Блицкриг. Как это делается? Секрет "молниеносной войны" - Юрий Мухин

Дикость этого проекта еще и в том, что наша танковая промышленность только становилась на ноги, специалисты только приобретали опыт, и давать им в производство такую бессмысленно сложную машину было просто преступно. Ведь в этом танке помимо собственно танковых механизмов есть еще и автомобильные. Начать танкостроение с такого танка — это значит обречь танковые войска на постоянные поломки техники, на снижение нормативов времени для обучения экипажей практическому вождению.

Но главное, это был конструкторский тупик. Никакое увеличение мощности двигателя этого танка никак не увеличивало его бронезащиту, он не становился совершеннее. Этих танков, названных БТ (быстроходные танки), разных серий было изготовлено почти 8 тыс. единиц. Последняя, самая современная модификация его, названная БТ-7М (700 машин), выпускалась в 1939— 1940 гг. Давайте сравним ее с немецким легким танком чешского производства 38 (t). Этот танк сконструирован чехами в 1938 г. для своей армии, но производили они его для немцев до 1942 года. Танк надежен и без затей. Так вот, наш легкий танк БТ-7М был почти на 50% тяжелее этого немецкого легкого танка и двигатель имел в 4 раза мощнее, но броню… в 2,5 раза тоньше! (Один лобовой лист в 22-мм, остальная броня 15—10-мм.) При этом 38 (t) с лобовой броней в 25-мм, доведенной впоследствии до 50-мм, имел вполне приемлемую для танка скорость. А ведь в 4 раза более мощный двигатель — это и во много раз большая стоимость всех механизмов, их вес, сложность, расход ГСМ. И все во имя чего? Во имя цифры «86 км/час на колесах»? Которая изначально никому не была нужна и никогда в реальной войне не потребовалась??

А теперь представим, что эти легкие танки атакуют передний край.

На немецком переднем крае наш БТ-7М встретит немецкая (уже тогда маломощная) легкая 37-мм пушечка. Но эта пушка, как я уже писал, пробивает с 500 м броню в 35 мм. Следовательно, немецким артиллеристам оставалось только увидеть этот танк… и с ним покончено. У немцев были также тяжелые противотанковые 20-мм ружья, которые на дальности в 300 м пробивали броню в 40 мм. А еще у них были легкие, калибра обычной винтовки, противотанковые ружья, которые на дальности в 300 м пробивали броню 20 мм. Крыша у БТ-7М была толщиной в 6 мм, саблей ее, конечно, не возьмешь, но сверху его мог расстрелять обыкновенным пулеметом любой самолет.

А немецкий 38 (t) на нашем переднем крае мог встретить самое мощное советское, собственно противотанковое средство — нашу 45-мм пушку. Она с 500 м пробивала 42-мм брони. Да, но у части танков 38 (t) уже была лобовая броня 50-мм! Этому легкому танку не надо было даже ждать в подмогу средние танки или штурмовые орудия — он и сам мог справиться с такой пушкой. Недаром, по грустной статистике, на один подбитый немецкий танк приходилось 4 наших уничтоженных 45-мм пушки, и только 57-мм пушка довела это соотношение до 1:1.

Добавлю, что по заказу Тухачевского промышленность с 1933 г. еще произвела и около 4 тыс. единиц плавающих танков, вооруженных пулеметами и с броней в 6—8 мм.

Напоминаю, что немцы и не собирались своими танками воевать с нашими, но, тем не менее, исключая пулеметный Т-1, практически любой из их танков на 22 июня 1941 г. мог справиться с этой нашей армадой металлолома, задуманной Тухачевским. С воздуха простым пулеметом ее могло расстрелять все, что летало. «На Востоке же, наоборот, опасным противником русских танков стал немецкий самолет-истребитель. Серьезные успехи, достигнутые немецкой истребительной авиацией, общеизвестны» (Гудериан).

