Девочка из Франции - Жужа Тури

Послышался веселый, звонкий смех и возгласы: «Жанетта Роста…» Девочка сжала кулаки, глаза ее сверкнули.

— Вы что смеетесь? — крикнула она. — Смотрите, лучше бросьте насмешки, а не то…

В эту минуту в класс вошла учительница, и все ринулись к партам.

— Вперед!

Учительница отдала салют, и класс довольно шумно сел; учительница перелистала классный журнал. Дежурная, черненькая, круглолицая девочка, у которой густые брови сходились на переносице, доложила:

— Товарищ учительница! Сегодня в классе отсутствуют Каталина Бэде и Эстер Вамош.

Вставали и другие, что-то сообщали учительнице; встала и высокая, стройная Эржи Шоймоши с гладко причесанной головкой:

— Товарищ учительница! Новак домашнее задание не приготовила.

Другая девочка сказала:

— Товарищ учительница! Илонка Шмит забыла дома красный галстук.

Как все это было странно, непонятно и чуждо! Жанетта стояла у двери. И вот взгляд учительницы остановился на ней. Делая какие-то пометки в классном журнале, она сказала рассеянно:

— Иди на место!

Жанетта не двигалась и лишь чуть-чуть покачивалась взад-вперед, устремив сверкающие глаза в окно. Мари Микеш вскочила:

— Тетя Ирма, у нее нет места!

— Невеста без места! — выкрикнул чей-то язвительный голос.

Послышался сдержанный смех. Учительница обвела ряды парт строгим взглядом небольших, блестящих, как у птицы, глаз и сошла с кафедры.

— Почему у нее нет места?

— Она новенькая, сегодня в первый раз пришла, тетя Ирма. Она только что из Франции, — пояснила Эржи Шоймоши.

Тетя Ирма кивнула головой: правда, она ведь уже слышала об этом. Внимательно посмотрев новенькой в лицо, она спросила чуть хрипловатым голосом:

— Как тебя зовут?

Несколько девочек крикнули в один голос:

— Жанетта Роста!

И снова послышались приглушенные смешки и возня.

— Тише!

Взяв Жанетту за руку, учительница подвела ее к незанятому месту. Она была высокая и очень худая, носила очки; лишь вблизи становилось видно, какое молодое, почти детское у нее лицо.

— Это место Каталины Бэде! — вскочила сидевшая за партой бойкая толстушка, которая только что развеселила своим замечанием весь класс. — У нее краснуха, но Каталина уже поправилась, через несколько дней придет в школу и…

— Не спорь, Пецели, — твердо сказала учительница. — Ваша классная руководительница все уладит, а до тех пор новенькая посидит здесь.

Понемногу все успокоились; учительница вернулась на кафедру и раскрыла свою тетрадь. Наступила тишина напряженного ожидания; наконец прозвучало имя Йолан Шурани.

Широколицая, чернобровая Йолан Шурани встала и начала отвечать урок по географии. Она говорила очень быстро, воодушевленно, отчеканивая каждое слово, но вдруг остановилась посреди фразы и никак не могла закончить ее. Сразу поднялось десять рук, некоторые даже перебирали в воздухе всеми пятью пальцами, чтобы привлечь внимание учительницы, но та по-прежнему выжидательно смотрела на растерявшуюся девочку.

— Что мы называем магматической силой? — спросила она и, не получив ответа, снова спустилась с кафедры и остановилась перед рядами парт. — Подумай, ты ведь только что очень правильно рассказывала, что такое магма.

Йолан Шурани шумно вздохнула и снова быстро-быстро заговорила.

— Садись, — сказала тетя Ирма. — Ты хорошо подготовилась и заслуживаешь пятерку. Но следи за собой хорошенько, а не то беда: ведь где только не бродят твои мысли!.. Продолжай, Пецели. Как мы узнаем направление в зависимости от состава недр земли?

Толстая девочка, сидевшая рядом с Жанеттой, от волнения ущипнула ее за руку и вскочила со скамьи. Полились странные, незнакомые Жанетте слова, смысл и значение которых здесь ясен был всем, кроме нее, ничего не понимавшей, всем чужой, и это было так обидно, так унизительно…

Но постепенно Жанетта успокоилась. Туман, застилавший глаза, рассеялся, и она с интересом стала приглядываться к новой обстановке. В просторном классе сидело девочек тридцать… Каким расточительством сочли бы это трепарвильские монахини! У них классные комнаты были вдвое меньше, а набивали туда по сорок, по пятьдесят учениц. «Географичка» говорит хрипловатым голосом и совсем негромко, а какая царит тишина… Голос не издевательский, не то что у сестры Анжелы, — заключает Жанетта. Руки у учительницы худые и костлявые, но, когда она, взяв за руку Жанетту, вела ее к парте, ощущать их прикосновение было приятно. Теперь она вызвала серьезную, гладко причесанную Эржи Шоймоши; девочка отвечала урок увлеченно и даже сопровождала свои слова легкими жестами. Для Жанетты непривычно было, что учительница не скрывает, а перед всем классом говорит о том, как ей понравился ответ Эржи.

— Ты отвечала хорошо, ставлю тебе пятерку — первую в первом полугодии. Смотри не испорти себе отметок!

А маленькая Мари обернулась назад и с сияющим лицом прошептала:

— Уже две пятерки получили сегодня по географии!

Все было непонятно и странно. Девочки говорили о полученных отметках так, словно включились всем классом в какое-то соревнование. Почему, спрашивается, радовалась Мари Микеш хорошим ответам Йолан Шурани и Эржи Шоймоши? Даже ее соседка, живая, как ртуть, Пецели, перестала вертеться и, хотя учительница поставила ей тройку, от души радуется успеху Шоймоши. Учительница задает вопрос, и тотчас тянутся вверх несколько рук; куда ни глянь — всюду внимательные, серьезные лица. Только за своей спиной Жанетта слышала непрерывное тихое сопенье Новак. Оглянувшись, она увидела, что долговязая девочка под партой играет сама с собой в карты.

Резко зазвенел звонок. Девочки парами пошли в коридор; учительница, оглянувшись, сказала:

— Кто дежурный по классу?.. Открой окна, проветри!.. Шоймоши, следи, чтобы на перемене никто не заходил в класс.

Одна за другой распахивались двери, в коридорах стало тесно; девочки прогуливались взад-вперед, болтали, смеялись; в воздухе стоял разноголосый гам. Жанетта остановилась одна в оконной нише, глядела на голый зимний сад, и снова глубокая печаль сжимала ей сердце. Но поза «француженки» и весь ее вид говорили о такой неприступности, что никто не решался к ней приблизиться. Она только слышала перешептывания за своей спиной, топот ног вокруг и тоненькие приглушенные голоса: «Француженка… француженка…» Она стояла, гордо закинув голову, и на