Полоса везения строгого режима - Егор Серебрянский

– Первый весенний дождь! – радостно сообщил Базука. – Кто-нибудь обожает весну так, как люблю ее я? Да что с вами? Даже поговорить не с кем.

Но шахматисты замерли, затаив дыхание. Общую мысль выразил Женька:

– Кажется, они чувствуют, что мы здесь. Или даже прогоняют. Начнем прямо сейчас с самого простого, не все ритуалы проводятся ночью.

Им предстояло несколько часов тяжелой работы. То они жгли осиновые ветки, то складывали костер из привезенных еловых шишек, то насыпали на дорогу круги из сухого можжевельника. С сумерками начали завывать непонятные слова с листочка, повторили ровно шестьдесят семь раз, как им указал экстрасенс. Андрей с Захаром сидели на капоте внедорожника и не мешали, вообще старались не обращать внимания на смешной вой и шаманские танцы вокруг огня – обоим было понятно, что цель этого цирка намного важнее хаханек.

Незаметно стемнело, а список способов подходил к концу. В итоге он иссяк, а результата так и не было. Женька время от времени отходил от друзей для проверки. Но Ник все еще сразу резко погружался в страсть, а Вера испытывала подконтрольное, но явное желание снабдить его какой-нибудь правдой.

– И что, домой? – спросила наконец уставшая Вера. – Обидно. Такую дорогу проделали – и зря.

Но Женька сомневался:

– Раз уж мы все равно здесь, то можем потерять еще ночь. Давайте все заново – кто знает, может, ночью сработает? И уже несколько часов не было грома, но дождем пахнет. Вероятно, мы просто не поймали нужный момент.

Они дали себе время на передышку и перекус бутербродами, разошлись в разные стороны, чтобы справить нужду и уже с новыми силами заново браться за многочасовое дело. И вот когда они скрылись из видимости, такие же уставшие Андрей и Базука вдруг услышали странное.

– Шипит что-то? – обернулся Короленко.

– Вроде… – уловил и Захар. – Навигатор что-то говорит? Но у меня машина заглушена!

Они, ошарашенные, соскочили на дорогу и завопили, прекрасно помня рассказ шахматистов о первом опыте.

– Ребят! Слышите? Что-то происходит! Вот прямо сейчас всё повторяется, ау!

Те сразу поспешили обратно, но их ответы заглушил грохот сверху. Небо расхохоталось – разразилось громом и огрызнулось молниями, полетевшими острыми иглами в разные стороны. Холодный дождь резанул полосой, принесенной порывом ветра сбоку. Базука и Короленко подпрыгивали от нетерпения, они и сами впадали в ту же панику, которая когда-то накрыла Ника, Женьку и Веру. Спрятаться от дождя можно было в машине. Но взбесившийся навигатор не привлекал, да и наблюдать за таким роскошным мистическим шоу с первого ряда было интересно. О подобных событиях еще сто лет подряд можно рассказывать – никогда не надоест. А легкая простуда от дождя забудется уже к маю.

– Они точно в порядке? – забеспокоился Андрей.

– Да, я вроде Ника вижу – вон он идет! – ответил Захар. – Просто по зарослям быстро не побегаешь. Но давай остальных тоже найдем. Ты вправо, я влево.

Они разбежались в стороны и почти сразу за зарослями натолкнулись на спешащих к ним друзей. Вся пятерка собралась вместе уже минут через пять. Ежились под ливнем, в машину не спешили, им хотелось побыстрее получить ответы.

– Что-нибудь чувствуете? – кричала Вера громко, чтобы бушующая вокруг природа не мешала остальным услышать. – Жень, отойди, пожалуйста, надо проверить!

Он быстро отбежал на несколько метров, но так, чтобы всю компанию сквозь темноту видеть. А Вера заглядывала в глаза оставшимся, которые наперебой заговорили:

– Ничего!

– Никакого влияния!

– Сработало! Ни правды, ни симпатии! Жень, возвращайся, сработало!

– Да я уже слышал, – довольно ответил тот. – Интересно, неужели все-таки можжевельник помог? У кого какие варианты?

Вера и Ник обнимались, одновременно поздравляя друг друга и немного сочувствуя. Да, они потеряли невероятный дар, зато теперь точно не обратятся в злодеев, ведь никогда ими не были. И потому для радости были полные основания. Обняли вместе и Женьку, он ведь с самого начала до самого конца был с ними в одной тарелке.

– Поздравляю вас всех, это правильное решение, – с улыбкой произнес Андрей. – Интересно, а навигатор уже заткнулся? Это было жутковато. Идем уже в машину, там есть сухая одежда, всем надо переодеться.

Он пошел к дороге первым, но Захар пока задержался.

– Вер, а меня обнять? Че как неродная? Или мы еще не забыли старые распри?

Но она странными глазами пялилась на Ника, который только что отошел от нее на шаг.

– Николай Бабушкин, – произнесла она сдавленным голосом. – А ты подкачался… Ты когда успел превратиться из рыжего чучела в солнечное совершенство?

Рыжий нахмурился. Как, впрочем, и остальные. Один лишь Женька смотрел на Базуку, а потом затараторил, боясь не успеть озвучить все мысли:

– А какого хрена ты с нами тут торчишь? Ты же козел. Нет, мы в одной команде, но давай начистоту – ты как козлом родился, так им и помрешь. Мы можем некоторое время делать вид, что наши цели совпадают, но на самом деле мы с тобой всегда будем мыслить по-разному. Я как-то слишком долго держал это в себе, пытался поставить другие приоритеты, но на самом деле всегда желал тебе только одного – мучительной смерти за всё, что ты мне сделал!

Захар не спорил – он смотрел на Женьку распахнутыми от изумления глазами. И медленно перевел взгляд на Веру, когда она, с обожанием глядевшая на Ника, зачем-то вставила:

– Не надо ему мучительной смерти, Жень. На самом деле Базука мне очень нравится. Неправильно, мерзко и давно. Но согласна – он козел. И больше не нравится, в сравнении с нашим Николаем он ничто…

– Андре-ей… – тихо, почти жалобно позвал Захар, а потом заорал что есть мочи: – Андрей, вернись сюда! Видимо, теперь ты у нас Антидот. Вали сюда, сказал! Ничего не сработало, просто поменялись! Рыжий девственник, мечтавший стать бабником, теперь из постелей вообще вылезать не будет. А мне, похоже, придется всю жизнь слушать, что люди обо мне думают… Думают обо мне люди много, и ничего хорошего. Пожалуйста, расхреначьте меня на куски прямо сейчас, это будет гуманнее…

Следующие полчаса были получасами молчания. Никого не удивило природное затишье вокруг, как и рассвет, которому в такое время быть просто не положено.