История катастрофических провалов военной разведки - Джон Хьюз-Уилсон

Если рассматривать Перл-Харбор как поучительный пример неспособности великой нации уделить должное внимание разведке со всеми вытекающими отсюда печальными последствиями, то справедливо будет заметить, что Америка не замедлила извлечь уроки из своих ошибок. С поразительной энергией и целеустремленностью, отличающими американскую нацию, США приступили к созданию такой государственной разведывательной службы, с которой не могла бы сравниться никакая другая разведка в мире и которая гарантировала бы, что Вашингтон никогда не будет застигнут врасплох.

Результаты были впечатляющими. К 1945 году Америка имела полностью сформированную сеть радиотехнической разведки по всему миру, международную секретную разведывательную службу, эффективные средства проведения тайных операций и самую оснащенную систему воздушной разведки в мире. Эти преимущества способствовали росту приоритета разведки в составе отдельных видов вооруженных сил и поддерживались огромным массивом дорогостоящих технических средств и высококвалифицированных специалистов, приводивших всю систему в действие. Это было ошеломляющее достижение.

Во избежание повторения ошибок, сделанных до Перл-Харбора, был сформирован национальный штаб оценки разведывательных данных, основной целью которого было обеспечение постоянного доступа президента и его советников к самой качественной и актуальной информации. Теоретически к началу 1960-х годов, всего через двадцать лет после Перл-Харбора, власти США имели в своем распоряжении самую современную и, безусловно, самую оснащенную разведывательную службу в мире.

Профессор С. Норткот Паркинсон, формулируя свой знаменитый закон, согласно которому любая работа увеличивается в объеме, чтобы заполнить все отпущенное на нее время, прилагал его в равной степени к корпорациям и отдельным чиновникам. Опыт общения Паркинсона с чиновниками-лейбористами в послевоенной Великобритании был не только полезным, но и удручающим, и, как следствие, профессор был далек от того, чтобы недооценивать способность государственных служащих бороться друг с другом за власть и влияние посредством мелких дрязг, которые порой принимают не менее ожесточенный характер, чем схватки за места в советах директоров крупных корпораций.

Бюрократический Вашингтон не был исключением. Несмотря на то что за годы после Перл-Харбора эффективность сбора разведывательных данных выросла в десятки раз, одно непредвиденное побочное действие вызвало конкуренцию между вашингтонскими чиновниками. Новые и мощные разведывательные органы потребовали новых и мощных финансовых вливаний. Вследствие этого к 1960-м годам борьба за власть между разведывательными органами США превратилась в новую проблему для американской разведки.

Если раньше проблема состояла в нехватке информации, которую приходилось собирать по крупицам из разрозненных источников, то теперь проблемой стал избыток информации, поступающей от конкурирующих организаций, и борьба за контроль над нею. Каждый разведывательный орган ревниво цеплялся за монопольное право на свою частную информацию и держал ее в строгом секрете, в то время как ЦРУ безуспешно пыталось стать единоличным хозяином всей разведывательной системы США. В секретном мире Америки стал доминировать своеобразный вариант конкурентной рыночной экономики. В идеале любой сильный руководитель справился бы с такой ситуацией без особых усилий. Однако Конституция США устроена таким образом, что централизованный контроль над чем бы то ни было практически невозможен. Если добавить к этому неотразимую притягательность долларов, поступающих от оборонных подрядчиков, лоббирование кандидатов на выборах, притязания регионов на свою долю в кормушке, пополняемой деньгами налогоплательщиков, а также конкурирующий спрос между разными видами вооруженных сил, станет ясно, что внутренние войны за контроль над разведкой США были печальной неизбежностью.

Америка остро нуждалась в новых разведывательных мощностях. После Второй мировой войны и позорного прекращения финансовой поддержки Греции в 1947— 1948 годах Великобритания утратила всю свою имперскую роль. Ее место заняла Америка, которая, выражаясь словами Санчеса де Грамона, приступила к «борьбе за контроль над миром» с чувством ответственности и энтузиазмом, взяв на себя роль лидера свободного мира. Необходимо было ответить на вызовы со стороны коммунистического экспансионизма, воплощенного в Советском Союзе и его революционных союзниках, и Америка охотно взяла на себя свои новые глобальные обязанности. Изоляционизм, существовавший до Перл-Харбора, был предан прочному забвению. Нигде эта новая позиция не была сформулирована более точно, чем в инаугурационной речи Джона Ф. Кеннеди в 1961 году, написанной для него Теодором Соренсеном и содержавшей слова: «Мы заплатим любую цену, вынесем любое бремя». Многие увидели в ней своего рода глобальный карт-бланш. Для еще не оперившихся разведывательных служб США это была весенняя пора надежд. Эпическое столкновение идеологий, подпитка неиссякаемыми, как казалось, налоговыми поступлениями, наличие несгибаемого и изобретательного противника сообщали борцам страстность и уверенность в своей правоте, которую могли оправдать только благородные и обоснованные цели. Нигде это не нашло лучшего подтверждения, чем в войне во Вьетнаме.

Хотя до провозглашения независимости Вьетнам был колонией Франции, британцы тоже имели там интересы. Несмотря на риторику де Голля и его «свободных французов», Франция была не в состоянии заново утвердить свою власть над своими довоенными колониальными территориями на Дальнем Востоке после капитуляции Японии в августе 1945 года. Успешный лидер сопротивления, националист — хотя и коммунист при этом — Хо Ши Мин не замедлил провозгласить независимую Демократическую Республику Вьетнам от имени Вьетминя (Лиги независимости Вьетнама) и вьетнамского народа. В августе и сентябре 1945 года ближайшими союзническими войсками были британцы, которые по понятным причинам отнюдь не сочувствовали восстаниям националистически настроенных коммунистов против колониальных властей. Поэтому когда 20-я индийская дивизия под командованием генерала Грейси заняла Сайгон в соответствии с условиями подписанного в Токийском заливе Акта о капитуляции, британцы сразу приступили к восстановлению довоенного статус-кво.

Неизменно прагматичный и полностью отдающий себе отчет в опасности уличных беспорядков, британский командующий сделал необычный шаг — он вновь вооружил японских солдат, привел их офицеров к присяге в качестве представителей союзнических сил и отправил недавних завоевателей обратно на улицы Ханоя с целью охраны закона и порядка, чем они столь эффективно занимались три предшествовавших года. Если не считать некоторого шока, испытанного вьетнамцами при виде вернувшихся японцев, те показали себя весьма эффективными миротворцами. Во Вьетнам в срочном порядке были отправлены члены французского колониального правительства, которые по прибытии туда в конце сентября 1945 года заняли штаб Вьетминя с целью восстановления контроля над своей колонией. Британцы ушли, взвалив на французов всю ответственность за строптивых индокитайских граждан. Но было слишком поздно. Кровавая война за независимость Вьетнама в скорые сроки дестабилизировала новый французский режим. В этой войне в основном участвовали герои антияпонского сопротивления (превосходно вооруженные в 1944—1945 годах американцами и британцами) — члены Вьетминя под предводительством коварного и беспощадного вождя Хо Ши Мина.