Русская армия между Троцким и Сталиным - Леонид Млечин

Дыбенко в сопровождении вооруженных моряков явился в министерство, где на него смотрели с изумлением, плохо представляя себе корабельного электрика в роли военно-морского министра.

«При вступлении в исполнение обязанностей народного комиссара по морским делам, — писал Дыбенко, — я наткнулся на саботаж со стороны преемников Вердеревского, бывшего морским министром при Керенском, графа Капниста, капитана первого ранга Кукеля и Игнатьева, которые отказывались сдать министерство и в течение часа времени передавали министерство один другому.

Через час времени все трое были мной арестованы и отправлены в Петропавловскую крепость. Примерно одна треть всего прежнего состава морского министерства отказалась работать, была арестована и вместо них назначены преданные революции моряки».

29 января 1918 года Совнарком издал декрет об организации Рабоче-Крестьянского Красного Флота. Вскоре после этого распустили Центробалт, зато ввели должность главного комиссара Балтийского флота и образовали совет комиссаров Балтфлота, Совкомбалт.

Дыбенко добился принятия документа, о котором давно мечтал, и теперь мог сказать, что он исполнил волю матросов:

«Существовавшие до сих пор названия чинов, подчеркивающие кастовые различия, упраздняются, и все военнослужащие флота именуются «моряк военного флота Российской Республики… Личный состав флота Российской Республики состоит из свободных граждан, пользующихся одинаковыми гражданскими правами…

Все военнослужащие моряки имеют право быть членом любой политической, национальной, религиозной, экономической или профессиональной организации, обществ или союзов. Они имеют право свободно и открыто высказывать и исповедовать устно, письменно или печатно свои политические, религиозные и прочие взгляды».

Дыбенко и его коллеге по наркомвоенмору Николаю Ильичу Подвойскому поручили организовать разгон Учредительного собрания, поскольку результаты первых свободных демократических выборов в российский парламент оказались не в пользу большевиков.

Ленинцы получили меньше четверти голосов — сто семьдесят пять мандатов из семисот семи. Большинство населения крестьянской России проголосовало за партию социалистов- революционеров. Эсеры провели в Учредительное собрание четыреста десять депутатов.

4 января 1918 года Подвойский получил от Ленина приказ сформировать Чрезвычайную военную комиссию, ввести в Петрограде военное положение, запретить демонстрации и собрания под страхом применения силы. Прокламации с текстом приказа Подвойского расклеили по всему городу. Это было сделано, чтобы помешать сторонникам Учредительного собрания поддержать новоизбранный парламент.

Разгонять депутатов Подвойскому помог его коллега по наркомату Павел Ефимович Дыбенко, который, кстати, сам был избран депутатом Учредительного собрания, но не очень дорожил своим мандатом.

По указанию Свердлова Дыбенко вызвал в Петроград несколько тысяч матросов, которым Павел Ефимович туманно объяснил, что ожидаются контрреволюционные выступления и придется спасать город от врагов.

5 января 1918 года депутаты Учредительного собрания пришли в Таврический дворец, окруженный Красной гвардией. Сам дворец заполнили вооруженные матросы и латышские стрелки, верные большевикам. Депутаты, оказавшись в столь враждебном окружении, почувствовали себя неуютно. Но они даже не предполагали, что этот парламент просуществует всего один день…

Ленин и другие видные большевики тоже приехали на открытие первого заседания Учредительного собрания.

Ленин расположился в правительственной ложе. По описанию Владимира Бонч-Бруевича, Ленин «волновался и был мертвенно-бледен, так бледен, как никогда. От этой совершенно белой бледности лица и шеи его голова казалась еще большей, глаза расширились и горели стальным огнем… Он сел, сжал судорожно руки и стал обводить пылающими, сделавшимися громадными глазами всю залу от края и до края ее».

Довольно быстро Ленин убедился, что этот состав парламента большевиков не поддержит, а следовательно, будет только мешать советской власти.

Уезжая вечером, Ленин распорядился выпускать всех, кто пожелает уйти, но никого назад не впускать. В половине третьего ночи дворец покинули и левые эсеры, вступившие в коалицию с большевиками, оказавшуюся недолговечной («Военно-исторический журнал», 2001, № 3).

Охрану Таврического дворца поручили отряду моряков под командованием анархиста Анатолия Викторского (Железняка), презрительно взиравших на депутатов-говорунов. Примерно в четыре часа утра Павел Дыбенко приказал Железняку закрыть собрание.

Избранный председателем Учредительного собрания Виктор Михайлович Чернов в этот момент провозглашал отмену собственности на землю. Чернов был одним из основателей партии социалистов-революционеров (эсеров), которые безусловно ощущали себя победителями после выборов, потому что их поддержала деревня. Они считали своим долгом выполнить главный пункт своей программы — дать крестьянам землю.

Железняк тронул председательствующего за плечо и довольно невежливо сказал:

— Я получил инструкцию довести до вашего сведения, чтобы все присутствующие покинули зал заседания, потому что караул устал.

Ошеломленный Чернов переспросил:

— Какую инструкцию? От кого?

— Я являюсь начальником охраны Таврического дворца, — пояснил Железняк, — имею инструкцию от комиссара.

Чернов попытался урезонить матроса:

— Все члены Учредительного собрания также очень устали, но никакая усталость не может прервать оглашения земельного закона, которого ждет Россия. Учредительное собрание может разойтись лишь в том случае, если будет употреблена сила!

Железняк равнодушно повторил:

— Я прошу покинуть зал заседания.

Через двадцать минут Чернову пришлось закрыть заседание, депутаты разошлись. Вернуться в Таврический дворец они уже не смогут.

Союз защиты Учредительного собрания, несмотря на запрет, все же провел демонстрацию, которая должна была по Литейному проспекту пройти к Марсову полю. Но у Литейного Подвойский расположил красногвардейцев с пулеметами. Они расстреляли и разогнали безоружных сторонников парламентской демократии. В следующий раз свободно избранный парламент соберется в России не скоро…

28 февраля 1918 года Дыбенко во главе 1-го Северного летучего отряда революционных моряков отправился защищать Нарву от наступавших немцев.

Для обороны демаркационной линии, установленной после заключения Брестского мира, была развернута так называемая завеса, состоявшая из разрозненных отрядов Красной армии. Северный, Западный и Южный участки завесы потом были преобразованы в соответствующие фронты.

Военный руководитель Комитета обороны Петрограда бывший генерал Михаил Бонч-Бруевич сказал Дыбенко: