Секрет мрачного подземелья - Екатерина Вильмонт

– Ну что ж, понятно. Ладно, молодежь, не буду ваммешать.

Он отошел в сторонку и вытащил из кармана газету.

– Ольга, он тебя узнал! – встревожился вдругИгорь.

– Да с чего ты взял? Он на меня и не поглядел!

– Ты уверена?

– Что ж я, по-твоему, не понимаю, когда на менясмотрят, а когда нет?

– Да, по-моему тоже, он на тебя и не глянул, –согласился Петька, – а даже если и глянул, почему он вдруг решит, что этоты была там, на Поганом поле? Ты и одета сегодня по-другому и вообще…

Вскоре подошла электричка, они видели, что Полубояриноввошел в вагон, они вошли в соседний. И больше не видели его.

Мальчики проводили Олю и вернулись в поселок.

– Ну, я и устал, – признался Игорь, – сколькомы сегодня пересаживались. От этих электричек с ума сойти можно!

– Да, утомительное застирывание, – усмехнулсяПетька, вспомнив рекламу какого-то стирального порошка. – А денег сколькопроездили, тихий ужас! Круз, а ты почему это не пожелал с Жучкой наединепобыть?

– Я сейчас ни о чем думать не могу, только о том, чтобыих освободили… – признался Игорь. – Может, я идиот, но…

– Нет, Крузик, ты совсем не идиот! Ты просто слишкомхороший человек.

– Слишком?

– Ага!

– Как это? Ангел с крыльями, что ли? – улыбнулсяИгорь.

– Повернись!

– Зачем?

– Проверю, растут у тебя крылья уже или еще нет!

И они с облегчением засмеялись. Тут Алевтина Сергеевнапозвала их ужинать, и они рассказали, что Олина бабушка обещала обойти соседей,чтобы собрать деньги и вещи для беженок.

Вдруг зазвонил телефон. Почему-то мальчики вздрогнули. Нозвонила Вера, старшая сестра Игоря. Она что-то долго говорила матери и, судя порепликам Алевтины Сергеевны, рыдала в трубку.

– Верочка, детка, ну не надо так плакать, ну с кем небывает, ну, пожалуйста, успокойся, а еще лучше приезжай сейчас к нам, тут такойрай… воздух, что ты там киснешь в городе? Ну, деточка, не убивайся так, хорошо,я приеду. Вот прямо сейчас выезжаю, только обещай, что не будешь большеплакать… Ну, вот и умница.

– Мама, что случилось? – спросил Игорь, когда онаположила трубку.

– Ах, очередной неудачный роман. Невезучая твоя сестра…Мальчики, опять я вас оставлю, но она там так рыдает, боюсь, как бы глупостейне натворила от отчаяния… – с некоторым даже раздражением проговорилаАлевтина Сергеевна. – Господи, когда она уж наконец выйдет замуж…

Быстро переодевшись, Алевтина Сергеевна села в машину.

– Мам, привези ее сюда! – посоветовал Игорь.

– Не уверена, что смогу ее уговорить, ты же знаешь, онане любит дачу.

И с этим Алевтина Сергеевна отбыла. Они опять остались однии решили пораньше лечь спать, уж больно устали.

Петька проснулся, словно от толчка. Было темно и тихо. Нонет, в тишине ночи он вдруг явственно различил тихие, словно крадущиеся шаги полестнице. Он замер. Шаги приближались. Петька взглянул, на месте ли Круз,может, он спускался в туалет? Игоря не было. Петька сразу успокоился, хотелповернуться на другой бок, но тут дверь вдруг распахнулась, и на пороге возникмужчина, со страху показавшийся ему гигантом. Боже, кто это? Мужчина метнулся кПетьке и схватил его за плечи, Петька хотел закричать, но не успел, мужчинасунул ему в рот кляп и отвесил здоровенную оплеуху, потом еще одну. Потом онвстряхнул его что было сил, сдернул с кровати и швырнул на пол. Отнеожиданности и страха Петька не смог оказать сопротивления и скорчился наполу, а мужчина дал ему пинок под зад. Потом еще раз. Было больно и обидно.Мужчина вдруг наклонился над ним и вытащил кляп.

– А ну, щенок, говори!

– Что говорить-то?

– Все!

– Что все? – искренне недоумевал Петька.

Мужчина опять встряхнул его и зажег свет. И тут Петька сужасом узнал Ивана Борисовича.

– Вы?

– Я! Я! И я советую тебе все рассказать! Твой дружоктам внизу уже раскололся, теперь твоя очередь!

– Да что вы от меня хотите?

– Где ключ?

– Какой ключ?

– Сам знаешь, какой!

– Понятия не имею!

– Врешь, сукин сын! Брешешь! Твой дружок уже признался!

«Если бы Круз признался, он бы ко мне не приставал. Значит,Круз держится! Ну и я не из болтливых».

Но тут Иван Борисович вдруг схватил ветровку Игоря, висевшуюна спинке стула, и вытряхнул содержимое карманов на пол. Среди прочего оттудавывалился ключ от тайника. «Все пропало», – подумал Петька и в ужасезакрыл глаза.

– Ага! Так я и знал! Ах мразь! – подскочил он кПетьке, который как раз пытался подняться на ноги, и ударил кулаком в лицо.

У Петьки из носу пошла кровь. «Где милиция?» – мелькнуло унего в голове, но тут же на него обрушился еще один удар.

– Ну, что вам известно, говори, говнюк недоделанный!

Почему-то это показалось Петьке ужасно обидным. «Говнюкнедоделанный». Настолько обидным, что даже страх почти прошел.

– Что нам известно? Нам все известно, если хотитезнать. Все ваши художества!

– Что? – взревел Горлач. – А ну, живо говоривсе!

– Я скажу, мне терять уже нечего, – шмыгнул Петькаразбитым носом, – а вот вам… Вы тут только время теряете, может, ещеуспели бы смыться, а так… Милиция уже все знает и идет по следу.

– Блефуешь, гад! Кабы милиция знала, она бы уже тутбыла! Врешь, думаешь, Горлача можно шантажировать? Дудки! Я тебя сейчас простопридушу, как кутенка, и все дела! Но придушу в перчатках, никаких следов неостанется. Ну, так что ты знаешь, гаденыш?

– Все! И про бункер на Поганом поле, и про рабов, и провидео за картиной, и про сирену, и вообще…

– Но как? – опешил Горлач.

– А так! Нет ничего тайного, что не стало бы явным!Думаете, можно безнаказанно толкать людей на рельсы или топить в озерах задвести километров? Нет! – набирался наглости Петька.

– И ты хочешь сказать, что вы сами все это узнали?

– Не мы, а я! – вдруг осенило Петьку. Надо толькопродержаться подольше, вдруг все-таки милиция подоспеет. – Я, если хотитезнать, ясновидящий! Да-да! Ясновидящий экстрасенс! И всегда знаю все о людях, скоторыми имею дело. Я сразу почуял, что вы убийца, а уж когда вплотную занялсявами…

– Ты врешь!

– Зачем? Я совершенно точно знаю, что ни со мной, ни сИгорем ничего не случится, а вот ваши с Матвеем дела совсем плохи! Был у васшанс уехать, а теперь все, каюк! Я вот сейчас, например, вижу ясно, идет суд…Вас приговаривают к пожизненному заключению, а вашего дружка к пятнадцатигодам…