Горничная для Мага - Властелина Богатова

— Хорошо, — ответил глухо, отступая. — Извините меня за это?

Фабиана резко вдохнула и отвела взгляд, будто почувствовала какую-то вину. Но она была не причём, это с ним что-то не так. Стало не так. Нужно всё же отвлечься, хотя расслабляться он сейчас не имел право. В этом вся проблема, он слишком напряжён, а она… Помогает забыть о проблемах. Каким-то образом у неё это получается.

— Так что вы хотели? — спросила обыденным тоном, будто он её только что не целовал, а она не отвечала.

— Хотел узнать, всё ли с тобой в порядке, — ответил прямо, — а ещё сказать, чтобы ты не выходила, если господин Витор эрн О-Лидер явится снова, когда меня не будет в Ристоле. Всё же для всех мы супруги, не забывайте об этом. Что скажут обо мне, если ваш дядюшка силой заберёт вас назад?

— Он не посмеет.

— Ошибаетесь, — Хэварт прошёл к креслу, — ещё как посмеет, я не удивлюсь, если он попытается вас выкрасть, — усмехнулся, глядя, как дёрнулась в удивлении бровь фиалки. Сел в кресло. — Может, расскажете мне о своих планах? — предложил, глянув на нахохлившегося Борта, которой дёрнул головой, будто в укоризне.

— Зачем вам это?

— Вы со всеми так недоверчивы? Может, я смогу чем-то помочь, как понимаю, ваш брат настроен против ваших замыслов… Если кто-то ещё заинтересованный защищать вас?

Конечно, не было, и это он видел невооружённым глазом.

— Не хотелось бы вас обременять, милорд, своими проблемами, ведь у вас хватает своих.

 Хэварт глянул на стол, на вчерашние газеты и снова поднял взгляд на Фабиану, которая так и продолжала стоять на месте. Такая неприступная и холодная. Визит дядюшки сильно повлиял на неё. Наверняка унижал её, пытаясь манипулировать. Хэварт понял, что лучше отложить этот разговор, пока сердце фиалки вновь не оттает.

И снова он уже ищет с ней встреч, хотя она ещё не ушла.

Хэварт откинулся на спинку кресла.

— Если вас отягощает говорить со мной, вы можете идти, миледи.

Фабиана глубоко вздохнула, на миг в её взгляде мелькнуло сомнение. Она отступила, Хэварт моргнул, отводя взгляд, ощущая, как горькое разочарование чувствуется на языке, стекает по горлу и разливается тяжёлым смогом отвратительно и гадко, хватило всего лишь мгновения, чтобы понять, как он не желал, чтобы она уходила, а продолжила разговор, открылась, показала свои чувства.

Фабиана вдруг неизвестно каким образом будто услышала его мысли, замерла.

— Извините меня, милорд, я, признаться, чувствую себя не совсем хорошо... Да, вы правы, у меня никого больше нет, к кому бы я могла обратиться за помощью. Разве что к лекарю Ульману, но он вряд ли мне сможет помочь, как и господин Листан эрн Верст, что ведёт сбережения моих покойных родителей. А мой брат Танор… я не знаю, что с ним случилось… он изменился, он не был таким. Мы всегда были вместе, пока он не вступил на службу, а я уехала в женский пансион...

Фабиана говорила сбивчиво, горячо и с волнением, ей и впрямь давались тяжело слова, теперь он это видел — сколько всего было внутри неё: беззащитность, беспомощность, негодование, разочарование, боли о прошлом, о том, что её предали… В какой-то мере он вдруг увидел в ней себя — зверька, бьющегося в бессилии в запертой клетке. Да что говорить, она была вынуждена бежать из дома, не зная куда, выдавать себя за простолюдинку, согласиться на эту авантюру с браком. Кажется, и в самом деле её дела обстоят хуже некуда. А он пытается ещё и давить на неё, загонять в рамки и добиваться ответа. Чем он лучше её дядюшки?

В глазах фиалки неожиданно блеснули слёзы.

— …Простите, — выдохнула она и резко отвернулась, прячась, хрупкие плечи вздрогнули и мелко задрожали.

Хэварт поднялся. Чего он не ожидал, так это то что фиалки примется плакать. Едва он оказался рядом, чтобы немедленно успокоить, как в дверь постучали.

Фабиана вздрогнула и, глянув на Ламмерта, отступила в сторону, отвернувшись совсем. Гнев всплеснул бурей, что может такого случиться, что его прерывают от разговора?!

В кабинет, не дожидаясь приглашения, влетел Аскил, вид его был таким всполошённым, будто управляющий гонялся по всему замку за Бортом, чтобы посадить его в клетку, что бывало раньше.

— Простите, милорд, — вытер тыльной стороной ладони лоб, покосился на Фабиану, что встала возле окна. — К вам прибыла Игнэс эрн Ларси.

Хэварта даже передёрнуло от имени бывшей любовницы. Что? Хотелось зарычать — сколько можно?! Что ей ещё нужно?! Кажется, он предельно ясно объяснил ей что к чему. Разве нет?

Фабиана, услышав знакомое имя, всё же обернулась.

— Аскил, — подступил к управляющему Хэварт, — я тебе уже говорил, что для госпожи Ларси Ристол закрыт, — раздражённо потёр шею, глядя на мужчину.

— Я помню, милорд, но, — Аскил бросил косой взгляд на девушку, уж слишком управляющий вёл себя неестественно.

— Говори.

— Она утверждает, что знает что-то о… милорде Витларе.

Хэварт резко выдохнул, словно его ударили в грудь тупым обухом. Мысли заметались вместе с растерянностью. Желание сказать, чтобы она проваливала туда, откуда пришла, смешались с необходимостью услышать о брате. Зачем она это делает? Для чего? Хэварт на грани интуиции чувствовал подвох, но любая зацепка сейчас важна. Любая.

— Так что прикажете, милорд? — после затяжного молчания спросил Аскил.

— Простите, я пойду к себе, — оживилась Фабиана, направляясь к двери.

Хэварт хотел остановить её, попросить, чтобы она осталась, ведь они не договорили. Как это всё не вовремя! Игнэс имела чутьё, в какой момент явиться и разрушить всё, перевернуть с ног на голову. Но не мог приказывать Фабиане, в конце концов, ей нет дела до его отношений с Игнэс.

Хэварт позволил ей уйти, а следом волна разрушительного гнева обрушилась на него лавиной, затопив разум. Готов был сейчас всё рушить вокруг, но сделал другое:

— Впусти её, — велел управляющему.

Тот кивнул и удалился.

Хэварт прошёл к столу, смёл с него все бумаги, которые не должна видеть Игнэс. Но подумал и вышел в гостиный зал — у них больше не те отношения, что были раньше, он поставил точку.

Аскил, войдя в зал, раскрыл дверь, впуская девушку внутрь. Игнэс прошла вперёд, не сводя глаз с Ламмерта, рассматривая его издалека. Управляющий поклонился и поспешил удалиться.

— Ты даже не поздороваешься? — спросила спокойно Игнэс.

Хэварт скользнул взглядом по её фигуре: простое дорожное платье гармонично сидело на ней, подчёркивая все достоинства фигуры его обладательницы. На руках белые перчатки, волосы, уложенные в нехитрую причёску, свободно спадали локонами на спину. Высокомерная колючая роза. Фабиана на её фоне казалась нежным хрупким цветочком в тонком лёгком платьице и золотом густых волос, которые она скромно собирала в узел.