Маленькая хозяйка большого дома - Джек Лондон

– Ну, леди Годива?[11]– властно заявил Дик. – Попели, поплясали, а теперь расплачивайтесь.

«Что он, спятил? – подумал Грэхем. – Как это можно, да еще с такой женой?»

– Что ж, – вздохнула Паола, перебирая пальцами пуговицы блузки, – надо, так надо.

Едва сдерживая бешенство, Грэхем отвернулся, стараясь не смотреть. Наступило молчание: видимо, каждый гадал, что же будет дальше. Вдруг Эрнестина фыркнула, раздался общий взрыв хохота и восклицание Берта: «Вы сговорились!» Все это заставило Грэхема наконец обернуться. Он бросил быстрый взгляд на Паолу. Блузки на ней уже не было, но под ней оказался купальный костюм. Она, без сомнения, надела его под платье, перед тем как ехать верхом.

– Теперь твоя очередь. Льют, иди, – заявил Дик.

Но Льют, не приготовившаяся к игре «Чонг-Кина», смутилась и увела девиц в кабину.

Грэхем опять с восхищением следил за тем, как Паола, поднявшись на площадку в сорок футов высотой, с неподражаемым изяществом и мастерством нырнула ласточкой; опять услышал восторженное восклицание Берта: «Ну прямо Аннетта Келлерман!» – и, все еще рассерженный сыгранной с ним шуткой, снова задумался о маленькой хозяйке Большого дома, об этой удивительной женщине и о том, почему она такая удивительная! И когда он, не закрывая глаз, медленно поплыл под водой на ту сторону бассейна, ему пришло в голову, что он, в сущности, ничего о ней не знает. Жена Дика Форреста, вот и все, что ему известно. Где она родилась, как жила, каково было ее прошлое – обо всем этом он мог только гадать. Эрнестина сказала ему, что она и Льют – сводные сестры Паолы; это, конечно, кое-что.

Заметив, что дно стало светлеть – знак того, что он приближается к краю бассейна, – Грэхем увидел сплетенные ноги Дика и Берта, которые боролись в воде, повернул обратно и проплыл еще несколько футов, не поднимаясь на поверхность.

И тут он стал думать об этой миссис Тюлли, которую Паола зовет тетя Марта. Действительно ли она ей тетка или Паола зовет ее так только из вежливости? Быть может, она сестра матери Льют и Эрнестины?

Он вынырнул на поверхность, и его сейчас же позвали играть в кошки-мышки. Во время этой оживленной игры, продолжавшейся около получаса, он не раз имел случай восхищаться той легкостью, ловкостью и сообразительностью, которую выказывала Паола. Наконец круг играющих распался, они, запыхавшись, переплыли бассейн, вылезли на берег и уселись на солнце возле миссис Тюлли.

Вскоре опять начались шутки и шалости. Паола упрямо заспорила с миссис Тюлли, утверждая явные нелепости.

– Нет, тетя Марта, вы говорите это только потому, что не умеете плавать. А я настоящий пловец и уверяю вас, что вот – хотите? – нырну в бассейн и пробуду под водой десять минут.

– Глупости, дитя мое, – возразила миссис Тюлли. – Твой отец, когда он был молод – гораздо моложе, чем ты теперь, – мог пробыть под водой дольше любого пловца, и все-таки его рекорд был, насколько – мне известно, три минуты сорок секунд; я знаю это очень хорошо, так как сама следила по часам, когда он держал пари с Гарри Селби и выиграл.

– О, я знаю, что за человек был мой отец, – отозвалась Паола, – но времена изменились. Если бы милый папочка был сейчас в расцвете своих юношеских сил и попытался пробыть под водой столько же времени, сколько я, он не выдержал бы. Десять минут? Конечно, я могу пробыть десять минут. И пробуду. А вы, тетя Марта, возьмите часы и следите. Это так же легко, как…

– Ловить рыбу в садке, – подсказал Дик.

Паола взобралась на самую вышку.

– Заметь время, когда я прыгну, – сказала она.

– Сделай полтора оборота, – крикнул ей Дик.

Она кивнула, улыбнулась и притворилась, что изо всех сил набирает в легкие воздух. Грэхем следил за ней с восторгом. Он сам был великолепным пловцом, но ему редко приходилось видеть, чтобы женщина, не профессионалка, решилась на полтора оборота. Намокший зеленовато-голубой шелковый костюм плотно обтягивал ее тело, подчеркивая все его стройные линии и безупречное сложение. Сделав вид, что она до последнего кубического дюйма наполнила свои легкие воздухом, Паола ринулась вниз. Сжав ноги и выпрямившись, она оттолкнулась от самого края трамплина, уже в воздухе собрала тело в комок, перевернулась, затем снова вытянулась и, приняв прежнее идеально правильное положение, почти беззвучно врезалась в воду. «Стальной клинок вошел бы с большим шумом», – подумал Грэхем.

– Если бы я умела так нырять! – пробормотала со вздохом Эрнестина. – Но этого никогда не будет. Дик говорит, что тут дело в ритме, в согласованности всех движений, вот почему Паола ныряет так замечательно. Она удивительно ритмична…

– Дело не только в ритме, но и в свободной отдаче себя движению, – сказал Грахем.

– В сознательной отдаче, – заметил Дик.

– И в умении расслаблять мышцы, – добавил Грэхем. – Я не видел, чтобы даже профессиональный пловец так выполнял полтора оборота.

– А я горжусь этим больше, чем она сама, – заявил Дик. – Дело в том, что я ее учил нырять, хотя, должен сознаться, она очень способная ученица. У нее замечательная координация движений. И это в соединении с волей и чувством времени… одним словом, ее первая же попытка оказалась более чем удачной.

– Паола – молодчина, – сказала с гордостью миссис Тюлли, переводя глаза с секундной стрелки часов на спокойную поверхность бассейна. – Женщины плавают обычно хуже мужчин. Паола исключение… Три минуты сорок секунд… Она превзошла своего отца.

– Но пяти минут она не выдержит, а тем более десяти… – мрачно заявил Дик. – Она задохнется.

Когда прошло четыре минуты, миссис Тюлли, видимо, начала тревожиться, и взоры ее озабоченно скользили по лицам присутствующих. Капитан Лестер, не посвященный в тайну бассейна, с проклятием вскочил на ноги и нырнул в воду.

– Что-то с ней случилось, – сказала миссис Тюлли с деланным спокойствием. – Может быть, она ушиблась, ныряя? Ищите ее – вы мужчины…

Грэхем, Берт и Дик, встретившись под водой, засмеялись и пожали друг другу руки. Дик сделал им знак и поплыл в затененную часть бассейна, к нише, где они нашли Паолу, стоявшую в воде; некоторое время все четверо перешептывались и посмеивались.

– Мы хотели убедиться, что с тобой ничего не случилось, – пояснил Дик. – А теперь пора назад… Сначала вы, Берт, а я за Ивэном.

Один за другим они нырнули в темную воду и показались на поверхности бассейна.

Миссис Тюлли была уже на ногах и стояла на краю бассейна.

– Если это опять одна из ваших шуток, Дик… – начала она.

Но Дик, не обращая никакого внимания на ее слова, заговорил неестественно спокойным тоном и достаточно громко, чтобы она слышала.