В танковых дивизиях напавших 22 июня 1941 г. на СССР войск Германии было 3582 танка и штурмовых орудия. (На самом деле у нападавших на СССР немцев было еще и несколько тысяч трофейных французских и английских танков, но сейчас речь не о количестве.) Из указанной численности танков танковых дивизий 1404 — это средние танки T-III и T-IV и 1698 легких танков всех типов. О том, как именно эти танки применялись в боях, Гудериан рассказывал: «Наши тяжелые танки использовались главным образом для поддержки пехоты или танков в крупных наступательных боях. Для выполнения всех других задач применялись только средние и легкие танки, причем последние привлекались прежде всего для выполнения разведывательных задач и для охранения».

Зачем Тухачевскому и остальным генералам для «охранения и разведывательных задач» требовались десятки тысяч легких танков?

Заметьте, я критикую не танк Т-26 или остальные, а показываю бездарность принципа тактики советских военных теоретиков. Если бы целью тактики было уничтожение врага, то тогда не то что этот не старый еще танк Т-26, а и какой-нибудь единорог XVIII века сгодился бы. А уж танк!

Ведь танк является наиболее сильным оружием на поле боя из всех, на нем применяемых. Обычно в его преимущество заносят только броню, но этого мало. Есть еще преимущество, обычно не обсуждаемое, — высота командира танка и оружия танка. Ведь на поле боя все стараются слиться с землей, уже на колени встать — и то опасно. Противника видно очень плохо, благо он обстреливает все места, откуда хорошо виден. А командир танка осматривает поле боя с высоты минимум 2, а то и более 3 метров. Никому на поле боя это поле не видно так хорошо, как командиру танка.

Мало этого, для танка и неглубокая лощина уже укрытие, из которой противнику будут видны только верх башни и пушка. Кроме того, способность танка быстро маневрировать в сочетании с броней делает его трудной целью для гаубичной артиллерии. Если бы целью советской тактики лета 1941 года было уничтожение противника, то танки Т-26 в атаке не катили бы на противника в безумные и смертельные для них атаки. Они выезжали бы на огневые позиции перед противником и своим мощным оружием расстреливали бы передний край немцев — били бы из пулемета по месту любой мелкой вспышки выстрела, из пушки — по любой крупной, по любой подозрительной кочке, а пехота в это время подбиралась бы к окопам немцев на бросок фанаты. Танк — это лучшее ОГНЕВОЕ средство поля боя, даже те же помянутые мною плавающие танки. Ведь когда мы усилили противотанковую оборону, то немцы именно так и вели свои наступления — расстреливая из танков наш передний край. Прекрасно можно было использовать и Т-26, и те же Т-28 и Т-35 и в обороне, как маневрирующие ОГНЕВЫЕ точки, а не как кавалерийскую лошадь, обязанную, закрыв глаза, мчаться на врага, чтобы раздавить его копытами в контратаке.

Но если наши генералы собрались использовать танк как бронированную лошадь, то тогда обязаны были и бронировать его так, чтобы эту лошадь не убили на подъезде к врагу. В этом бессмысленность Т-26 и остальных советских танков до начала постройки Т-34.

Да, автор этого маразма тактики применения танков и выбора их конструкции маршал Тухачевский, но причина маразма и остальных бросающихся в глаза недостатков советских танковых войск — в пренебрежении мнением рядовых танкистов со стороны всех маршалов и конструкторов не только во времена, но и после Тухачевского.

К примеру, ни в одном из наших танков, даже в совершенных тогда Т-34 и KB, не было собственно командира танка. Формально должность эта была, но командир сам обязан был стрелять из пушки в легких и средних танках, а в тяжелых — заряжать пушку и стрелять из верхнего, самого удобного пулемета. Из-за этого командиры танков не успевали исполнять свои обязанности — наблюдать за полем боя, указывать цель, направление движения, корректировать стрельбу.