Пари с маркизом - Лора Ли Гурк

Ее проблема в том, с оттенком сухой иронии отметила Белинда, что она слишком много знает о вожделении. Знает, что на самом деле в нем нет ничего особенного. Пока оно длится, это восхитительно, но длится недолго. Если нет ничего более глубокого, нет взаимного уважения или привязанности, превращающей желание в любовь, оно увядает и умирает. А потом, по крайней мере незамужней женщине, и похвастаться нечем, кроме разбитого сердца, погубленной репутации и незаконного ребенка. А то и все три удовольствия сразу.

То, что Белинда чувствовала, когда Николас ее целовал, так же нереально, как ветер. Федерстон хорошо ее выучил. Желание не означает любовь, и если она во второй раз совершит ошибку, спутав одно с другим, то любые мучительные последствия будут ею заслужены, потому что на этот раз ей не оправдаться юностью и наивностью.

Медленно, исключительно усилием воли, Белинда затолкала желание в глубокую темную яму, где когда-то похоронила и первое, и понадеялась, что на этот раз оно там и останется.

Уже почти наступили сумерки, но хотя становилось все темнее, а следовательно, труднее читать, Розали никак не могла заставить себя отложить книгу и вернуться в дом. Еще было не время.

Вместо этого мисс Хант перевернула очередную страницу потрепанного томика Джейн Остен и продолжила чтение. Пчелы вокруг слетали с садовых цветов и возвращались в ульи, зяблики больше не щебетали на краю птичьей купальни, но Розали радовалась этому. Она пришла сюда не для того, чтобы восхищаться садом герцогини.

Розали посетила сад, чтобы хоть на несколько минут предаться любимому занятию. Странно, конечно. Она так мечтала о балах и приемах Лондона, но теперь, оказавшись в гуще событий, начинала понимать, как они утомительны. Времени на чтение почти не оставалось, а учитывая, сколько развлечений герцогиня запланировала для своего загородного приема, Розали очень сомневалась, что выкроит на чтение хоть минуту на этой неделе, поэтому нужно успеть сделать это сейчас, пока остальные гости еще не приехали.

Розали как раз подошла к лучшему месту в книге. Она откинулась на спинку садовой скамьи и заулыбалась в предвкушении, переворачивая очередную страницу. Пусть Розали прочитала «Гордость и предубеждение» не меньше дюжины раз, она словно впервые восхищалась тем, как Дарси признается в любви Элизабет.

Из окна расположенной рядом с садом библиотеки послышался звук гонга, напоминающего, что пора переодеваться. Розали, нахмурившись, оторвалась от книги. Неужели уже семь часов? О боже, она совсем забыла про время.

Розали встала и направилась к дому, не закрывая книжку. Время от времени поглядывая, куда идет, она, продолжая читать, поднялась по широким каменным ступеням и зашагала по длинной террасе.

«Дозвольте сказать, как пылко я восхищаюсь вами и люблю вас».

С наслаждением вздохнув, Розали опять перелистнула страницу, завернула за угол и сильно ударилась обо что-то, напоминающее твердую стену.

– Ой! – вскрикнула она, пошатнулась, споткнулась и наступила на подол своего платья. Книга вылетела у нее из рук, и Розали упала бы на гранитные плиты террасы, если бы чьи-то крепкие руки вовремя не подхватили ее, помогая удержаться на ногах.

Розали поморгала, перевела дыхание, взглянула на черно-белое препятствие, с которым столкнулась, и тотчас же сообразила, что смотрит на мужскую грудь, облаченную в вечерний костюм, и удерживают ее сильные мужские руки.

– Вы не ушиблись? – спросил низкий голос, незабываемый голос, заставив Розали поднять глаза. И когда она увидела, что перед ней и впрямь стоит лорд Трабридж, почувствовала, что счастье переполняет ее, а грудь распирает так, что невозможно вдохнуть.

– Мисс Харлоу? – с изумлением воскликнул лорд Трабридж. Он мгновенно отпустил ее и с поклоном отступил назад. – Как поживаете?

Розали открыла рот, чтобы ответить, но сердце колотилось о ребра с такой силой, что она не могла произнести ни слова. Он здесь, он в самом деле здесь, прямо перед ней!

– Я не знал, что вы тоже приедете на этот загородный прием, – продолжал между тем Трабридж.

Маркиз буквально повторил ее мысль, и Розали подумала, что они с ним находятся в совершенной внутренней гармонии. Какое блаженство.

«Я тоже не знала, что вы сюда приедете». Розали попыталась произнести это вслух, но слова застряли в горле, и ей захотелось ударить себя. Самый красивый мужчина в мире стоит перед ней, тот самый мужчина, о котором она думает и мечтает вот уже несколько недель подряд, ее личный герой, а Розали не может выдавить из себя ни слова! Будто язык приклеился к нёбу. Что еще хуже, она чувствует, как лицо заливает багровым румянцем, а Розали всегда выглядит ужасно, когда краснеет, напоминая алый лютик.

Маркиз огляделся, увидел книгу, отлетевшую в терракотовый горшок с цветущим тимьяном, поднял ее и взглянул на название.

– Смотрю, вы читаете Остен, – пробормотал он.

Розали хотела спросить, нравится ли ему Остен, но не решилась. Она только и могла, что стоять в безмолвном исступлении.

Маркиз уже протягивал ей книгу, но остановился.

– Боюсь, мы убили пчелу, – сказал он, вытащил из нагрудного кармана носовой платок, стер с обложки останки неудачливого насекомого и только потом отдал книгу Розали.

Взяв ее, мисс Харлоу снова уставилась на Николаса, и единственная мысль, возникшая у нее в голове, была о том, что у него красивые глаза. Маркиз улыбнулся, и сладость этой улыбки пронзила ей сердце как стрела.

– А теперь прошу меня простить, мисс Харлоу.

Ответа он дожидаться не стал, да и как можно его за это винить, если Розали стоит перед ним как немая. Маркиз еще раз поклонился, обогнул ее и пошел дальше.

В отчаянном смятении мисс Харлоу повернулась и выдавила в его восхитительную удаляющуюся спину:

– Спасибо.

– Всегда рад помочь, – отозвался лорд Трабридж, чуть повернув голову, но даже не обернувшись. И не остановившись. Розали смотрела, как он спускается вниз по ступеням на южную лужайку и входит в самшитовый лабиринт, и радость в ее сердце превращалась в разочарование. Совершенно несчастная, она снова нырнула за угол и прижалась пылающим лбом к прохладному камню дома.

– Спасибо? – пробормотала Розали себе под нос в приступе самобичевания. Неделями воображать себе эту минуту, а когда она приходит, только и выдавить из себя «спасибо»!

Розали трижды ударилась лбом о стену, с досадой скрипнула зубами и поклялась, что до конца недели наберется смелости и заговорит с ним. Ведь ни одна уважающая себя героиня не может позволить себе лишиться дара речи в присутствии своего героя. Что это будет за любовный роман?

Обед превратился в мучительное испытание. Николас сидел рядом с герцогиней, объявившей, пока он вел ее в столовую, что наслышана о его остроумии и ожидает во время обеда блестящей беседы. Это заявление заставило его присмотреться к окружающим, чтобы потом время от времени вставлять уместные умные реплики, но оказалось, что задача ему выпала не из легких. Вдобавок ко всему по другую руку Николаса сидел епископ. Когда их представляли друг другу, он нахмурился в высшей степени неодобрительно, продемонстрировав, что запятнанная репутация Трабриджа известна даже в церковных кругах.