Миллион запретных наслаждений - К. Л. Паркер

— Но… ты ведь все равно накажешь меня, да?

Боже, благослови ее, она действительно говорила с надеждой в голосе.

— О да.

* * *

К полудню я сидел за рабочим столом не в состоянии сосредоточиться. А все потому, что постоянно думал о Дилейн.

Раздался стук в дверь, и в комнату вошел Мейсон.

— Четыре кусочка бекона, два обжаренных с обеих сторон яйца и тост, — удивленно подняв брови, сказал он и поставил передо мной пластиковый судок. Мейсон весь день посматривал на меня как-то странно, и это начинало раздражать. — Завтрак на обед?

Я пожал плечами.

— И что? Захотелось…

В офис вошла Полли.

— Тебе повезло, что рядом есть закусочная, где завтраки готовят круглые сутки, — сказала она, усаживаясь рядом со мной.

Я вопросительно посмотрел на Мейсона.

— Ей все равно было по дороге, вот я и попросил заскочить купить тебе еды, — пожал плечами он. — Ты же сам всегда говоришь, что я должен передавать часть полномочий…

— Эй! — Полли игриво стукнула его в плечо, изображая обиду. — Это ты о собственной жене?

— Ребята, почему бы вам не заняться каким-нибудь делом? Хотя бы для того, чтобы я смог спокойно пообедать? — спросил я, снимая крышку.

Запах бекона моментально вернул меня к воспоминаниям о сегодняшнем утре, и ткань брюк в области ширинки тут же натянулась. Я даже почти почувствовал горячую влажность Дилейн. Проклятье, я уже соскучился по ней!

— Знаешь, я хотела поговорить с тобой. — Голос Полли вырвал меня из мира фантазий.

Я посмотрел на нее и кивнул на еду.

— Когда остынет, станет совершенно невкусным. Нельзя подождать?

— Нельзя, — отрубила Полли, пересаживаясь на стул перед моим столом. — Ты ешь, мне это не помешает.

Я знал, что никакие отговорки не помогут, и сдался. Когда Полли что-то нужно, она невероятно настойчива и остановить ее почти невозможно.

— Ну ладно. Что стряслось?

Мейсон, прокашлявшись, направился к двери.

— Если понадоблюсь, я у себя.

Увидев, как он помрачнел, я все понял — мне очень не понравится то, что собиралась сказать Полли. Помните, я как-то сказал, что Мейсон — это полная противоположность своей жене? Он знает, когда лучше не ворошить грязное белье, а она лезет напролом, пока не добьется своего.

Я взял кусочек бекона, откусил и стал ждать, когда она начнет.

— В выходные я занималась твоей чековой книжкой, платила по счетам и наткнулась на запись о переводе довольно крупной суммы с твоего личного счета на какой-то счет в Хиллсборо, Иллинойс, — начала она вопросительным тоном.

— И что? — Я проглотил кусочек яйца. Оно оказалось недосоленным.

— И что? Что?! Два миллиона долларов, Ной. Я знаю, это не мое дело, но какого черта?

— Ты права, это не твое дело, — сказал я, вдруг потеряв аппетит.

Я знал, что она увидит трансакцию, но раньше Полли никогда не расспрашивала меня о моих тратах, даже очень больших. Хотя в последний раз я спустил примерно такую же сумму, когда покупал свой «Хеннесси Веном Джи Ти Спайдер».

Полли подозрительно прищурилась.

— Ты занялся чем-то незаконным?

— Полли, предупреждаю тебя, придержи язык, — произнес я самым угрожающим тоном. — Насколько я помню, я работодатель, а ты мой работник. Поэтому не нужно приходить сюда и расспрашивать меня о том, что тебя совершенно не касается.

— Ты меня не испугаешь, Ной Патрик Кроуфорд, — сказала она, вставая и грозя мне пальцем. — Что-то происходит, и я не знаю что, но тебе известно: я буду рыть, пока не выясню. И не думай, что я не заметила, будто трансакция прошла именно тогда, когда появилась Лейни.

Она меня достала. Я почувствовал, как на лбу вздулась вена.

— Дилейн, — поправил я.

— Нет, она просила меня называть ее Лейни. Она предпочитает это имя, но ты и сам это должен знать, если вы так любите друг друга, — сказала Полли, переплетая руки на груди. — Что происходит, Ной? «Мы встретились после шоу трансвеститов в Лос-Анджелесе и полюбили друг друга»! Я не куплюсь на такое дерьмо. Ты можешь быть кем угодно, но только не голубым.

У меня глаза полезли на лоб, я чуть не подавился собственной слюной.

— Она сказала тебе, что мы познакомились на шоу трансвеститов?

Это было вполне в духе Дилейн. Я почти не удивился, честно… Даже наоборот, посчитал забавным. Тогда-то у меня и появилась идея оттрахать их обеих. Полли за то, что сует нос в чужие дела, а Дилейн — за придуманную историю.

— Она сказала тебе, что у нее есть пенис?

— Что!!! — Полли распахнула рот, потом быстро захлопнула его, и на ее лице появилось задумчивое выражение. — Минутку. — Она подозрительно насупилась и уперлась рукой в бок. — Я ее видела голой. У нее нет пениса.

— Уже нет, — возразил я. — На что, как ты думаешь, ушли эти самые два миллиона?

По ошеломленному виду Полли было нетрудно догадаться, что происходит у нее в голове.

— О… боже… Лейни сменила пол?

Я пожал плечами.

— Ну сменила и сменила, что тут такого? Ее звали Пол. Теперь и не скажешь, правда?

— Но ты же не голубой.

— Она же не мужчина… теперь. — Я, подложив под затылок руки, откинулся на спинку кресла. — Еще вопросы будут?

Полли какое-то время ошарашенно смотрела вдаль, потом покачала головой и пошла к выходу, но я остановил ее.

— Да, Полли. Вот еще что… — Она повернулась. — Пусть это будет нашим маленьким секретом. Никому о нем не говори. Особенно Дилейн. Сама понимаешь, для нее это больная тема. Она всегда ощущала себя женщиной и хочет, чтобы ее принимали как женщину.

— Да, конечно, я понимаю. — Полли несколько раз кивнула и посмотрела на меня так, будто хотела сказать: «Что я, совсем, что ли?»

Я был страшно горд своей сообразительностью. Дилейн озвереет, когда узнает, что я сделал, а мне это сулило настоящий марафон дикого секса. Ух, на такое можно и подсесть…

Я снова остановил Полли.

— И еще кое-что. Я пошутил.

— Насчет чего?

— Насчет всего, Полли. Я все выдумал. Дилейн никогда не звали Полом, и она никогда не была мужчиной. И уж точно никакого пениса у нее нет сейчас и никогда не было раньше, — рассмеялся я. — Господи, ты бы видела себя со стороны.

— Ах, ты… Ной Патрик Кроуфорд! — прошипела она сквозь стиснутые зубы, приближаясь ко мне. — Тебя убить мало!

Она размахнулась и ударила сумочкой меня по голове.

— Ай! — Я захохотал и пригнулся, чтобы уклониться от следующего удара.