Не все леди хотят замуж. Игра Шарлотты - Диана Соул

– А это тогда что? – упрямилась принцесса. – Кипит же.

– Понятия не имею, возможно, скопление болотного газа, – пришлось вернуться за девицей, чтобы оттащить ее за руку от дурацкой лужи подальше. – Нам нужно спешить, а не разглядывать окрестности. В конце концов, такие штуки могут быть опасными. Не нужно задерживаться возле каждой лужи.

Самое страшное в походах по лесу, где вся местность кажется одинаковой и меняется только освещение от солнца – это понять, что идешь не туда.

Я уверенно шла вперед еще несколько часов, но меня все больше одолевали сомнения, хотелось найти хоть какие-то свидетельства, что маршрут вдоль ручья верный.

Вдобавок начинало смеркаться, различать дорогу становилось все сложнее, и целые полчища комаров вылезли неизвестно откуда, чтобы атаковать меня и Клару.

– Может, остановимся? – уже не впервые начинала ныть принцесса.

– Позже, – обещала я ей и продолжала идти вперед.

И вскоре нам, можно сказать, повезло. Я буквально облегченно выдохнула, когда наткнулась у ручья на остатки старого кострища. Значит, здесь бывали люди – а это хороший знак.

– Остановимся здесь, – указала я Кларе на находку. – Нужно развести огонь, пока солнце окончательно не скрылось.

Стоило только это произнести, и принцесса упала наземь как подкошенная, причитая об усталости.

– Нам нужно собрать хворост, – укоризненно произнесла я, глядя на новоявленную сестрицу, которая всем своим видом показывала, что вот-вот умрет. Прямо здесь и сейчас.

– Что такое хворост? – сквозь стон промычала она, и я поняла, что помощи ждать не приходится.

– Отдыхайте, принцесса, – бросила я, принимаясь за сбор всего того, что могло гореть.

Ветки, прутья, сухой мох…

И вновь меня стали одолевать мысли о моем отце и обнаруженном родстве. Всю дорогу, пока шла, я гнала их из головы, но сейчас, когда остановились на привал, мысли догнали…

– Дура, – шептала я себе под нос. – Жалко себя стало, что ли? Не на что тебе обижаться, или хотела быть принцессой? А?

Я задавала себе эти вопросы вслух, тут же слышала, как возится вдалеке и жалуется на жизнь Клара, и понимала – нет, принцессой я бы быть не хотела.

Выросла бы такой же… Что может быть хуже?

Или не выросла бы вообще?

От бастардов предпочитают избавляться – они опасны. Бывают, конечно, исключения, иногда бастардов-мальчиков даже признавали отцы, если не было других вариантов с наследниками.

Но это явно не мой случай.

В теорию о том, что Леопольд так сильно любил мою настоящую и неизвестную мать, что решил оставить плод любви из чистой сентиментальности, – я не верила. Слишком хорошо знала короля. Его величество никогда ничего не делал просто так.

Сейчас я, безусловно, приношу пользу Франциссии, будучи шпионкой, но двадцать пять лет назад король точно не мог спрогнозировать, кем я вырасту.

Ведь с воспитанием от леди де Вуар я вполне могла бы обожать стихи, вышивку и при этом бояться взять в руки нож и сесть даже на самую смирную лошадь.

К слову, о ноже: я вытащила оружие из голенища сапога и направилась к ближайшей ели. Нужно было нарезать веток, чтобы кинуть в костер. Я знала, что дым от хвои хорошо прогоняет комаров. Но справиться удалось буквально только с двумя не самыми толстыми ветками, на третьей оружие жалобно скрипнуло, и нож буквально развалился в моих руках. Лезвие выпало из рукояти.

– Да за что же мне? – выпалила я в сердцах, принимаясь искать на земле упавшее лезвие.

Злосчастная рукоятка так и осталась в ладони. От досады хотелось ее выбросить куда подальше, но внутри дерева что-то застучало. Чтобы убедиться в этом, я еще раз поднесла рукоять к уху и потрясла. Внутри определенно что-то было, жаль, не хватало света, чтобы разглядеть получше.

Благо выглянула луна, и потерянное лезвие сверкнуло в траве. Подняв его, я принялась за дальнейшее изучение рукоятки.

Обычный нож, такими укомплектованы все стражи замка, но… меня еще днем смутил отвратительный баланс. Неужели всем воинам давали столь ужасное оружие?

Я еще раз повертела в руках ставший бесполезным кусок дерева и увидела… Ну точно. Как же я раньше не заметила!

Вначале мне показалось, что рукоять выточена из цельного куска дерева, но сейчас я увидела узкую полоску другой породы, будто клин, вдолбленную вдоль всего предмета.

Я взяла лезвие и очень аккуратно принялась ковырять ручку. Если это тайник, то я точно его вскрою.

Пусть с неохотой, но дерево поддалось – скрипнуло и распалось в моих руках на части. Наружу выпало кресало[3] и туго свернутая бумага, которую я тут же развернула.

Листок с пол-ладони оказался запиской, написанной неизвестным почерком:

“Вниз по течению, вдоль ручья. И удачи, миледи”.

Сердце пропустило удар.

Потом еще один.

Что это? Привет от Себастьяна? Который, даже не получив ничего, решил расщедриться на помощь?

Я повертела в руках кресало. Хорошее, добротное и совершенно точно недавно из кузни. Наверняка дорогое, таких не водится у простых солдат, которые часто разводят огонь сами.

Ну точно, кронпринц, больше некому.

– И все же стану думать, что это тот хамоватый солдат был таким добрым и щедрым. Надеюсь, вы ему щедро заплатили! – пробормотала я вслух, представляя, что говорю это в лицо Себастьяну. – А вы, если думаете, что я раздвину ноги за огниво, ошибаетесь.

Глупая, но гордая девушка сейчас бы обязательно выбросила этот непрошеный подарок куда подальше. Но я была практичной и умеющей затыкать свою гордость, потому очень радостно возвестила Кларе:

– Кажется, нам повезло, посмотрите, что я нашла в кустах. Наверное, кто-то потерял! Теперь не придется высекать искры голыми камнями.

Через некоторое время я сидела около потрескивающего костра, грелась в его тепле и думала о том, что буду делать, когда вернусь во дворец.

Теперь я была точно уверена, что вернусь. Записка, лежавшая сейчас в моем кармане, не могла ошибаться. Маршрут верный.

Нож, правда, было жалко. Починить его самой оказалось очень сложно, но я как смогла запихнула лезвие до середины в распавшуюся рукоять, а после обмотала его шнуром от платья. Держало пусть и не очень надежно, но лучше, чем вообще никак.

Делая это, я почувствовала странное: будто я не нож собирала, а свою жизнь. Вот она я – лезвие; криво прилаженная рукоять – моя ненастоящая семья, а щепка, которая все держала, – ложь. Еще есть шнур от дорогущего платья – единственная сила, которая не позволяет развалиться всей конструкции.