Творцы - Талани Кросс

— А чего грозить, когда они сейчас с Дэном поговорят на повышенных тонах, и Макс сам придет тебе уши откручивать.

— Точно, — Сеня резко сел и запоздало потер ушибленный лоб. — Пойду найду Мари и попробую свалить отчет на нее, а потом спрячусь где-нибудь среди маглов, пока гнев Волан дэ Морта не утихнет.

Исчез он, не поднимаясь, и Яну даже стало интересно, что произошло в конечном пункте телепортации. Сеня упал или приземлился на другой диван? Но у Милы он спросил совсем другое:

— А почему Мигель сказал: «Видит ДМ»?

— ДМ — Демон Максвелла. Так называют его прошедшие череду вероятностей. Для остальных он — бог Огня. Хотя по словам побывавших там, сам он предпочитает именно имя Демон Максвелла. По-моему, это даже мило.

— Ясно. Мигель, как и Сеня, попал туда из-за Дэна?

— Что? — удивилась Мила. — Сеня туда попал из-за векш, а Дэн просто первый из творцов отреагировал на разрыв реальностей. А Мигель попал в череду вероятностей из-за тренировочного поединка с другим творцом, никак не связанного с Дэном. А чего он тебя вдруг так заинтересовал?

Ян вздохнул и нехотя пояснил:

— Когда тебя шутя кладут на лопатки, сложно не заинтересоваться противником.

Мила улыбнулась и покачала головой.

— Мальчишки. Все бы вам только выяснять, кто сильнее. Вот и Мигелю тоже. В свое время он достал всех тренировочными поединками, пока в череду не свалился. Зато потом сразу успокоился, уверовав, что не все можно решить силой.

— А Дэн?

— Не помню, чтобы он особенно любил подраться. Хотя в свои девятнадцать вызвал на поединок Макса — на кону стояла возможность покинуть Шамбалу. Бой где-то с час длился, Дэн, конечно же, победил.

— Ты видела бой? — заинтересовался Ян, прикинув, что драка с чистильщиком была как минимум зрелищной.

Мила завязала узелок, закончив с бинтами, и хлопнула в ладоши.

— Не-а, — она весело улыбнулась. — Мне потом высказывали. Мол что за Ключ такой, от которой прочимый в Хранители через поединок воли сбегает. Но знаешь, я ему даже благодарна, что он тогда сбежал.

— Почему? — искренне удивился Ян.

— Ну, — Мила сделала неопределенный жест рукой, — мне тогда кое-кто нравился, и я совершенно не представляла на его месте другого.

— А он об этом знал?

— Не-а. Он меня даже не замечал.

— Идиот, — констатировал Ян. — Надеюсь, он уже пожалел или еще пожалеет об этом. — Он посмотрел на свои перебинтованные руки, сжал и разжал кулаки. — Прямо как я сейчас сожалею, что вообще куда-то пошел с Сеней. Надо было Лане позвонить… Но теперь-то чего… Пошли грызть гранит науки, что ли?

Мила любила бывать в Шамбале — здесь она успокаивалась. Казалось, тут даже воздух был иной: слаще, чище, насыщеннее. Стоило подойти к окну и бросить короткий взгляд на зеленые шапки деревьев, на колючие скалы или шумевший мягким шелестом водопад, как рука сразу тянулась к кисточке. Только кисточки у нее сейчас не было. И не было времени даже для того, чтоб набросать карандашный эскиз.

— Вот фото, — произнес Макс, и Мила вернулась в реальность.

Сегодня она телепортировалась сюда по делу — Лин Вею и Максу нужно было услышать о ее отравлении из первых уст. Покушались на нее не в первый раз в жизни, но впервые — почти удачно. Если б Ян тогда не заметил, как она идет, шатаясь, вероятно, ее бы сейчас тут не было.

— Здесь все фотографии с вечеринки, которые только удалось найти, — голос Макса звучал так, что сразу было понятно — у него все под контролем. Да и атмосфера, царившая в кабинете Лин Вея, вселяла уверенность, что любая задача решится рано или поздно, так или иначе.

Миле импонировала аскетичность, с которой здесь все было обставлено: максимум пространства, минимум мебели. По тому же принципу она обставила мастерскую, и мастерская была любимой комнатой во всей квартире: широкий стол, несколько тумбочек, мольберты и пара мягких кресел — все, что ей нужно для счастья.

— Я буду листать фото, — произнес Макс и посмотрел на Милу, ожидая реакции, — если заметишь что-нибудь необычное — говори.

Мила кивнула и прошла к низкому диванчику посреди комнаты. В креслах неподалеку уже расположились Лин Вей и Макс. Она села и сосредоточилась на первом снимке, спроецированном на стене. На нем было много людей, и ее взгляд блуждал от одного лица к другому. Почти все запечатленные на фото гости улыбались или что-то рассказывали. Некоторые пили коктейли.

— Может быть, бармен? — мелькнула случайная догадка. — Вы проверили бармена? — спросила Мила, глядя в угол экрана, на котором красовалось дробное число — одна триста двадцать четвертая.

«Боже мой, триста двадцать четыре фотки… Нам придется отсмотреть все триста двадцать четыре фотки, чтобы попытаться найти хоть какую-то зацепку».

— Бармена проверили, — кивнул Макс. — Обычный парень, сам из рода творцов, чья сила угасла. Слегка в теме того, как сейчас обстоят дела, но без магических амбиций и обид. Талантливый, кстати. Скоро собирается открывать свой бар и просит протекции. Так что мотива нет. Ссориться с кем-то из творцов явно не в его планах.

— Угу, — задумчиво отозвалась Мила, — ясно. Других версий у меня пока нет.

Макс нажал кнопку на пульте и включил режим слайдов — изображение на стене сменилось. Теперь во всю стену расплылась довольная физиономия Ваньки, обнимающего Ингрид Скворр, которая состроила губы уточкой и вздернула бровь. На следующих трех изображениях также красовалась Ванькина рыжая бородатая физиономия, но уже без девушки. Людей на фоне почти не удавалось разобрать — размытые силуэты превращались в неопознаваемые тени.

— Ты не выпускала бокал из рук? — спросил Лин Вей, и Мила на мгновение задумалась.

— Кажется, выпускала. Я не собиралась допивать коктейль, а потом передумала. Но он стоял на стойке и доступ к нему если кто и имел, то только бармен. А его мы уже вычеркнули.

— Нет, — мотнул головой Макс, — не вычеркнули. Тем более теперь, после твоего уточнения про бокал. Просто пока он не входит в категорию основных подозреваемых.

— А кто входит? — спросила Мила.

— А пока никто. Именно поэтому мы сегодня и собрались. Подозреваемых нет, свидетелей как таковых — тоже. И никаких зацепок.

— Преступление века, — усмехнулась Мила.

— Самое интересное, — Макс вдруг посерьезнел и, Миле даже показалось, нахмурился, — яд, который использовал отравитель, не совсем типичный. Если б ты была полукровкой, тебя бы полностью парализовало. И делай что хочешь. Не могла бы ни пошевелиться, ни закричать. Но ты же не полукровка.

— Но я могла… — слово застряло, и Мила впервые приложила усилия, чтобы его произнести, — умереть…

Днем раньше она спокойно шутила на эту тему, а теперь вдруг осознала всю серьезность происходящего.