Убийства - помеха любви - Сельма Эйчлер

– Думаю, это отличная мысль. Действуй, Гарри!

Гарри вернулся через три минуты.

– Дверь открыла все та же дамочка. Говорю, мол, так и так, машина сломалась, нельзя ли позвонить в техпомощь? А она таким извиняющимся тоном: «Наш телефон неисправен, но на углу есть автомат».

– Ты что-нибудь разглядел?

– Ничегошеньки! Зато слышал сильный шум. Разобрать ничего не смог, но там явно творится что-то бурное. Хочешь, чтобы я остался до появления Ньюмана?

– Спасибо, Гарри. Дальше я управлюсь сама.

– Я бы не возражал, Дез. Честно говоря, мне самому любопытно.

– Я вовсе не против твоего общества, Гарри, но мне нужно твое место, чтобы поставить машину.

– Да уж, тут с парковкой плохи дела… Слушай, Дез, я тебе говорил, что ты шикарно выглядишь?

– Наверное, заботы мне к лицу. Но все равно спасибо, Гарри. Ты тоже отлично выглядишь. По-моему, даже поправился.

Гарри всегда был такой маленький и тощий, что в стародавние времена, когда он работал в полиции, его прозвали Щепкой.

– По-моему, за последний год я набрал килограммов семь. Мне это так надоело, только и делаю, что набиваю желудок. А ты, старушка, похоже, немного скинула со времени нашей последней встречи.

– Твоими бы устами… – вздохнула я и чмокнула его в жилистую шею. – А теперь поторопись, пока не подоспела дорожная полиция. Неохота штраф платить.

Когда Гарри уехал, я поставила кассету с Джони Митчелл[5]и приглушила звук. Устроилась поудобнее, налила из термоса ароматного дымящегося кофе… Не для того, чтобы взбодриться, нет! От утренней апатии не осталось и следа. Каждый нерв дрожал как натянутая струна. Просто надо же чем-то заняться…

В машине было так тепло и уютно, что через полчаса я на всякий случай выключила печку. Хотя я не чувствовала себя такой энергичной бог знает с какого времени, все же начала беспокоиться, как бы ненароком не уснуть. Даже если превращусь в глыбу льда, ни за что не позволю себе включить эту штуку вновь.

Через пару часов в машине воцарился просто арктический холод, и я постепенно начала терять связь со своими конечностями. Тем временем поток людей, входящих в дом и выходящих из него, становился все полноводнее. Правда, выходило народу все-таки больше, чем входило. Вот сел в такси важный господин в фетровой шляпе. Затем на крыльце показались два человека помоложе. Подъехала на лимузине супружеская пара среднего возраста. Еще несколько машин явно искали место для парковки. К этому моменту даже пекинес болтушки Харриет смог бы сообразить, что там происходит.

И все же мне требовалось подтверждение. Получила я его всего за несколько минут до полуночи.

Из дома вышли два человека и направились прямо к моей машине. Я нырнула вниз и приоткрыла окно.

– Сколько раз я тебе говорил, – наставлял тот, что повыше, своего друга, – кости – это дрянная игра. И почему ты никогда не слушаешь добрых советов? В очко гораздо больше шансов выиграть. Ты вообще имеешь представление о теории вероятностей?

Игроки прошли мимо, я так ничего и не узнала о теории вероятностей, но зато услышала, практически из первых рук, чем же занимается вечерами Марк Ньюман!

Господи, когда же этот человек решит, что на сегодня хватит?! Я посинела и отсидела задницу. Кроме того, запас кассет с песенками иссяк, и мне ничего не оставалось делать, как предаваться размышлениям, – занятие, которое с недавних пор требовало от меня огромного напряжения.

Я вновь и вновь перебирала в уме четверку подозреваемых: Луиза, Альма, Джек Уоррен, Билл Мерфи. У каждого имелись причины желать смерти Нилу Константину. И ни у кого из четырех не было алиби. Благодаря удаче (и Эллен, конечно же) мне удалось доказать, что Луиза и Альма лгали…

И тут мои мысли обратились к Селене Уоррен.

В свое время я с превеликой неохотой исключила девушку из списка подозреваемых, по крайней мере из списка основных подозреваемых. Что было очень и очень глупо. Может, полиция и установила местонахождение Селены на конец октября, к полному своему удовлетворению подтвердив ее рассказ, но ведь и алиби дамочек Константин доблестные стражи порядка признали безупречными. Что касается Селены Уоррен, полиция проверила лишь тот факт, что она действительно улетела в Чикаго еще до убийства миссис Гаррити и вернулась домой девять дней спустя, наутро после смерти Нила Константина. Но откуда у них такая увеpeнность, что Селена не смоталась пару раз в Нью-Йорк? И, что более важно, откуда у меня такая уверенность?!

Конечно, все это лишь ни на чем не основанные построения. Но люди идут на куда большие усилия ради куда меньших целей. И я с удовлетворением вернула девушку в список главных подозреваемых, где она должна оставаться, пока я самолично не проверю ее алиби.

А может, Стюарт все-таки прав?.. Насчет того, что смена обстановки позволяет увидеть вещи под другим углом. Правда, я не была особенно уверена, что Бруклин-Хайтс и адский холод – это та самая смена обстановки.

Мысли мои снова вернулись к Селене. В памяти всплыли слова, сказанные тогда у Франни Эппингер… Всплыли и тотчас улетучились, не успев отложиться в сознании. Вот ведь дырявая голова! Еще в то утро, когда мы разговаривали с девушкой, я отметила что-то важное, но забыла записать в блокнот. И вот теперь, разумеется, фраза потерялась где-то у меня в голове.

Мне захотелось как следует шандарахнуть свою глупую голову о приборную панель, но к тому времени я так заморозилась, что, наверное, все равно ничего не почувствовала бы. «Не беспокойся, ты вспомнишь, обязательно вспомнишь!» – заверила я себя. Но почему-то эти заверения прозвучали не слишком убедительно…

Марк Ньюман вышел из этого вертепа незадолго до часа ночи. Слава богу, один!

До квартиры я добралась лишь в начале третьего. Скинула одежду и завалилась в постель, слишком измотанная, чтобы даже подумать о чистке зубов. Заснула я почти сразу, но перед этим успела помучиться, пытаясь вспомнить слова Селены Уоррен.

Проснулась я внезапно. За окном только-только нарождался рассвет. Тусклый утренний свет просачивался в комнату.

Я широко распахнула глаза, чувствуя, как уголки губ растягиваются в широченной улыбке. В голове моей отчетливо звучал голос Селены Уоррен…

От новости, что ее муж оказался всего лишь заядлым игроком, Бланш пришла в неописуемый восторг.

– По правде говоря, увидев, что он выходит из казино один, я испытала такое чувство, словно кто-то нежданно-негаданно сделал мне подарок.

– Ты верный друг, Дез!

– Дружба тут ни при чем. Я просто трусиха. Если бы твой благоверный вышел с женщиной, мне пришлось бы сообщать тебе об этом, а от одной этой мысли меня бросало в дрожь.