Любовь... с двух сторон - Ник Сполдинг

Майк, похоже, готов был расплакаться.

— Как я боялся это услышать. Должен был такое предвидеть, что одна ты точно не останешься. Как я кляну себя, ты бы знала. Каким же я был идиотом!

— Не могу с тобой в этом не согласиться.

— Но теперь я прозрел. Я люблю тебя, Лора. Всегда любил. Неужели ничего нельзя вернуть? Тебе так сильно нравится этот парень?

Господи, спаси и помоги. Что же мне делать? Ясно что: указать ему на дверь. Сказать, что все мосты сожжены. Выгнать его к чертям собачьим, вот и весь разговор. Но я, размазня несчастная, не могла на такое решиться.

Теперь в памяти мелькал не Джейми, а я и Майк. Кадры из нашей с ним пятилетней совместной жизни. Отпуск в Таиланде, на Ко Самуи (на пляже он часто дурачился, покусывая мне пальцы на ногах). И те полнедели в Париже (всегда целовал в шею чуть ниже уха, любимое его местечко). Рождество в Ирландии, в городке Донегол. Это мы уже в доме у его родителей: ладони Майка на моей груди. Томная улыбка. Зеленые глаза ловят мой взгляд…

О-о, черт, нет, невыносимо…

— Ты оставил меня ради другой женщины, Майк. — Я старалась говорить с металлом в голосе. Но не получалось.

— Было дело. Абсолютный кретин. По собственной дурости потерял самое дорогое.

Зайдя за прилавок, который был барьером между нами, он подошел совсем близко.

— Лора, давай встретимся, умоляю. Нам нужно поговорить. А потом, если ты этого хочешь, я оставлю тебя в покое.

Он взял мою руку, я и не заметила, как это произошло.

— Даже не знаю.

— Ради того, что было. Если даже нет ничего сейчас. А, Лора?

— Может быть, и встретимся, Майк. Мне нужно подумать.

Он немного приуныл, и я поспешила добавить:

— Вообще-то это было бы, наверное, действительно… Ну хорошо.

Майк снова улыбнулся.

Память снова подсунула мне лицо Джейми. Ну я и тварь. Кошмар…

— Круто. Я позвоню, — сказал Майк. — Номер тот же?

Я кивнула, совершенно обалдевшая, не очень понимая, что происходит.

— Это хорошо, — обернувшись, он заметил пожилую пару, входившую в магазин, — не буду больше тебе мешать.

Он наклонился и чмокнул в щеку, а я даже не отшатнулась. Ч-черт, что со мной творится? Бессовестный тип. Хочет с наскока меня вернуть. А я похожа на наркоманку, которую долго лечили от зависимости, но как только показали пакетик с дурью, готова снова подсесть на иглу прежней жизни. Жизни с Майком.

Я с разинутым ртом смотрела, как он уходит. До чего же не вовремя он притащился. Я наконец-то встретила человека, который действительно очень мне нравится. А этот явился — не запылился, сманивает назад. И все опять кувырком. Мне стыдно было даже подумать о том, чтобы встретиться с Майком. И досадно от того, как ловко он меня уговорил. Бедный Джейми, как я вообще посмела слушать этого террориста?

Что значит как посмела? В конце концов, мы были вместе пять лет, а Джейми я знаю всего несколько недель. У нас пока нет общего прошлого, общих воспоминаний. Впрочем, воспоминания уже есть, и довольно яркие: отравил меня тогда гребаными фахитас.

Погоди, Лора… Что страшнее: когда тебе наплевали в душу, предали или когда, совсем не нарочно, заставили пробежаться до туалета?

Хороший вопрос, черт возьми.

Я была подавлена, взволнована, противна самой себе, злилась и терзалась угрызениями совести. И все это одновременно. Майк, конечно, найдет кучу объяснений и оправданий своей измены. Но (Господи, помоги) мне очень хотелось его послушать, даже после всего того, что он устроил. Даже сейчас, спустя полтора года. А ведь завтра я должна была встретиться с Джейми. Наверное, все же не стоит. Я просто обязана собраться с мыслями, нельзя являться к бедному парню в теперешнем состоянии. Еще что-нибудь натворит сгоряча. Он у меня такой.

Ну и что же девушке теперь делать? Что бы ты на это все сказала?

Твоя загнанная в угол дочь Лора.

Целую.

По звуку ее голоса сразу понял: что-то случилось.

Лора разговаривала с явной неохотой. Словно ей не терпелось нажать на отбой.

До вчерашнего дня она с удовольствием болтала со мной по телефону. А когда я позвонил ей на работу вчера днем, то даже растерялся. Я хорошо знал этот тон, не предвещавший ничего хорошего. Примерно таким же манером разговаривала целый месяц Карла. Потом все-таки решилась сказать, что хочет со мной расстаться. Но паниковать пока не стоило — всякое бывает, человек не в настроении. Я постарался изобразить веселую беспечность:

— Твои планы на вечер? Какая нынче программа досуга?

— Гм… не знаю. Может быть, сразу домой поеду. Жутко устала.

Гм-м-м.

Она сама хотела сегодня встретиться, мы договорились еще в воскресенье. Неспроста все это, ох, неспроста.

— Понятно. Ну-у… тогда я заскочу к тебе?

— Я… я что-то совсем раскисла, Джейми.

Холодок ужаса снова прокатился вдоль позвоночника, я весь вспотел, но продолжал бодриться:

— Я ненадолго, обещаю. Ужасно соскучился.

— Ладно… уговорил. Тогда в половине восьмого. — Голос был тусклым и обреченным. Может, действительно просто устала.

А может, решила, что ты ей больше на фиг не нужен.

Попрощался бодро, а у самого живот от страха свело. Что я опять сделал не так? Сомнительных продуктов больше не покупал. В постели все было путем, я точно знал, что и ей хорошо, без причины так томно не стонут. И никаких не делал промахов, в смысле, дурацких сюрпризов (даже сам себе удивлялся), хотя в этом я большой спец. Я терялся в догадках. Вечером к ее квартире я поднимался с тяжелым сердцем.

— Ну, здравствуй, — она вымученно улыбнулась.

— Привет, — ответил я, не на шутку испуганный этой улыбкой.

— Заходи, Джейми.

Просто Джейми, какая холодность. А когда наклонился ее поцеловать, слегка отпрянула. Что же это такое?

— Лора, что-то случилось?

Можно, конечно, было отмалчиваться. Но я знал, что кошмарная фраза: «Нам надо поговорить» все равно скоро прозвучит. Неожиданно, как вдруг объявившийся в чистейшей голубой бухте нефтяной танкер.

Ну же, не изводи меня, милая. Может, у тебя выступил опоясывающий лишай? Или тебе нужно бежать из страны, потому что ты оказалась под колпаком у КГБ? Или вышла на контакт со своими неземными родичами и должна вернуться назад, в пределы туманности Ориона?

— Нам надо поговорить.

Блин. Полный пипец тебе, Джейми. Вот оно и грянуло.