Как написать книгу, чтобы ее не издали - Сандра Ньюмен

ФИГОВЫЙ ЛИСТОК

КОГДА АВТОР ПЫТАЕТСЯ УСИДЕТЬ НА ДВУХ СТУЛЬЯХ

– Телочка рыжая, такая вся ути-пути, с обалденными огромными буферами! Понятно же было, чувак, что она крепкий орешек. – Боб хитро и похотливо прищурился.

– Хмм, – пробормотал я, пытаясь казаться заинтересованным. Он и не подозревал, как меня теперь раздражали его шовинистские разговоры.

– Я, знаешь, привел ее домой и просто порвал на ней блузку, но она уже была вся моя, даже бровью не повела. Я зарылся в ее сиськи, и они стопудово были настоящие, никакого силикона, понимаешь? Боже, у меня член стоял, как проблема Ландау в теории простых чисел.

Я вздохнул и неохотно отхлебнул пива. Повсюду в этом пошлом клубе расхаживали девушки с грудью, едва прикрытой и норовящей выпрыгнуть из тонких топов на бретельках. Их мини-юбки чуть прикрывали аппетитные задницы, когда они провокационно крутили бедрами. Как и Боб, они все еще жили в мире, где женщинам было нечего предложить, кроме собственного тела, где их ум и знания ни во что не ставились. Я снова вздохнул, когда сидящая рядом девушка расплылась в хмельной улыбке и наклонилась ко мне, демонстрируя пышное декольте, пиршество плоти, готовой отдаться каждому. Откуда ей было знать, что если меня и могло что-то заинтересовать, то только ее ум.

ПЕРЕРЫВ НА РЕКЛАМУ

КОГДА АВТОР КОЕ-ЧТО ЗАИМСТВУЕТ

Джаред вышел из родительского дома и сел в машину к Шеннон.

– Что такое, чувак? – спросила она.

Он растерянно потряс дредами.

– Мои родители, знаешь, они просто… Как сказать… Такие…

И тут по радио заиграла песня, которая в полной мере выражала все его чувства.

– Эй, прибавь-ка!

И оба закивали в такт музыке.

На последних аккордах песни Шеннон вздохнула и сказала:

– Это прямо про нас. Как будто они все знают.

– Ага, – подхватил Джаред. – Как точно они все подметили про наших родителей, наше мертвое общество и все такое. Прямо как в жизни.

– Да, эти «Рэйдж агейнс пампкин»[27] круты.

ВЕЧЕРНЯЯ ПРОПОВЕДЬ

КОГДА АВТОР РАЗМАХИВАЕТ КАДИЛОМ

– Нет, ты не понимаешь, Пуэбло, – сказал Грюфф, целясь трясущемуся наркобарону в голову. – Дело не в том, что наркотики делают с людьми. Дело в том, что с людьми делают деньги. Деньги – это такой же наркотик. Ты на все готов ради них, как торчок на все готов ради кокаина. Когда деньги становятся важнее семьи, работы и общественных норм, мы утрачиваем почву под ногами. Вот почему твои отношения с женщинами, даже с самыми красивыми, в итоге оказываются поверхностными и недолгими.

– Похоже, ты завидуешь мне, идиото, – иронично ухмыльнулся Пуэбло Эспадрилья.

– Ха, – рассмеялся Грюфф. – Когда ты пожертвовал всем ради денег, ты уже не способен ничего ценить. Думаешь, я завидую твоим деньгам? На самом деле я больше завидую той сеньорите, которую ты обидел. Хоть жизнь и сдала ей паршивые карты, она смогла сохранить честь и не утратила способность любить. И поэтому она богаче тебя. Только любовь делает нас истинными баронами человеческих душ.