Сфера - Николай Алексеевич Иванов

Стирга это вывело из прострации. Он быстро оценил ситуацию, шагнул к магистру:

– Терпите! – резким движением вырвал осколок, зажал края раны пальцами. Теплая кровь заструилась по его руке, не оборачиваясь, крикнул настоятелю Гиру: – Принесите чистую ткань и кипяченую воду!

– В этом нет необходимости, господин Стирг! – магистр мягким движением отвел руку оператора. – Сейчас все пройдет, благодарю за сострадание, вы добрый человек! – повернулся к настоятелю, кивнул на разгромленный стол: – Гир, измени пропорцию, снизь температуру и увеличь время нагрева первой стадии…

Стирг, машинально вытирал руки платком, и не сводил глаз с лица магистра, наблюдая, как останавливается кровотечение, а сама рана зарубцовывается. Через минуту от шва осталась лишь едва заметная розовая полоска!

Магистр улыбнулся, заметив неподдельное удивление оператора:

– Это заслуга доктора Вельзома, господин Стирг! – внимательные глаза пробежали по лицу человека со звезд. – Однако вы устали от всего этого! Оно и понятно. Отдыхайте сегодня, а завтра побеседуем. Расскажете, где вам пришлось побывать за эти годы. Вижу, вам есть что рассказать. Завтра я еще буду здесь, – последнее касалось и настоятеля. – Гир, проводи гостя!

– Я увижу Дена, магистр? – Стирг остановился в дверях.

Магистра, казалось, вопрос не удивил и не застал врасплох:

– Увидите! Но не завтра, – прочитал сомнение на лице Стирга, пояснил, – его нет в городе, он отправился на поиски вас!

– Меня!? Вы знали, что я появился на планете!? Но откуда!?

Магистр задумчивым взглядом смотрел на бывшего оператора, подбрасывая на ладони камень.

– Скоро вы все узнаете, Стирг. Все, что вас будет интересовать. И ни о чем не беспокойтесь, все будет хорошо!

Через неделю пути большая часть отряда, (в том числе и монах Гун), повернула назад. Клер причина возврата была ясной, но, к сожалению, она оказалась в меньшей части, которая продолжила путь.

Все произошло после того, как их небольшой караван, ставший на ночевку на опушке рощи, с причудливо изогнутыми стволами деревьев, от постоянно дующих с ледников ветрами, нагнал гонец из Столицы. Командир отряда, монах, и гонец уединились на полчаса в воинском шатре, после чего и произошло разделение отряда. Еще в самом начале путешествия Клер правильно определила статус сопровождающего отряд монаха и сумела нацепить на его плащ «маяк». Теперь девушка слышала все их секретные разговоры, и это многое прояснило. Она точно знала маршрут отряда, и до вчерашнего дня это вполне устраивало ее, но прибытие гонца и те сведения, что он принес, меняли все планы. Клер просто необходимо было вернуться в Столицу куда, как сообщил гонец, прибыл чужеземец. Прибыл сам, в связи с чем, поисковый отряд получил приказ магистра возвращаться назад. Но возвращался не весь. Часть отряда, (полтора десятка вьючных лошадей с поклажей, Клер, сопровождающая ее служанка и с десяток отборных воинов), должна продолжить путь в город Нирей, на поиски мифических похитителей драгоценных камней. Магистр хотел убедиться в правдивости рассказа Клер. Потом, по выполнении задания, отряду приказывалось начать поиски какого-то таинственного подземного Города. Что это за Город, где его следует искать, и почему поискам магистр придает такое значение, узнать не удалось. Из подслушанного разговора она так же поняла, что магистр лично встретился с чужеземцем по имени Стирг, так что ошибка в идентификации пришельца, (он же оператор пять), исключалась. В руках монахов, то ли в плену, то ли в гостях, оказался второй оператор.

Клер передала сведения на базу и предложила план действий. Слоун в целом одобрил предложения, и обещал подготовить технические средства обеспечения операции.

Караван с небольшой охраной продолжила путь на восток. Путешествие в тряской, пыльной карете изрядно утомило Клер, а тут еще и погода стала портиться. Похолодало, и к вечеру начался мелкий нудный дождь, иногда переходящий в снег. Видимость ухудшилась. Маленький караван двигался медленно, осторожно высматривая дорогу, петляющую между холмами, поросшими непроходимым лесом. Глинистая почва раскисла, карета вязла в грязи, лошади выбились из сил, жалобно ржали. Воины шатались в седлах от усталости и тихо ворчали. А тут, под напором дождя и плотных облаков стали быстро сгущаться сумерки. Внимательно осмотрев окрестности, командир, наконец, выбрал место бивуака и приказал становиться на ночевку. Для Клер следующий день должен стать последним в этом путешествии. Так они решили со Слоуном при последнем сеансе связи, который, судя по усиливающимся свистам и хрипам, должен стать действительно последним. А в Столице готовил операцию Кул.

Измученные трудным переходом люди поставили походные шатры и, наскоро отужинав, легли спать под монотонный шум нудного дождя. У плохо горящего костра осталась бодрствовать лишь немногочисленная стража…

С наружи раздался приглушенный крик и звон железа. Охрана вступила с кем-то в схватку. Сон мгновенно покинул Клер, она хотела подняться с ложа, но не успела. Раздался треск распарываемой ткани, и что-то огромное ворвалось в шатер. Чудовище не дало женщине подняться с циновки, тяжело навалилось сверху, выламывая руки. Она растерялась всего на секунду, и в следующее мгновение умело вырвалась из захвата, ударила пальцами в темноту, туда, откуда неслось зловонное дыхание и запах плохо выделанных шкур. Раздался тихий всхлип, и нападающий обмяк, неподвижной тушей. Из дальнего угла шатра доносились звуки возни, послышался приглушенный вскрик служанки Вей. Зрение Клер уже адаптировалось к темноте, и она бросилась на помощь девушке, через секунду все было кончено. Клер столкнула недвижное тело разбойника и приподняла голову служанке, слегка встряхнула:

– Вей! – прошептала она на ухо девушке. – Как ты? Подняться можешь?

Тело дернулось. Девушка судорожно задышала, приподнялась, опершись на руки:

– Могу, госпожа! Могу! – лихорадочно прошептала она трясущимися губами на ухо Клер. – Нам надо уходить, госпожа!

– Возьми мою сумку, и уходим! – Клер торопливо одевалась и напряженно прислушивалась к звукам, доносящимся снаружи: слышался лязг металла, испуганное ржание лошадей, короткие вскрики и протяжные стоны. Она набросила на себя дорожный плащ, сунула в карман парализатор и осторожно приоткрыла тяжелый полог шатра, нудный дождь, наконец, кончился. В промежутках между низкими облаками проглядывали яркие звезды. Невдалеке светились уголья прогоревшего кострища, от которого еще тянуло дымом и теплом. Звуки боя затихли, наступила тишина, но тут из темноты донесся чей-то стон. Клер бесшумно выскользнула из шатра, замерла, осматриваясь; пригнувшись, пошла в направление стонов. По пути наткнулась на тело одного из воинов охраны. Панцирь на груди был пробит и залит кровью. Рука сжимала окровавленный меч. Изрубленный щит валялся в стороне. Пульс на еще теплом теле не прощупывался. Рядом лежали трупы напавших, – трое рослых разбойников в кольчугах и кожаных шлемах с нашитыми металлическими полосками. В руках огромные боевые топоры. По пути к стонущему во тьме человеку, Клер натолкнулась еще на тела двух погибших в схватке воинов, бившихся в окружении, и сумевших поразить пятерых врагов. Один из разбойников был еще жив, – каждый его вдох сопровождался тонким свистом и бульканьем в рассеченной груди. Клер взяла его за кисть и едва ощутила угасающий пульс.