Твой навсегда - Шеннон Маккена

Интересно, мучил ли Гас себя такими фотографиями? Саймон не помнил, чтобы в жизни его дяди, после того как он переселился к нему, была какая-нибудь женщина. Но из этого архива явствовало, что было такое время, когда Гас любил их компанию. Должно было случиться что-то очень серьезное, чтобы заставить его так глубоко уйти в себя. Знать бы только что!

Возможно, это было связано с тем «смелым бескорыстным поступком», о котором упоминалось в письме Нгуен, предположил Саймон. И это могло быть как-то связано с фотографиями, Вьетнамом или с его матерью, как намекало электронное послание Гаса. Но какое отношение его мать могла иметь к Вьетнаму?

Саймон нашел много ее фотографий. Прекрасных фотографий. Они всколыхнули ворох воспоминаний в самых удаленных глубинах памяти. Можно было до боли ломать голову, но без пользы. В этих кипах не было ничего похожего на доказательство. Может быть, пришелец уже нашел и забрал то, что он сейчас ищет?

Батарейки в карманном фонарике начинали садиться, но Саймон должен был найти себе какую-то работу. Иначе набегающие волны похоти могли понудить его к опасному серфингу, за что он будет презирать себя. Презервативы, купленные в автомате в баре, наверное, уже прожгли дырку в его джинсах. Но он не станет искать Эллен или давить на нее каким-то образом. Раз уж решил играть по новым правилам, нужно держаться. Вот если бы она сама пришла к нему… он бы ее трахнул!

О Боже! Он так этого хотел, что мог взорваться.

Но чтобы у Эллен не возникло иллюзий, с ней стоило поговорить, как со всеми другими женщинами, с которыми он спал. Никаких обещаний – только жаркий, пикантный секс. Он покажет ей хороший секс, насколько достанет умения. Захочет она его на этих условиях – решать ей, а его совесть будет чиста.

Теоретически все это было хорошо. Но Саймон не мог заставить свое неуемное тело согласиться с этим и успокоиться. Что, если она не поддастся на этот блеф и прикажет ему убираться? Тогда произойдет самопроизвольный взрыв.

Саймон запихнул блондинку обратно в ту же подборку. Рядом стояла другая. Саймон увидел правильный четкий почерк Гаса.

«Уэс Гамильтон, авг. 87». Что за чертовщина! В августе восемьдесят седьмого года Саймон убежал из дома.

Он вытащил подборку из ящика и высыпал на колени стопку фотографий. Мужчина и женщина выходят из автомобиля.

Она в очень короткой юбке. Оба смеются. Приехали снять комнату в мотеле. Кадр специально выбран так, чтобы в него вошла вывеска с названием. А здесь мужчина целуется со своей спутницей, его руки – у нее на заднице. Камера безжалостно сфокусировалась на его лице, оставляя общую картину размытой.

Уэс Гамильтон еще молодой и худощавый. Таким он был в те недобрые старые времена, выполняя свою миссию и делая жизнь Саймона адом. Но та женщина, что с ним, определенно не его жена. Она совсем не похожа на тонкогубую и узкобедрую Мэри Лу Гамильтон, к тому же, на счастье Уэса, дочь его босса, тогдашнего шефа полиции Ларю.

Ну и дела! Значит, Гас шантажировал парня. Саймон перетасовал подборку и рассмеялся. Даже эти, так сказать, шантажные фотографии были очень динамичны и совершенны с точки зрения композиции. Настоящий мастер всегда требователен к себе.

Совсем близко послышался шум мотора. Саймон привернул лампу и вскочил на ноги. После визита Уэса он не хотел, чтобы кто-то снова нагрянул сюда внезапно.

Он увидел, как «порше» Брэда Митчелла подкатил к крыльцу Кент-Хауса. Вернулись с обеда. Они с Эллен вышли из автомобиля и обменялись несколькими словами. Потом Брэд последовал за ней в дом.

Саймон уронил на пол пачку с фотографиями Уэса.

К такому повороту событий он был не готов. Мощный выброс адреналина с током крови разнесся по всему телу, когда в ее спальне зажегся свет. Первым порывом было – ворваться к ним и…

Нет. Саймон стиснул кулаки. Она сделала свой выбор. Брэд предложил ей выйти замуж. У него было больше прав целовать и трогать ее. Сейчас этот подонок может скользнуть между теми прохладными простынями, чтобы накрыть собой ее хрупкое тело.

От этих мыслей начинало тошнить. Что делать? Стоять и смотреть на окно ее спальни, пока все это происходит? Сцены разыгрывались в уме с ужасающей живостью и деталями. С полным звуковым сопровождением.

Нужно было отвернуться. Срочно уйти в комнату. Сглотнуть желчь. «Двигайся! – приказывал себе Саймон. – Отвернись, задница! Перестань смотреть на то окно! Марш кругом!».

Но он не мог сойти с места, словно врос в пол. Медленно ползли минуты. Три. Пять. Восемь. Десять.

Но вот стукнула парадная дверь, и на крыльцо вышел Брэд. Он быстро протопал к своей машине и громко хлопнул дверцей. Автомобиль издал резкий звук и укатил.

Звезды сразу засветили ярче. Стрекот кузнечиков и кваканье лягушек слились в радостном крещендо. Низко над горизонтом висела убывающая луна – толстая, маслянисто-желтая. Ветер с реки был напоен ароматом цветов и живицы, горы – полны тенистого соблазна. Жизнь была прекрасна и полна возможностей. И все потому, что Эл находилась одна в комнате.

Следующее звено в этом внезапном озарении для Саймона не было предметом больших сомнений. Что бы ни разъярило Брэда Митчелла, это непременно должно было иметь отношение к Саймону Райли, профессиональному генератору трудностей. Он посмотрел на окно спальни. В полумраке промелькнул силуэт Эллен. Что, если Брэд ее обидел?

Это нужно проверить, решил Саймон. Он должен был убедиться, что с ней все в порядке. Если Эл плюнет ему в глаза, тогда он пойдет в бар на железнодорожную станцию и напьется. Правда, для него это не было предпочтительным способом снятия стресса, но испокон веков было их семейной традицией. Черт побери, на худой конец сойдет и это!

Саймон быстро прошел через луг Гаса и ширму сиреневых кустов. Бесшумно закрыл за собой кухонную дверь и прислушался. В доме царило полное безмолвие.

Он прокрался по лестнице в коридор и, остановившись перед дверью в хозяйские покои, поднял руку постучать. Его рука замерла в воздухе.

Дверь открылась. У него пересохло во рту.

Эллен стояла в лучах света, падавшего сзади от лампы с шелковым абажуром. Ее волосы были окружены розовым венцом, свободные, мягкие и текучие. Она была в кремовом шелке, надо полагать, в вечернем платье, хотя для Саймона это выглядело как дамское белье.

Она задержалась в дверях, ожидая от него каких-то слов. Он тяжело сглотнул и прочистил горло.

– Как ты узнала, что я здесь?

– Я это почувствовала, – сказала она просто.

Саймон уставился на слабую тень ложбинки в благопристойном декольте ее платья.

– Я видел, что Брэд ушел, – сказал он.

Густые волны ее волос перераспределились и заняли новое положение, когда она кивнула. Теперь она выглядела по-другому. Лицо ее было мягкое, лучистое. Ненастороженное. От ее приятной улыбки хотелось пасть на колени с просьбой о милости.