Диверсант до востребования - Иван Стрельцов

Карим, гортанно подвывая, бросился сломя голову на Вараву. В его руке угрожающе блеснуло длинное остро отточенное лезвие кинжала. Алексей успел перехватить кисть руки с оружием и с разворота провести бросок, а когда чеченец рухнул на землю, попытался добить его ударом кулака в затылок, но не успел. На него рыбкой бросился пришедший в себя Муса.

Мужчины покатились по песку, нанося друг другу беспорядочные удары. На помощь Мусе подоспел вскочивший на ноги окончательно обозленный Карим, он воинственно размахивал своим кинжалом и злобно вращал глазами.

Захватив руки Мусы, Алексей со всей силы ткнул его лбом в лицо. Мясистый нос сломался без привычного хруста, просто раздалось неприятное хлюпанье, как от созревшего нарыва. Чеченец застонал. Тут же ослабив хватку, Варава, не теряя времени, двинул его двумя руками по ушам и рывком отшвырнул тело от себя, а в следующую секунду подсек налетевшего юнца.

Карим снова полетел на землю, за это время экс-майор поднялся на ноги и осмотрелся.

Сейчас Алексей Сергеевич походил на загнанного скакуна, десять лет гражданской жизни давали о себе знать. Да и его противники выглядели не лучшим образом. Али держался за ушибленную грудь и негромко стонал, полулежа у входа. Лицо Мусы было окровавленное и опухшее. Он напоминал хищника, загрызшего свою жертву. Карим стоял на левом колене, правой рукой опираясь о стенку, и раскачивался, пытаясь встать. Опустив голову, он свободной рукой держался за разбитый затылок.

– Хха-а, – внезапно в едином порыве Муса и Али бросились на Вараву.

Алексей успел ударить долговязого Али ногой, целясь в колено, но промахнулся. Сапог скользнул по бедру чеченца и ушел в сторону, лишая грузчика равновесия. Муса воспользовался моментом и набросился на Вараву, по-медвежьи сжимая его руки и горланя:

– Бей!

Карим поднялся на ноги и ужом метнулся к противнику. Алексей попытался еще раз ударить Мусу головой в лицо, но внезапная острая боль в пояснице пронзила тело отставного майора, выгибая его дугой.

Молодой нохчи вонзил свой кинжал по самую рукоятку, а затем с нечеловеческой силой провернул клинок вокруг оси. Тело грузчика обмякло и стало медленно оседать.

Карим рывком вытащил лезвие из тела убитого, с длинного клинка кинжала тонкой струйкой стекала темно-багровая кровь. Вытерев клинок об одежду трупа, вайнах спрятал кинжал под полу куртки, где были закреплены ножны.

– Нужно труп спрятать, – морщась от боли, вспомнил приказ Рамзана Муса.

Убитого оттащили в дальний угол и забросали бытовым мусором, потом присыпали песком следы крови.

Когда чеченцы выбрались из пакгауза, маневровый тепловоз несильными толчками осторожно тащил состав…

Добраться до чеченцев в Элисте Лялькин, Савченко и Клинч не успели, пришлось состав перехватывать на ближайшей станции.

Ключ трудно было назвать станцией, это был небольшой полустанок, примостившийся на краю поселка пастухов, состоявший из множества мелких животноводческих хозяйств.

Богатый населенный пункт имел не только свой поселковый совет, несколько баров, магазин, но также и своего участкового, который неустанно следил за соблюдением законности во вверенном ему поселке.

Богатырского сложения капитан с плоским круглым лицом типичного китайского мандарина, одетый в форменную рубашку с коротким рукавом, стоял мощным столпом на железнодорожной платформе в окружении трех милиционеров.

Серая милицейская форма не особо вдохновляла морских пехотинцев, но выбора не было, таков уж был сценарий предстоящей операции.

Виктор Савченко с погонами старшего сержанта поправил широкий брезентовый ремень автомата на плече и скосил глаза на стоящего сбоку Клинча. Выпускник Рязанского десантного училища, мастер спорта по боксу, внешне выглядел не особо грозно. Скорее всего общее впечатление портили подковообразные усы пшеничного цвета, которые делали его по-деревенски простоватым.

Рядом с участковым, широко расставив ноги, стоял Кирилл Лялькин. В отличие от морпехов оперативник был облачен в китель с погонами старшего лейтенанта, на ногах у него были высокие хромовые сапоги, начищенные до зеркального блеска, а на голове – лихо заломленная набок фуражка. В таком виде офицер больше напоминал казака из бессмертного «Тихого Дона», чем сурового стража порядка. Но именно таким Кирилл представлял местного милиционера, а так как после каждого возвращения из заграничной «командировки» оперативники проходили переподготовку, где среди специальных дисциплин обязательно было актерское мастерство, то систему Станиславского шпионы осваивали на уровне почти профессиональных актеров. Ведь иногда от умения перевоплощаться напрямую зависела жизнь бойца невидимого фронта.

Лишнюю возможность попрактиковаться Лялькин воспринял на полном серьезе.

Угловатый маневровый тепловоз, выкрашенный в ядовито-зеленый цвет, приближаясь к станции, стал гасить скорость. Мимо «милиционеров» вяло прополз товарный вагон, затем железнодорожная платформа с зачехленным вертолетом. Наконец громко лязгнула сцепка и состав замер перед «стражами порядка». Из первого пассажирского вагона высунулась помятая и небритая физиономию Рамзана Иергиева.

– В чем дело, командир, какие-то проблемы?

Участковый инспектор деловито поправил фуражку и шагнул к подножке вагона.

– Значит, так, – заговорил милиционер жестким твердым голосом, – распоряжение министра внутренних дел – все составы сопровождаются нарядами линейного отделения милиции.

– На кой это нужно? – удивленно спросил чеченец, мысленно прикидывая, сколько дать этим ментам денег, чтобы те оставили их состав в покое.

– Ну как же не нужно? – возмутился капитан и непроизвольно сдвинул фуражку на затылок. – Вон, вертолет у вас на платформе. А если чего сопрут, вы же сразу заявите, что милиция профилонила, а мне что делать? Без пенсии на вольные хлеба, быкам хвосты крутить? Не-а, такой вариант мне не подходит.

Последняя фраза обозначала, что финансами этот вопрос не решить, оставался второй вариант – уступить. «В конце концов, – решил про себя Рамзан, – ничего опасного мы предпринимать не собираемся. А если что, ментов всего трое, придушим, как цыплят». Опустив тамбурную ступеньку, Иергиев коротко бросил:

– Проходите.

Первым поднялся Кирилл, ловким движением он выдернул из нагрудного кармана милицейскую «ксиву» и скупо доложил:

– Старший лейтенант Иванов. – Фамилию специально подобрали попроще, накладок произойти не могло.

Сержанты, следовавшие за офицером, до такой формальности опускаться не стали, а, поддерживая ремни своих автоматов, громко топоча сапогами, прошли из тамбура в вагон.

Лялькин остановился возле купе проводников и недовольно поморщился:

– Это чего у вас за вонища? Коз везете, что ли?

На его голос тут же в коридор выглянули несколько небритых горбоносых рож. В их темных глазах читались одновременно и ненависть, и животный испуг.