Пуля для следователя - Фридрих Незнанский

Светлана выслушала его с каменным лицом.

— Все-таки потом вам было нужно заявить о пропаже кортика.

— Да я заявил. Сказал отцу, он отметил, сообщил куда следует.

Записав его последние слова, Перова сказала:

— Большое спасибо, Анатолий Альбертович, что согласились прийти. Если вдруг по ходу дела возникнут вопросы про Оксану Балахонову, мы опять обратимся к вам. Если же вы вдруг о ней что-нибудь узнаете, позвоните, пожалуйста.

И она продиктовала телефон Турецкого.

Андрея Крашенинникова всегда удивляли превращения, порой случавшиеся с людьми. Удивляло, как человек, долго и упорно пропагандирующий одно, позже совершал нечто совершенно противоположное своим идеалам. Особенно поражало, что подобные хамелеоны совершали непривычные для себя действия без малейшего смущения, не опасаясь насмешек окружающих или их осуждения. Убежденный холостяк, кичащийся своей свободой, вдруг, например, женился. Страстный обличитель подхалимажа во всех его проявлениях становился откровенным лизоблюдом. Приятель, утверждавший, что дня не смог бы прожить без российской березки и кваса с редькой, при первом удобном случае эмигрировал в Америку. Знавал Андрей и другие образцы кардинального преображения. А потом необъяснимая метаморфоза произошла с ним самим.

Раньше Крашенинников терпеть не мог наркош, считал, что лучшее лекарство для «дуриков» — тюремные нары. Наркоманы вызывали у него чувство отвращения, примерно с такой же гадливостью он реагировал на крыс и мышей. Но в один прекрасный день кооператив по ремонту бытовой техники, где работал Андрей, в одночасье рухнул, у них с Раисой был грудной ребенок. По иронии судьбы в то же время закрылась еще одна мастерская, где Крашенинникову иногда подкидывали халтурку. Положение приближалось к катастрофическому. Поэтому, когда подвернулся случай заработать на этих «торчках» и «обдолбышах», он согласился продавать пользовавшийся популярностью в Зеленодольске сравнительно дешевый опиум. Правда, его коммерческая деятельность продолжалась недолго. Попался, можно сказать, на глазах у ребенка — назначил встречу с покупателем, когда гулял с сынишкой, тот лежал в коляске, а товар — в его конверте. На улице Андрея и повязали. Потом он только диву давался — как менты пронюхали про это. Так до сих пор и не знает, кто навел. Без наводки такие события не происходят.

После отсидки с Крашенинниковым произошла обратная метаморфоза — он опять стал презирать «дуриков». Тогда в Зеленодольске появилась общественная организация, призванная вызволять наркозависимых из беды. Ему предложили стать волонтером, так Андрей наотрез отказался. Однако на наркодилеров поглядывал с сочувствием пострадавшего, сознавал, какими опасностями чревата их деятельность. Но человеческие контакты на уровне мимолетного «Как дела?» — «Нормально» остались. Поэтому он и согласился выполнить просьбу спасителя ковра, так как знал, где бывшие корешки проводят свободное время. Один из хороших знакомых, Геннадий, частенько торчал в бильярдной игрового клуба «Лотос». Там и застал его Крашенинников.

— Кого мы видим, кого мы лицезреем! — с наигранным пафосом заголосил Геннадий, увидев вошедшего Крашенинникова.

— Здорово, Гена!

— Здорово, коль не шутишь.

После удара Геннадий переложил кий в левую руку, они обменялись рукопожатием.

— Как она вообще, жизнь-то?

— Помаленьку. Разговор есть.

— Срочный?

— Почти.

— Если срочный, тогда подожди. Придется форсировать.

Он действительно быстро завершил партию несколькими удивительно точными ударами.

— Где будем лялякать?

— Где угодно.

— Тогда пойдем посидим в чебуречной, тут рядом. Хорошие у них чебуреки — с бараниной. В это время дядя Вахтанг их в свежем масле делает. Пальчики оближешь.

Как раз чебуреки Крашенинников не любил. Не из-за вкуса — он, когда ел, боялся брызнуть на себя жирным соком. А такое случалось. Еще хуже, если попадешь на соседа, и уж совсем обидно, если кто-нибудь брызнет на тебя. Один раз ему таким макаром испортили новый плащ. Но раз Геннадию приспичило идти в чебуречную, нужно соглашаться без лишних слов. Сейчас главное, чтобы у него было хорошее настроение.

Быстро взяв по две бутылки пива и по два больших чебурека на брата, они уселись за круглый одноногий столик, привинченный к полу.

— Слушаю тебя внимательно.

— Дело, Ген, такое — требуется оказать маленькую помощь одному хорошему человеку. Ты только не подавись — он из органов. Но человек хороший, и никакой лажи от него не будет. Наоборот — при случае помочь сможет.

— Ты так говоришь, словно его сто лет знаешь. А на самом деле сколько?

— Давно знаю, — приврал Андрей. — Правда, по делам сталкиваться не приходилось. Он из Москвы. А тут у него как раз задание в нашем Зеленодольске. Он расследует убийство следователя Поливанова, которое в январе было. Слышал небось?

— Ну так, — кивнул Геннадий. — Потом и его отца шлепнули.

— Да, заместителя мэра. Так вот у сына в машине нашли метамфетамин. Просыпался между сиденьями. Многие следователи уверены, что это подстава. Поливанов на «колесах» не сидел.

— Еще бы! Уж мы бы точно знали.

— Скорей всего, подсыпали.

— На кой ляд?

— Я-то откуда знаю. Может, чтобы свалить на него какую-нибудь хрень. Мол, тайком баловался наркотой, стал жертвой разборок или что-нибудь в таком роде. Напорол ошибок при следствии.

— От меня-то тебе что нужно?

Геннадий достиг середины дистанции: допил первую бутылку пива и съел один чебурек. Теперь он, закурив, устроил маленькую передышку.

— Про метамфетамин. Сам знаешь, эта голландская фигня у нас не в ходу. Каким ветром ее сюда занесло? Вот я и хотел, чтобы ты поинтересовался у знающих людей, кому до семнадцатого января, то есть до гибели Поливанова, эту дрянь продавали. Может, кто случайно привез, может, завелся какой любитель. Вдруг какой-нибудь поливановский дружок потреблял. Короче, разобраться нужно.

— Ну, Андрюх, ты меня грузишь! Я ведь тоже этим сейчас занимаюсь постольку-поскольку. Перехожу на тренерскую работу. Опасно становится.

— Ты мне будешь рассказывать! Правильно сделаешь, если совсем завяжешь, — покровительственно одобрил Крашенинников. — Но ведь пока связи имеются. Потолкуй по-свойски. Я бы сам поговорил, так у меня уже не осталось знакомых. А ты там пошукай по цепочке без большого напряга. Да — да, нет — нет. Вдруг что-нибудь узнаешь. Поможем человеку.

С большими оговорками Геннадий пообещал, да и то лишь после четвертой бутылки пива.

А через день позвонил Андрею. Загоготал радостно:

— С тебя пузырь!

На этот раз встретились в другой забегаловке. У них при кулинарии открылась харчевня, где давали комплексные обеды за стольник и продавали водку. Очень душевно посидели. Геннадий выяснил, что у одного продавца долго валялся голландский метамфетамин, который никто не брал. Потом подкатился к нему один неконкретный собровец — брал не для себя, понадобился для дела. Так и сказал. Купил одну дозу за шестьсот рублей. Кроме него, метамфетамином в Зеленодольске никто отродясь не интересовался.