Фамильное проклятье - Галина Куликова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это энергетика. – Стас опустил голову. – Мыее как бы сглазили. Если бы я не мечтал о жизни без Вики, она так или иначеосталась бы в живых. Сложились бы другие обстоятельства…
Вероника Матвеевна, не знавшая иных рецептов для поддержаниядуха, поднесла Стасу чашку горячего кофе. Он тут же сделал большой глоток,нимало не заботясь о том, что может обжечься.
– Некогда скорбеть, – прошептал Пучков в лицоТаганову, которого привлек к себе. – И Стас нам нужен, как воздух.Необходимо вывести его из состояния прострации и как-то разозлить, что ли.
– Ему нужно немного прийти в себя.
– Я поеду к Никите Прохорову, – неожиданно заявилСтас, словно подслушал слова шефа. – Его жена может оказаться той самой женщиной,которую мы ищем. В ее алиби должен быть какой-то изъян. Если он есть, я егонайду.
Он вышел из офиса, засунул руки в карманы и немного постоялна тротуаре, собираясь с мыслями. В нем начинала созревать злость, порождавшаялихорадочную жажду действий. Немедленных и неотвратимых.
– Пожалуй, Стасу сегодня не стоит разговаривать слюдьми, – осторожно заметила Вероника Матвеевна после его ухода. – Онналомает дров.
– Стас? Никогда, – возразил Пучков. – У негосейчас обострены все инстинкты.
– Кстати, он что-то говорил насчет нового свидетеля.
– Какого это?
– Мальчика-инвалида, который из своего окна наблюдал запреступлением, – неуверенно сказала Вероника Матвеевна. – Вы что,ничего не знаете?
– Абсолютно. Какой еще, к чертям собачьим, мальчик?! Иза каким именно преступлением он наблюдал?
– Стас советовался с Фокиным. Я имею в виду старшегоФокина, психолога. Спрашивал, можно ли верить ребенку, который долгое времямолчал, а потом вдруг начал выдавать подробности давнишней драмы, разыгравшейсяу него на глазах.
– Послушайте, он что, водит нас за нос? –проворчал Пучков. – Он раздобыл какого-то мальчика, а нам ни слова несказал. Разве мы не в одной упряжке? Что это за детские порывы действовать водиночку?
– Я не знаю, – пожала плечами Вероника Матвеевна.
– Ты что-нибудь слышал про мальчика? – обернулсяшеф к Таганову.
– Не-а… – покачал тот головой. – Сейчаспозвоню Стасу на мобильный. Наверное, он просто забыл нам рассказать.
– Забыл он, как же. – Пучков уже сам набирал номерСтаса. – Можно, наконец, понять, что нынешнее дело чревато всяческиминеприятностями? И даже более того… Ну, вот! – Он в досаде отбросилтелефонную трубку. – Аппарат абонента выключен. Зачем, спрашивается, ятрачусь на всю эту хрень? Чтобы вы разъезжали по Москве с выключенными телефонами?
– Когда Стас хочет подумать, он всегда такделает, – пояснила Вероника Матвеевна.
– Да, но что это за мальчик? – никак не могуспокоиться Пучков. – Впрочем, ладно. Может быть, этот свидетельсовершенно ненадежный.
– Допускаю, что мальчик видел человека с рыжей бородойи в квадратных очках, – подал мысль Таганов.
– Так или иначе, но придется ждать, когда этот кретинвключит свой телефон, – вздохнул Пучков. – А пока займемся делами. Яотправлюсь в больницу к Фадееву, а ты, Санек, поезжай к жене Воробьева.
– Ей сейчас не до меня, – сказал Таганов. –Понимаете, в каком она состоянии?
– У нас нет возможности проявлять такт! – резкоответил Пучков. – Того и гляди еще кого-нибудь ухлопают. Придется работатьпо жесткой схеме, ничего не попишешь.
Таганов схватил со стола диктофон и начал поспешноодеваться. В этот день произошло много событий самых невероятных. И, судя повсему, их еще ждало немало сюрпризов.
* * *
– Алиби! Даже забавно слушать! – Никита Прохоровотправил в рот очередной эклер.
«Этот полный человек со смешливыми глазами нравитсяАнастасии», – напомнил себе Стас. У Прохорова было симпатичное лицо сямочкой на подбородке и медленные плавные движения рук. Слушая речьсобеседника, он постоянно кивал, демонстрируя свое внимание и благожелательность.
– Моей Светке потребовалось алиби! – все не могуспокоиться Никита.
Стас, уже под завязку наполненный пирожными, которые он елмеханически и не замечая вкуса, сказал с холодом в голосе:
– Таков закон жанра. У всех должно быть алиби.
– У всех подозреваемых! – Прохоров поднял палец.
– Каждый, кто знает о фамильном проклятии АнастасииШороховой, автоматически становится подозреваемым.
– Че-пу-ха.
– Тем не менее ваш телевизор в тот вечер не включался,а на следующий день чудесным образом заработал.
– Думаете, это моя жена сломала телевизор? С какой жецелью?
– Чтобы вы не могли точно сказать, во сколько онавернулась домой. По программе передач легко сориентироваться.
– Можно вполне сориентироваться по будильнику, – сусмешкой заметил Прохоров.
– Но вы ведь не смотрели на будильник. И радио неслушали.
– Терпеть не могу радио. Оно меня раздражает.
– Ваша жена, конечно, об этом осведомлена?
– Да уж, конечно.
– Что сказала Светлана, когда вошла?
– Ну… – Прохоров утер губы салфеткой. Губы у негобыли красиво очерченные, особенно капризная верхняя. – Она сказала, чтоустала, что чертовски проголодалась и что соскучилась по мне.
– А время? Когда она обратила ваше внимание навремя? – не сдавался Стас.
– Да она вовсе не стремилась обращать на что бы то нибыло мое внимание.
Прохоров снисходительно улыбнулся, чтобы подчеркнуть своеотношение к нелепым вопросам Стаса.
– Вы играете в карты? – неожиданно спросил тот.
В будничном взгляде Никиты ему чудились тайные глубины,запретные мысли и мыслишки. Стасу казалось, что Прохоров скрывает что-тоособенное, и он считал его ответы едва ли не чистейшим враньем, хотя стороннийнаблюдатель сразу сказал бы: Никита утомлен и раздосадован бесцеремонностьюсыщика.
– Да, я играю в карты. Но только в хорошей компании ина деньги.
– Занятно. Так когда ваша жена упомянула про время?
– Когда вышла из душа, – ответил Никита. – Ичто вы так напираете? Это ведь естественно. Ваша жена что, никогда ненапоминает вам, который час?
Стас невольно вздрогнул. Его лицо утратило невозмутимость,которую он придал ему еще перед дверью в квартиру Прохоровых, и слегкаскривилось. Его жена! Его жена лежит сейчас в морге. Модная, слегкарастрепанная стрижка никому больше не доставляет удовольствия. Розовыеминдалинки ногтей выглядят неуместно на безжизненных руках, как и пара тонкихзолотых колец с затейливой резьбой. Ему предстоит сегодня все это увидетьсвоими глазами. Стас стиснул зубы. Он здесь для того, чтобы докопаться доправды. Найти убийцу. Он уже представил, какое лицо будет у Никиты, когда онскажет ему: «Мою жену сегодня убили, когда она лежала в постели со своимлюбовником». Усилием воли он сдержался и задал следующий вопрос: