Сладкое зло - Дана Стар

А я вот сразу же почувствовала фальшь этой улыбки.

Никудышный из него актёр.

Ну да бог с ним!

С кем не бывает.

***

Немного потерянная, немного сбитая с толку, я устроилась на мягком диване в его шикарной гостиной, с упоением наслаждаясь уютной атмосферой и аппетитным запахом, доносящимся со стороны кухни. Судя по всему, Давид жарил стейки.

Не терпелось скорей опробовать их на вкус. Однако всё, что я сейчас могла делать — это лежать, втыкать в телевизор, лениво клацать кнопками пульта, и думать. Думать о нас с ним.

Я до сих пор не могла поверить, что я тут. В его доме. В его берлоге. В логове сущего гризли. И я не борюсь. Ни капли. Что он вдруг возьмёт и сожрёт меня вместе с костями. Я и сама готова прыгнуть хищнику в пасть. Просто потому, что не могу без него. Жить. Дышать. Есть и спать.

Не могу.

И точка.

***

Кажется я всё же немного задремала под бормотание некого сопливого сериала, как вдруг, меня разбудила мелодия заставки теленовостей.

Продрала глаза и тут же подскочила на месте, когда ведущая, явно взволнованным тоном, отчётливо произнесла:

— Срочные новости! Вчерашним вечером случилось ещё одно зверское нападение на ювелирный магазин. Убит охранник. Одного из преступников ранили. Однако, экспертиза до сих пор не может установить личность бандитов. В городе вводится экстренное положение в связи с частыми нападениями некой неизвестной банды особо опасных преступников, состоявшей из пяти лиц, вооруженных боевыми автоматами. Мы знаем лишь то, что во время драки одного из бандитов ранили в грудь. Нам удалось выяснить, что у одного из преступников на груди имеется татуиров…

В панике меня накрыло колючими судорогами, когда я вдруг увидела нечто, похожее на ювелирный магазин, от которого остались сплошные щепки. А там, среди осколков и кровавых луж, на полу лежал некий бесформенный силуэт, прикрытый полиэтиленовым мешком, из-под которого выглядывала окровавленная рука.

Я не успела досмотреть репортаж до конца. Потому что в комнату влетел Давид.

— Выруби эту дрянь! — Зверский рык больно резанул по барабанной перепонке. Да так, что пришлось закрыть уши ладонями. — Ненавижу новости! Не смотри это говно! Сраная ложь! А телевизор — сплошная лживая помойка!

Я не могла отыскать пульт. Истерически шарила руками по поверхности дивана, но тщетно. Кажется он провалился в диван. А Давид в это время закипал пуще прежнего!

Матернувшись, он просто вырвал шнур из розетки. Ещё секунда… и возможно мужчина просто разбил бы телевизор об пол, или выкинул в окно.

Он был зол, взбешён и взвинчен! Как во время сложного боя.

Боя, где на ринг вышло его отражение. И он знал, что у него нет шансов. Потому что, я уверена, в мире бы не нашлось достойного соперника для Безжалостного. Лишь он один. Его брат близнец. Или его идентичный оттиск.

Я нервно раздирала губы зубами, глотала собственную кровь, с ужасом наблюдая, как он наматывает круги по комнате и часто-часто дышит, пытаясь успокоиться. Я не могла понять, что случилось. Почему он вдруг сорвался как невменяемый психопат, как взбесившийся волк и накричал на меня!

Внезапно, в мыслях всплыл образ свежей повязки на его груди, раны на лице, озабоченность в его глазах и эта частая вспыльчивость! Меня будто бы только что насадили на острый кол!

Пол проваливался под ногами. На голову рушился потолок. Несколько минут я просто сидела на диване, поджав под себя ноги и подёргивалась от шока, мысленно прокручивая сюжет, съёмки с места преступления, анализируя эту, вполне себе пустяковую, беспричинную вспышку гнева, взявшуюся из ниоткуда.

Неужели, Давид как-то связан с тем сюжетом из новостей?

Я не гордился тем, чем мне приходилось заниматься. Это как понюхать пыльцы… один раз попробуешь и подсядешь. Надолго. Так и я. Подсел. На возможность получать лёгкую наживу.

Я ненавижу себя за это. Но у меня нет иного выхода. Несколько месяцев такой «работы» и клянусь, я завяжу. Залягу на дно, впредь буду зарабатывать легальным путём. Когда… когда вылечу свою сестру.

Наши врачи лишь уныло разводят руками, мол ей ничем уже не поможешь. Но я точно знаю, что за границей нет ничего невозможного. Мне нужно накопить крупную сумму денег для того, чтобы транспортировать Кристину в Израиль и оплатить полную реабилитацию. А пока она находится в Москве. В самом лучшем центре для детей, страдающих ДТЦП.

Имея совершенную физическую форму, обладая во истину аномальной силой, я не мог удержаться от того, чтобы не воспользоваться данным оружием. Именно поэтому мы с братьями всегда выходим сухими из воды после очередного дела.

Я не преступник. Я просто хочу спасти свою сестру. Часть награбленных средств я перечисляю в фонд помощи сиротам. Мы с парнями никогда не берём всё до последней копейки. Лишь часть.

Так я себя по крайней мере оправдывал.

Мне было стыдно перед Соней. Она ещё не знает какая я подлая и двуличная мразь. Да, Крошка. Я не тот прекрасный принц, которым ты меня считаешь.

Я есть зло.

Жестокое, коварное, беспощадное зло!

Но ради тебя я готов измениться.

Потому что боюсь.

Боюсь за свою хрупкую девочку.

И до безумия люблю!

Люблю до такой степени, что сам готов сдохнуть, лишь бы она всегда была со мной рядом. И не могу отпустить. Хоть и пытался. Пытался забыть, пытался переключиться на другую бабу. Но от этого становилось только хуже.

Приступы гнева усиливались. А когда рядом была Соня — лишь с ней я мог контролировать свою аномальную агрессию.

Она стала моей таблеткой мощного успокоительного.

А я… я нах превратился в интеллигентного Аль Пачино. В её присутствии практически всегда прикусывал язык до адской сука боли, чтобы лишний раз не матюгнуться. Во к чему приводит зависимость…

Зависимость?

Не. Скорей всего чистокровная влюблённость.

Или снова ошибка?

Не первое и не второе.

А третье.

Любовь. Эти чувства, мляха, ни что иное как любовь!

Не могу без неё. Не могу! И точка.

Меня воспитывала улица. Я просто привык жить, следуя законам криминала. И мне мистически везло практически всегда выходить сухим из болота преступлений, в которого с утра дороги я барахтался. На достойную работу никто не брал. Пару лет проработал грузчиком и водителем мусоровозки. А затем осознал, что денег не хватает ни на что. Я даже не мог купить шоколадку сестрёнке, когда тайком пробирался на территорию детского дома для инвалидов.

Тогда и я случайно познакомился с Димоном. А затем и с Максом. После, в нашу компанию вступили ещё и братья-близнецы.