ты заметил, что только тогда не чувствуешь себя виноватым, когда мы лежим в кровати или когда у тебя в руках кисть? Ради всего святого, попробуй поверить, что у нас есть будущее!

— Я верю, что у нас есть будущее. Даже больше скажу. Если я не упаду в эту пропасть — и неважно, сколько у меня вышло книг, — то так навсегда и останусь никем.

— Что значит «никем»? Джереми Уокер — всемирно известное имя.

— Верно. Я сказал то, что сказал.

— Тогда позволь мне тоже кое-что сказать, — начала Белинда и, замявшись, продолжила: — Я сейчас не могу ничего объяснить, но ты должен помнить одно: люди, которые меня ищут, не осмелятся ничего тебе сделать.

Что бы это могло значить, черт побери?!

В тот день, когда пришли устанавливать скульптуру Энди Блатки, Белинда незаметно исчезла. Я понятия не имел, что она куда-то собирается, пока не услышал рев мотора своего «эм-джи».

Скульптура прекрасно смотрелась на заднем дворике. Статуя будто протягивала руки к дому и верандам, темный кирпич, которым был вымощен дворик, и белый забор с трех сторон еще больше подчеркивали плавность ее линий.

Потратив час с лишним на установление подсветки, мы с Энди устроились за кухонным столом, чтобы спокойно поговорить и попить пивка.

— Не хочешь показать мне свою новую работу? — спросил Энди.

Соблазн был велик, но я остался сидеть как сидел. «Скоро, — подумал я. — Совсем скоро».

Три дня спустя ко мне в дом вломился Дэн.

— Где ты пропадал? Какого черта не отвечал на мои звонки?!

— Послушай, я работаю. — В руке я держал кисть. От картины с латунной кроватью нас разделяла только прихожая. — Я не хочу, чтобы ты сейчас ко мне входил.

— Не хочешь — что?

— Дэн, послушай…

— Она здесь?

— Нет, сейчас она отправилась кататься верхом, но с минуты на минуту может вернуться.

— Это ужасно! — воскликнул Дэн и, ворвавшись в прихожую, заявил: — Не желаю переступать порог твоего дома, если она здесь.

— Ну так и не переступай.

— Ты, безмозглый дурак, полюбуйся на это фото! — воскликнул Дэн, вытаскивая снимок из плотного конверта.

Я поспешно закрыл за ним дверь и включил свет.

На снимке, вне всякого сомнения, была Белинда. Фотография пять на семь. Белинда в белом платье стоит, прислонившись к каменной балюстраде террасы. Над головой — синее небо, за спиной — безбрежное море. Для меня стало настоящим ударом видеть ее в другой жизни. Даже смотреть на фото было неприятно.

— Переверни, — сказал Дэн.

На обороте я прочел надпись, сделанную ровным, четким почерком: рост, вес, возраст — шестнадцать лет. Имени нет. И обращение: «Кто-нибудь видел эту девушку? Она разыскивается для участия в съемках полнометражного фильма. Вознаграждение за любую информацию о ее местонахождении гарантируется. Полная конфиденциальность. Связь через агентство Эрика Сэмпсона». И адрес в Беверли-Хиллз.

— Где ты взял фотографию?

Дэн забрал у меня снимок и положил обратно в конверт.

— В «доме на полпути» в Хейт, — ответил он. — Этот парень Сэмпсон приезжает сюда, показывает снимки в пристанищах для молодежи, на улице. Кто найдет Мисс Восходящую Звезду, получит награду. Надо лишь позвонить по указанному номеру. Я позвонил по указанному номеру. Говорит, ее ждут на киностудии, она пробовалась на роль, потом исчезла. Имени ее он не знает.